Название: Психология

Жанр: Психология

Рейтинг:

Просмотров: 3592


14.2. эволюция идей о природе языка и речи

 

Загадка человеческого слова встала перед учеными с давних времен. По дошедшим до нас источникам, уже в эпоху античности стояла проблема природы и происхождения языка. Обсуждались вопросы, как связаны между собой звук и значение, чем слово отличается от обозначаемой вещи, можно ли через имя воздействовать на носителя имени, каким образом человек выражает себя в речи.

Первая известная науке теория происхождения языка, ссылаясь на Библию, говорила о его божественном начале. При этом также давался ответ на вопрос, почему в мире много языков. Объяснялось, что на всей земле был сначала один язык и один народ. Но однажды люди затеяли дело, не угодное Господу, — стали строить город и Вавилонскую башню высотой до небес. Желая помешать им, Бог смешал их языки, чтобы они не понимали друг друга. Образовалось вавилонское столпотворение, и люди рассеялись по земле каждый со своим языком.

Еще древними греками был поставлен вопрос, сохранивший свое значение вплоть до наших дней: является ли язык плодом соглашениямежду людьми или в нем отражается естественное сходство между словом и называющейся им вещью. Сторонники первой позиции стали называться конвенционалистами (их авторитетный представитель — Аристотель). Натуралисты, напротив, считали форму слова не случайной, а связанной с его функцией, содержанием. В одном из своих диалогов Платон приводит аргументы в пользу существования глубокой внутренней связи между звучанием слова и его смыслом. По Платону, слово — это орудие обучения и распределения сущностей, подобно тому как челнок — орудие распределения нити на прядильном станке. Для каждого дела отыскивается орудие, назначенное ему от природы. Когда же человек сам создает орудие, он должен придать ему не какой угодно вид, а именно такой, какой назначен природой. Такую работу по наименованию вещей, созданию языка, производят лучшие умы среди людей, «законодатели». Они умеют воплощать в звуках то самое имя, какое в каждом случае назначено от природы.

Платон подробно рассматривает вопрос о «естественности» изобретаемых слов. На примерах он показывает, что в словах путем использования подражания звучанию или другим сенсорным признакам так или иначе воспроизводится обозначаемый предмет. Поскольку не все слова языка поддаются такого рода «объяснению», то вводится идея их испорченности в результате хождения среди людей. Порой испорченность возникает при заимствовании слов из других языков.

XVII век принес с собой идею рациональности в понимании природы языка. Эта идея восходила к авторитетнейшему философу Рене Декарту. В своей работе «Рассуждения о методе для хорошего направления разума и отыскании истины в науках» он утверждал, что в основе нашего мышления лежат рациональные врожденные идеи: числа, фигуры, логические и математические понятия. Из этих идей возникает язык. Хорошо развитое мышление порождает ясный и логичный язык. Логика мысли отражается в логике языка. Каждому акту мысли есть соответствие в языке.

Такого рода рациональное отношение к речи и языку отразилось в появившемся в 1660 г. исследовании под названием «Грамматика общая и рациональная». Его авторами были двое молодых ученых А. Арно и К. Лансло, философ и лингвист. В этом исследовании была последовательно выражена рационалистическая идея Декарта. Грамматика, по мысли авторов, исследует универсальные законы выражения мысли в слове, прежде всего — в предложении. Она изобретается, придумывается людьми, в ней проявляются операции рассудка. Каждому акту сознания — созерцанию, суждению, умозаключению — соответствует своя грамматическая операция. Грамматика призвана выражать логику. Последовательно рассматривая разные стороны языка (буквы, слоги, слова, лексику, синтаксис), авторы стремились проследить эту связь. Поскольку в ряде моментов эта связь не была обнаружена, ученые объяснили это тем, что логика образует высший, рациональный слой языка, однако в процессе его использования возникают «испорченные» формы, которые создают низший слой повседневного языка. Идеи «Грамматики» имели своих более ранних предшественников, а также и более поздних последователей вплоть до наших дней (Степанов Ю. С., 1998,с. 271).

Английский ученый Джон Локк высказал идею первенства внешних воздействий в усвоении языка. Локк принадлежал к плеяде философов, получивших имя сенсуалистов. Их основная позиция — постараться понять человеческую психику (как имеющую естественное происхождение) посредством впечатлений, поступающих через органы чувств. Знаменитая формула Локка гласит: «Нет ничего в интеллекте, чего не было бы в чувствах».

В трактате «Опыт о человеческом разуме» Локк помещает главу «О словах». Здесь он выступает как конвенционалист. По мнению Локка, слова — это произвольно выбранные обозначения идей. Они вовсе не отражают естественных связей между специфическими звуками и определенными идеями. Назначение слов — быть понятными символами для выражения идей. Слова являются символами идей, а идеи — это «подлинное и непосредственное наполнение» знака. В то же время с помощью слов создаются общие и абстрактные идеи. Это дает возможность человеку развиться в особое, высшее существо на земле.

Готфрид Лейбниц, немецкий философ, математик, лингвист, энциклопедист с широким кругом интересов, поднял тему внутренних способностей, определяющих возникновение и функционирование языка. К формуле Локка «Нет ничего в интеллекте, чего не было бы в чувствах» он остроумно добавил: «...кроме самого интеллекта». В своей работе «Новые опыты о человеческом разуме» (1704) он непосредственно полемизировал со своим именитым оппонентом. По Лейбницу, душа изначально содержит в себе основания различных понятий, которые только пробуждаются внешними объектами. Врожденные идеи заключены в разуме, как прожилки камня в глыбе мрамора.

Слова — не конвенциональные знаки. Они «вовсе не так произвольны и случайны, как это представляется некоторым, поскольку вообще нет ничего случайного в мире, и только наше незнание не позволяет иногда выяснить скрытую от нас причину». Лейбниц утверждал, что естественная природа языков основана на звуках. Поэтому он активно занимался этимологическим анализом, прослеживал исторические пути происхождения словесных форм, полагая, что в их основе лежит нечто примитивное, первоначальное. В этой связи он изучал этимологию языков Азии, Исландии, Африки, составлял обширные списки семейств слов. Лейбниц до конца жизни искал в природе «некий философский язык», который бы «помог в анализе нашего мышления». Он также изобретал его сам с опорой на математическую символику и логику.

На смену рационализму XIX в. принес «романтическую» идею: язык — проявление человеческого духа. Сущность языка состоит в том, как дух обнаруживает себя в нем. Крупнейшим представителем этой позиции стал немецкий ученый Вильгельм Гумбольдт (1767-1835). Знаток многих языков, он исследовал, как языки разных типов образуют слова, каковы способы обозначения их родства, как слова связываются в предложении и каким образом обозначается эта связь. Он пришел к мысли, что эти операции необходимы человеческому духу для самовыражения, и они представляют собой «чисто умственную» сторону языка, его внутреннюю форму. Внутренняя форма языка тесно связана со сферой понятий человека, его видением мира. Даже при, казалось бы, простом наименовании предметов человек выражает не сам предмет, а свой взгляд на него. Давая имя предмету, человек относит его к системе, затрагивает общие отношения и логические понятия.

 

По мысли Гумбольдта, язык выражает дух не только отдельного человека, но и целого народа. Существуют языки реалистические (например, греческий) и субъективные (например, немецкий). Национальный характер языка проявляется в словосочинении, речевых периодах. Богатство понятий увеличивает их сложность. Народы с сильным поэтическим и философским духом имеют развитой и сложный язык.

Гумбольдта принято считать лингвистом. Однако его глубокое проникновение во внутреннюю структуру языка в ее связи с человеческим духом дает все основания рассматривать его работы как психолингвистические. Не удивительно, что многие его последователи развивали именно психологическую сторону его учения.

Среди последователей Гумбольдта видное место принадлежит нашему соотечественнику А. А. Потебне (1835-1891). Он, как и Гумбольдт, опирался в своем исследовании на знание многих языков. Главная тема его труда — вопрос о соотношении языка и мысли. Эта тема, по его мнению, исчерпывает все языковедение. Основная идея Потебни состояла в том, что язык формирует мысль, является порождающим мысль механизмом. Отсюда возникает возможность увидеть в языкознании материал для изучения развития мысли. Так, грамматические категории дают возможность развиться основным категориям мысли. Построение предложений можно рассматривать как взаимодействие понятийных категорий. Рост предикативности в языке связан с эволюцией сознания, когда идея процесса, динамики становится ведущей. В этих общих воззрениях Потебни на природу языка можно видеть развитие той линии, которая связана с идеей «промежуточного мира» (мира, создаваемого языком) Вайсгербера, гипотезой лингвистической относительности Сепира—Уорфа.

Крупнейшим ученым конца XIX — начала XX вв., разрабатывавшим вопросы психологии языка и речи в связи с природными основаниями, стал В. Вундт. Среди многих изученных им психологических проблем была проблема языка и речи, рассмотренная не только в психологическом, но и естественнонаучном аспекте. Он интересовался вопросом происхождения человеческого языка и объяснял его общей присущей людям способностью выражать свои чувства и аффекты. Язык, по мнению Вундта, имеет то же происхождение, что и жесты, крики радости или горя, являясь средством выражения психологических состояний и эмоциональной сферы. В связи с этой точкой зрения Вундт анализировал язык жестов маленьких детей и глухонемых, сравнивал жесты первобытных народов и европейцев. Большое значение он придавал использованию в речи природных звуков, считая, что звукоподражание и звуковые жесты составляют натуральную основу человеческого языка. Наблюдаемую в ходе времени изменчивость языков он объяснял сдвигами в звуковой структуре, которые вызваны причинами физиологического и психологического характера: затруднениями в произнесении, смешением звуков, заимствованиями из одного языка в другой, влиянием социального окружения, культуры.

 

Речь – использование языка.

 

Идея системности языка была введена в научный обиход швейцарским лингвистом рубежа XIX и XX вв. Ф. де Соссюром (1857-1913). Его подход положил начало новому направлению — структурализму, глубоко проникшему теперь в разные науки: лингвистику, литературоведение, социологию. Разработки Соссюра также оказали сильное влияние на психологию. Он провел строгую границу между языком и речью. Язык — это надындивидуальное, общее явление, социальное по своей природе. Речь состоит в использовании языка, она текуча, неустойчива, переменчива. Язык — предмет изучения лингвистики, речь — психологии.

Соссюр имел свою точку зрения на язык. Если до него лингвисты изучали прежде всего историю изменения языков (историческое языкознание), то он обратил внимание на то, что каждый язык имеет свою внутреннюю организацию — структуру, образованную отношениями входящих в нее элементов. Элементами языковой структуры являются знаки. Каждый знак содержит в себе две стороны: означающее (например, звучание слова) и означаемое (мыслительное содержание, связанное с данным словом). Означающее и означаемое входят в языковую систему, подчиняясь одному общему принципу: каждый знак имеет свой набор «дифференциальных признаков», отличающих его от любого другого знака данного языка. Так, слова «мел» и «мель», имея общие фонетические элементы, различаются одним дифференциальным признаком — мягкостью конечной согласной. Фонетические дифференциальные признаки образуют специфичность означающего.

Означаемые отличаются одно от другого набором дифференциальных семантических признаков, тем самым каждое из них занимает свое уникальное место в понятийной сетке субъекта. В результате этого создается целостная система языка. Она обладает определенной устойчивостью, но при изменении какого-либо ее компонента, например заимствовании из другого языка фонетического или семантического элемента, вся система переходит в другое состояние.

Вплоть до XX в. исследования речи носили преимущественно глобальный характер, ставились и обсуждались вопросы, наиболее общего свойства: происхождения языка, его природы, связи с рациональной или эмоциональной стороной психики. Такого рода подход соответствовал существовавшему тогда уровню развития естественных и гуманитарных наук. В то же время для дальнейшего развития этой области было необходимо накопление конкретных фактических данных, проверка и уточнение гипотез, порой сужение сферы исследования для достижения более точных результатов.

Именно это и произошло в начале XX в., когда в науке активно развивался эксперимент, начиналось формирование психологии как позитивной науки, опиравшейся на объективные факты. В области исследования речи появились темы конкретно-эмпирического характера. Сначала исследователи пользовались первым доступным объективным методом — наблюдением. Стали накапливаться описания развития детской речи (ее онтогенеза). Внимание ученых привлекли факты речевых ошибок типа оговорок, собирались и издавались словари такого рода форм речевых проявлений. Объектом исследований стали речевые нарушения, наблюдаемые при отставании в развитии, мозговых травмах. Несколько позднее появились темы взаимоотношения речи и мышления, речевой памяти, внутренней и эгоцентрической речи, биологического и социального в языке и речи. Возник поток исследований по отдельным, порой частным проблемам.

Вместе с накоплением эмпирических данных в первые десятилетия XX в. в рассматриваемую область были внесены важные теоретические предложения. Среди них следует отметить идею И. П. Павлова о второй сигнальной системе как сложном физиологическом механизме, осуществляющем речевую деятельность. Концепция второй сигнальной системы была сформулирована в конце жизни ученого и не получила серьезного развития при его участии. Однако она способствовала укреплению естественнонаучной позиции и ориентации на изучение механизмов речи. Поэтому павловский подход подготовил почву для появления когнитивного направления в современной психолингвистике, которое как раз и направлено на точное описание скрытых механизмов речевых процессов.

 

 

Главная направленность идеи второй сигнальной системы состояла в том, чтобы выявить в сложнейшей речевой деятельности человека некоторые простые основания, сопоставимые с высшей нервной (условнорефлекторной) деятельностью животных. Павлов обратился к феномену слова, предположив, что оно несет на себе функцию особого рода сигнала, действующего в сфере высшей нервной деятельности человека. По мысли Павлова, слово — это сигнал, который обобщает непосредственные сигналы, создавая возможность отвлечения и абстрагирования от непосредственной действительности. Тем самым вся высшая нервная деятельность человека преобразуется, поскольку возникает основа для отвлеченного мышления, а в конечном счете и для научного познания.

Некоторые из ближайших последователей Павлова пытались неоправданно прямолинейно реализовать в экспериментах идею второй сигнальной системы, разрабатывая так называемую методику речевого подкрепления (А. Г. Иванов-Смоленский). Другая линия исследований, инициированная Н. И. Красногорским, оказалась более адекватной и успешной. Этим ученым был впервые экспериментально выявлен важный факт существования физиологических механизмов связи между словами. В экспериментах Н. И. Красногорского и его сотрудника А. Я. Федорова такого рода связи были обнаружены между одновидовыми и однородовыми словами (названиями птиц). В последующих исследованиях отечественных и зарубежных авторов (Г. Разрана, Б. Риса, Л. А. Шварц, О. С. Виноградовой, А. Р. Лурии, Т. Н. Ушаковой и др.) был выявлен условнорефлекторный характер связей между словами и показано, что такие связи являются физиологическим основанием так называемых «вербальных сетей», или «семантических полей». Были накоплены свидетельства тому, что связи между словами вырабатываются в жизненном опыте и оказываются достаточно стабильными. Все слова человеческого лексикона хранятся «внедренными» в материю вербальной сети, и этой материи принадлежит важнейшая роль в общем речевом механизме. Эти данные легли в основу современных представлений о физиологических механизмах вербальной памяти человека. В настоящее время такого рода связи описываются и активно исследуются в психолингвистике в форме вербальных ассоциаций.

В русле бихевиоризма детально разрабатывалась идея о том, что речь представляет собой одну из форм поведения. Возможность описания речи с помощью тех же понятий, которыми описываются другие формы поведения человека, обстоятельно аргументирована в книге Б. Ф. Скиннера «Вербальное поведение» (1957). Люди приучаются употреблять определенную речевую форму в некоторых повторяющихся ситуациях. По сути, происходит выработка обусловленной вербальной реакции. Она подкрепляется взаимным пониманием людей и их адекватными действиями. Повторное возникновение данной ситуации автоматически вызывает ту же вербальную реакцию в скрытой или явной форме. Одна словесная реакция может служить побудительным стимулом для другой словесной реакции. Возникает цепь рефлекторных актов, используемых людьми в общении между собой. Эта цепь образует «вербальное поведение».

Бихевиористский подход к речи направлен на выявление в сложных процессах речевого общения людей некоторых повторяющихся стереотипных форм, поддающихся относительно простому описанию. Это направление в известном смысле сохраняет свое значение и в наши дни. Однако существуют и другие подходы к исследованию речи. К. Ясперс, например, рассматривал речь как универсальную форму человеческого творчества. Поэтому современные исследования в большей степени ориентируются на нестереотипные, продуктивные и творческие возможности речи.

Психолингвистика. Следующий период развития история идей и подходов к выяснению природы феномена языка и речи стал выразительно называться психолингвистическим.

Психолингвистика — это научное направление, которое изучает природу и функционирование языка и речи, используя данные и подходы двух наук — психологии и лингвистики. Обе эти науки со своими теориями, историей, предметом и методами исследований кроме несовпадающих областей имеют также и некоторую «общую зону» интересов. Так, в психологии среди многих ее разделов существует раздел, изучающий речь и язык. Лингвистика, или языкознание, является наукой, занимающейся языком и, в известной мере, речью. Таким образом, оказывается, что обе науки имеют во многом совпадающий объект исследования.

 

Психолингвистика — научное направление, которое изучает природу и функционирование языка и речи, используя данные и подходы двух наук — психологии и лингвистики.

 

Одной из главных задач психологии является изучение природы речевой способности: связи языка и речи с другими психическими функциями (восприятием, моторикой, мышлением, чувствами), развития языка и речи в онто- и филогенезе, их функционирования в социуме. Таким образом, психология изучает человеческое, субъектное измерение функционирования речи и языка. Лингвистика в большей мере направлена на описание и характеристику собственно языковых свойств. Отсюда — внимание к организации системы языка, его лексики, грамматики, выявление особенностей языковых жанров, национальных языков и языковых групп. Подчеркивание значения феноменологии проявилось, в частности, в том, что существовали периоды, когда лидеры лингвистической мысли отказывались от рассмотрения содержательной, смысловой стороны языка, считая ее посторонней предмету языкознания (Ф. де Соссюр). Вместе с тем между обеими науками на протяжении их еще «допсихолингвистического» существования обнаруживалось взаимное тяготение. В лингвистике было немало авторов, принадлежащих к так называемому психологическому направлению, в психологии же работали многие профессиональные лингвисты.

В психолингвистике реализуется направленность на проведение комплексных исследований. Психологические данные развивают психолингвистическую теорию в плане придания ей естественнонаучной и социальной ориентированности. Явления языка и речи рассматриваются в контексте биологических и социальных закономерностей функционирования психики человека. Важное место занимают исследования нейрофизиологических механизмов речи. В свою очередь, лингвистика расширяет область психолингвистических исследований, предоставляя факты описания языковых и речевых феноменов, в том числе на материале различных национальных языков, характеризуя их системную организацию и проявления, закономерности развития и изменений.

На основании сказанного можно выявить общий признак, отличающий психолингвистические исследования, — использование (явное или неявное) данных, позиций, подходов и психологии и лингвистики с целью развития знаний о природе речи и языка.

Принято считать, что современная психолингвистика возникла в 1953 г., когда на семинар в Блумингтоне собрался цвет психологического и лингвистического сообщества, возглавлявшийся такими известными учеными, как Ч. Осгуд, Дж. Кэрролл, Ш. Себеок. В результате двухмесячной совместной работы появилась книга под названием «Психолингвистика» *. Она положила начало научному направлению, продолжающему и сейчас свое активное развитие, дала ему имя и утвердила идею соединения подходов и знаний двух до той поры разделенных областей — психологии и лингвистики. Такое соединение было осуществлено на основе теоретической модели поведения, предложенной Ч. Осгудом. Центром теории Осгуда является уровневая модель поведения. Эти уровни следующие: мотивационный (его единицы — предложения), семантический (единицы — словесные элементы предложения), уровень последовательностей (единицы — фонетически оформленные слова), интеграционный (единицы — слоги). Модель, таким образом, охватывает общим каркасом основные этапы речевого процесса у человека, начиная с восприятия речи, включая внутреннюю переработку речевого материала и кончая произнесением речи.

* Psycholinguistics. A survey of theory and research problems. Ed. by Ch. Osgood and T. Sebeoc. Baltimore, 1954.

 

Названная книга послужила толчком к появлению множества работ по психолингвистике. В различных странах мира возник живой интерес к этой науке, многие психологи и лингвисты занялись психолингвистическими исследованиями. Новая наука нашла отражение в энциклопедических изданиях; появились специализированные журналы.

Примерно через 10 лет начался новый этап психолингвистики, связанный с именем Н. Хомского и обращением к так называемой трансформационной, или генеративной, грамматике. В работе «Синтаксические структуры» (1957) Хомский развил идею, согласно которой знание родного языка — это система правил, называющаяся грамматикой языка. Структура грамматики описывается правилами трансформаций. Эти же правила реализуются говорящим человеком в процессе речи.

 

 

Хомский опирался на представление о поверхностной и глубинной структуре предложений. Поверхностная структура — та, которую мы слышим, глубинная же связана со смыслом (например, в предложениях «Полиция разогнала демонстрацию» и «Демонстрация разогнана полицией» разная поверхностная и одинаковая глубинная структура). Трансформационная грамматика содержит набор правил, позволяющих описать глубинную структуру предложения и создать на ее основе множество синтаксически правильных поверхностных вариантов.

Лингвистическая модель затем была перенесена на функционирование психики и использована в экспериментальных исследованиях. Гипотеза была простой: человек, строя свою речь, пользуется системой трансформационных грамматических правил, и это можно выявить экспериментальным образом. На основе этой гипотезы было произведено много экспериментов. Проводились измерения времени, в течение которого испытуемые переводили активные утвердительные предложения в пассивную, отрицательную и вопросительную формы. Изучалось запоминание предложений разной трансформационной сложности. Исследовался процесс сопоставления наглядно воспринимаемого материала (картинок) и описывающих их предложений разной трансформационной структуры (Слобин Д., 1966).

Результаты проведенных экспериментов первоначально, казалось бы, свидетельствовали в пользу трансформационной грамматики, однако исходная гипотеза подтверждалась лишь при искусственных условиях оперировании языком. Когда же человек использует язык в естественных условиях, с полноценным включением семантических отношений, соответствие исчезает. Такого рода результат исследований привел к тому, что последующие поиски были связаны с активным введением семантического компонента в модели речевой деятельности. Осгуд провел исследование связи речевых описаний с действительностью. В эксперименте анализировались тексты описания испытуемыми простой ситуации: мужчина бросает мяч, мяч летит мимо корзины и т. п. На основании полученных данных Осгуд приходит к заключению, что трансформационная грамматика не может описать способность говорящего использовать язык, поскольку факторы ситуации являются скорее перцептивными и когнитивными. А это именно то, что игнорирует трансформационная грамматика.

Осгуд с самого начала возникновения современной психолингвистики придал семантическому аспекту основополагающее значение. С его именем связано возникновение направления, получившего имя «психосемантика» и приобретшего многих последователей. В 1957 г. им предложен путь количественного измерения субъективной семантики слов, так называемый метод семантического дифференциала. В основу метода положен прием субъективного шкалирования испытуемым предъявляемых слов по выявленным автором шкалам. По экспериментальным данным этими шкалами оказались: оценка (»хороший— плохой»), сила (»сильный— слабый»), активность (»активный—пассивный»). Предъявляя испытуемым разные слова с заданием определить выраженность изучаемого признака на соответствующей шкале (значения от +3 до -3), исследователь выявляет семантические различия (семантическую дифференцированность) предлагаемых слов. Область современной психосемантики существенно расширилась, в нее входят исследования структур сознания человека, социологические исследования массового сознания, массовой коммуникации, психология рекламы, исследование содержания текстов и т. д.

В 1980 г. в одной из своих работ Осгуд разработал понятие глубинной когнитивной системы, обеспечивающей переработку семантической информации. По его мнению, система грамматики языка является вторичной по отношению к общей семантической системе психики человека. Последняя обрабатывает как языковой, так и перцептивный материал, включает сферу отвлеченных понятий. Многие элементы семантической системы складываются в раннем детском возрасте, еще в доязыковом познании. Понимание и создание речевой продукции в большой мере зависит от общей базы знаний человека, контекста речи и понимания действительности говорящим и слушающим. Построение речи, по Осгуду, направляется не столько логическими основаниями, сколько семантическими медиационными признаками элементов лексикона, словами. Автор фактически реализует свои ранние психосемантические представления: дифференциально-семантические признаки, выразители эмоционально-оценочного отношения, по его мысли, представляют собой наиболее обобщенную форму знаний о мире. Они и являются теми медиаторами, которые объединяют мир и язык. Здесь следует отметить большое сходство тезисов Осгуда с предложенной существенно раньше идеей Н. И. Жинкина об универсальном предметном коде внутренней речи.                                                          

Проблемы семантики речи составляют содержание многих современных работ. Характеризуя же в самом общем плане направление текущих психолингвистических исследований, следует отметить их когнитивистскую направленность. Это значит, что, с одной стороны, к психолингвистическим исследованиям по стилю их проведения предъявляются высокие современные требования точности, выверенности и доказательности; с другой стороны, речевые феномены рассматриваются в контексте других когнитивных явлений, как общие по своей природе. Отметим также разнообразие проводимых разработок, присутствие многих векторов в ведущихся поисках. Проводимые исследования имеют достаточно свободный и разнообразный характер. Предлагаемые теоретические модели обычно относятся к когнитивистскому типу.

Психолингвистика в нашей стране. Психолингвистические направления, развившиеся в нашей стране, имеют различных идейных предшественников. Чаще других в этом контексте называются имена психологов Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна. Названные авторы хотя и не были психолингвистами, но оказали несомненное влияние на последующие психолингвистические разработки.

Одной из наиболее ранних фундаментальных разработок, проведенных непосредственно в области психологии языка и речи, стали исследования Н. И. Жинкина. В 1958 г. вышла его широко известная книга «Механизмы речи», привлекшая к этой теме многих специалистов. Основной фактический материал, представленный в книге, строился на кинорентгенографической съемке артикуляторных органов во время произнесения испытуемыми заданных фраз. Направленность же всего исследования состояла в том, чтобы на основе этой модели выявить общие правила и закономерности функционирования механизмов речи. В работе были выделены два принципиальных механизма, действующие при произнесении: один из них управляет дискретными структурами (артикуляторными), другой образует непрерывность, плавность говорения (слогообразование). Переходя от этого случая к общему механизму, Жинкин показал, что и язык является системой дискретных элементов пяти уровней (начиная с дифференциальных признаков и кончая алфавитом сочетаемости слов) (Жинкин Н. И., 1998, с. 81). Речь же осуществляет непрерывное регулирование в форме отбора звуков для составления слов и отбора слов для составления предложений.

Изучение артикуляторных, внешнерегистрируемых проявлений привело автора к выводу о том, что внутренняя речь является важнейшим элементом речемыслительного механизма. В этом звене, по мнению Жинкина, происходит перевод воспринимаемого текста во внутренний код, причем этот код является универсальным и предметным (УПК). С его помощью принимающий речь человек преобразует ее в модель отрезка действительности. «Понимать надо не речь, а действительность», — остроумно отметил автор (Жинкин Н. И., 1982:92). Идея образного кода внутренней речи имеет много сторонников.

В более поздних работах Жинкин (1998, с. 8-36; 1982) рассматривал широкий спектр вопросов функционирования речи и языка в контексте проблем передачи информации. В то же время он подчеркивал необходимость разработки общих проблем распознавания и синтеза речи с опорой на конкретные экспериментальные и психофизиологические данные.

Жинкин имел многочисленных последователей (И. А. Зимняя, Т. М. Дридзе, Г. Д. Чистякова, В. И. Тункель и др.), развивших и продолживших его начинания. В исследовании И. А. Зимней (1985) разработана модель формирования и формулирования мысли посредством языка. Ею подчеркнута роль мотивации при говорении, разграничен предмет говорения (мысль), средство говорения (язык) и способ (речь).

В развитии отечественной психолингвистики важную роль как в организационном, так и научном плане сыграла Московская психолингвистическая школа, возглавляемая А. А. Леонтьевым. Уже с   1960-х гг. стали выпускаться книги, дающие информацию об основных позициях зарубежной психолингвистики (Леонтьев А. А., 1967), организовывались постоянно действующие семинары, активизировались научные силы, предложена собственная теоретическая позиция в области психолингвистических исследований (Леонтьев А. А., 1969).

В рамках указанной школы разработана теория речевой деятельности, реализующая деятельностный подход, представленный в психологии А. Н. Леонтьевым. Центральной частью теории речевой деятельности стала принципиальная схема порождения речи, «реализующаяся независимо от выбора конкретной порождающей модели» (Леонтьев А. А., 1999, с. 113). Порождение, согласно этой теории, проходит несколько этапов. Первым из них является внутреннее программирование высказывания, включающее «содержательное ядро» будущего высказывания и иерархию пропозиций, лежащих в основании программы. На следующем этапе происходит грамматико-семантическая реализация внутренней программы, включающая несколько подэтапов: перевод программы на объективный код, введение линейного принципа, синтаксическое прогнозирование, действие механизма синтаксического контроля. На основе внутреннего семантико-грамматического программирования высказывания осуществляется его моторное программирование, в результате которого человек произносит осмысленную и грамматически оформленную речь. А. А. Леонтьев подчеркивает, что описанные операции являются не реальными действиями говорящего, а «скорее своего рода граничными условиями», оставляющими простор для применения различных эвристических приемов (Леонтьев А. А., 1999, с. 120).

Во многом сходную последовательность этапов порождения высказывания описывает Т. В. Ахутина (1989), используя как основание своей модели данные афазических расстройств.

Значительное место в отечественных психолингвистических разработках заняла тема организации и функционирования ментального лексикона. Основным предметом исследований стали вербальные ассоциации человека, изучаемые на материале разных языков (Залевская А. А.,1977,1990; Караулов Ю. Н., 1976,1994; Уфимцева Н. В., 1993, 1998 и др.). На основе экспериментальных фактов разработаны теоретические представления об организации ассоциативных полей, видах вербальных связей, их функционировании как средства доступа к информационному тезаурусу человеческого сознания, о возможности кодирования значения в словах. В других работах (Виноградова О. С., 1959; Лурия А. Р., Виноградова О. С., 1971, Ушакова Т. Н., 1976, 1979,1991) представлены экспериментальные данные, проливающие свет на физиологический механизм связанности слов в нервной системе человека.

Крупной психолингвистической темой явилась проблема языка и сознания, образа мира говорящего человека, языковой личности (Белянин В. П., 1996; Караулов Ю. Н., 1987; Тарасов Е. Ф., 1996; Уфимцева Н. В., 1993; Ушакова Т. Н. и др., 1995). Немало оригинальных разработок проведено в направлении психологического исследования текста (Н. И. Жинкин, Т. М. Дридзе, Н. Д. Павлова, Т. Н. Ушакова и др.).

Линия когнитивно и механизменно ориентированных психолингвистических исследований последовательно развивается коллективом лаборатории психологии речи и психолингвистики в составе Института психологии РАН (Т. Н. Ушакова, Н. Д. Павлова, Н. А. Алмаев, И. А. Зачесова, В. В. Латынов, Н. Б. Михайлова, В. А. Цепцов, Л. А. Шустова и др.). Выработано целостное представление о речевом механизме говорящего человека, реализующего основные речевые функции. На основе цикла экспериментальных работ лаборатории построена обобщающая теоретическая модель, в главных чертах описывающая процессы, происходящие при порождении и восприятии речи (Ушакова Т. Н., 1991). В качестве важнейшего элемента выделено звено внутренней речи как механизма переработки в нервной системе говорящего субъекта информации, связанной с подготовкой будущего высказывания и пониманием воспринятой речи. С опорой на экспериментальные факты показано, что внутренняя речь имеет сложную иерархическую организацию и включает специализированные функциональные структуры, вырабатываемые в онтогенезе человека и закрепляющие языковые знания говорящего. Важное место среди них занимают ассоциативные поля, «вербальные сети», обеспечивающие связь употребляемых в речи слов.

Поскольку текст в широком смысле является главной формой речевого продукта, лаборатория осуществила большой круг исследований психологического аспекта текста. Развито представление о системообразующей роли намерения в речепорождении (Ушакова Т. Н. и др., 2000). Разработан метод интент-анализа текста.

Большое место в разработках заняли исследования речевого онтогенеза (Ушакова Т. Н., 1979,1999; Ушакова Т. Н., Бартенева 3. С., Шустова Л. А., 2000). Получены новые данные о раннем, предречевом развитии, дающие возможность выявить природные корни речевой способности младенца. Выявлен аспект саморазвития языковой системы у маленького ребенка, что проявляется, в частности, в детском словотворчестве.

Проводятся также работы прикладного характера: исследование конфликтных выступлений, анализ и квалификация современных политических дискуссий, проведение экспертиз, анализ переговоров, речевая диагностика и консультирование, речевое управление техникой и др.

 


Оцените книгу: 1 2 3 4 5