Название: Введение в языковедение

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 1171

Третий случай. Слово шарик (“беспородная собака”, “двор­няжка”) как новое нарицательное, не теряя номинативной возмож­ности и явно происходя из клички собачки, получает опять все права нарицательных, т. е. опять выражает понятие, но это уже другое понятие, чем в шарик - “маленький шар”; это новое поня­тие, полученное “по соседству”, “по совместности”, т. е. путем мето­нимии и синекдохи[97], ничего общего в своих “существенных призна­ках” с понятием “шарик” (и его существенными признаками) не имеет. Это именно П2 т. е. второе, иное понятие.

Итак, превращение нарицательного имени в собственное озна­чает прежде всего утрату понятия и превращение слова в кличку; наоборот, превращение собственного имени в нарицательное связано с наполнением слова новым понятием с новыми “существенными признаками”, и это понятие может быть абсолютно иным, чем понятие, связанное с первоначальным нарицательным шарик (с его “сущест­венными признаками”).

Рассмотрим некоторые типичные случаи таких “переходов” из нарицательных в собственные и, наоборот, из собственных в нари­цательные.

Здесь следует принять во внимание еще одно подразделение, касающееся уже самих собственных имен.

Этоделение собственных имен на ономастику[98], т. е. сово­купность личных имен (имен, отчеств, фамилий, прозвищ людей, а также и животных), и топонимику[99], т. е. совокупность гео­графических названий (физико-географических, т. е. названий гор, плоскогорий, равнин, пустынь; названий морей, рек, заливов и т. п., и политико-географических, т. е. названий стран, колоний, облас­тей, городов и прочих населенных пунктов).

Ясно, что языковая судьба названий физико-географических и политико-географических может быть разной в языке; но наи­более резкое различие существует между ономастикой и топони­микой.

Поэтому вопрос о переходности нарицательных имен в собст­венные и собственных в нарицательные мы будем рассматривать по этим рубрикам: ономастика и топонимика.

Следует отметить, что в отношении перехода собственных в на­рицательные для ономастики и топонимики различия большого нет (так же просто имя изобретателя, допустим, шотландца Mac Intosh переходит на его изделие - макинтош, как и название места, до­пустим, название испанского порта Jeres [хéрес] - на вино, которое там изготовляют: хéрес).

Иная судьба у нарицательных, переходящих в собственные. Пере­ход нарицательных в топонимические собственные закрепляется “на века” и представляет исключительный интерес для историков, поль­зующихся языковыми источниками, тогда как переход нарицатель­ных через прозвище в имя представляет главным образом стилисти­ческий интерес.

Переход собственных имен в нарицательные можно проиллю­стрировать такими примерами.

Имя человека переходит на его изделие, изобретение, открытие (ср. модели и типы оружия: кольт, маузер, браунинг, винчестер и т. п., типы машин: форд, бьюик, паккард и т. п., типы изделий: батист (по имени мануфактурщика XIII в.), макинтош, френч (по имени английского генерала Френча, при котором был введен этот образец военного обмундирования), галифе (по имени генерала Га­лифе, палача Парижской коммуны 1871 г., когда роялисты одева­лись в подобные брюки), на типизацию черт носителя собственного имени: крез - “богач” (по имени лидийского царя, славившегося своим богатством), царь (из цьсарь - цѣсарь) - от имени всесиль­ного Юлия Цезаря (откуда и кесарь, и немецкое Kaiser), король (от имени Карла Великого, ср. польское król - “король”). Часто такому переходу в нарицательные подвергаются имена литературных геро­ев, запечатленных той или иной типической чертой, например: дон­жуан (герой произведений Мольера, Байрона, Пушкина, Мериме), альфонс (герой драмы А. Дюма-сына) и т. п.[100]

В научной терминологии очень типично называние единиц, эле­ментов и тому подобных фактов, включенных в данную науку, именами исследователей, открывших данные факты, например фи­зические единицы: ом, ампер, джоуль, вольт, фарада, кулон, генри, кюри (это имена физиков, открывших данные явления).

Топонимические собственные имена чаще всего переходят в на­рицательные по соотношению: “место - изделие”. Названия тканей или изделий из них по местам, где эти ткани впервые выделыва­лись: бостон (город в Америке), шевиот (горы в Шотландии), Ман­честер (город в Англии), мадаполам, шаль (название городов Ин­дии); названия напитков: херес, малага (испанские города), бордо (французский город), кюрасо (португальский остров); названия раз­ных изделий: панама (“шляпа из корешков”, по республике Панама в Америке), гаванна (“сигара”, по названию столицы Кубы); назва­ние ископаемых: топазы (драгоценные камни, по названию остро­ва в Красном море), каолин (“белая глина”, по названию горы в Китае).

Опять же в основе этих переходов собственных имен в нарица­тельные лежат закономерности метонимии (смежности)[101].

Если переход собственных имен в нарицательные не является обязательным, а зависит от конкретной ситуации и проявляется при надобности, то переход нарицательных в собственные - это регулярное явление; все собственные имена (любого типа, за редки­ми исключениями придуманных кличек) в прошлом нарицатель­ные, и это играет разную роль в топонимике и ономастике.

Топонимические названия, созданные древнейшим населением данных мест, обычно сохраняются в веках; если даже на данной территории “народы сменили народы” и “лицо изменилось земли”, то названия рек, гор, долин обычно остаются и переходят от народа к народу. Для коллектива, впервые так или иначе называвшего данный объект, это было обычное нарицательное слово, но для всех последующих - это название становится “кличкой”, так как понятие уже не понимается, но номинативная способность слова остается.

Такое положение очень важно для историков, в распоряжении которых, помимо археологических данных, нет ничего, кроме соб­ственных топонимических имен, а они оказываются необходимыми для выяснения древних культур, так как без языка культура не может быть постигнута в ее полноте, да и этническая[102] принадлеж­ность народа, носителя данной “археологической культуры”, не мо­жет быть определена.

Звуки [дн] в названиях рек Причерноморья (Дон, Днепр, Днестр, Дунай) приводят к осетинскому слову дон - “вода”, “река”, а так как осетины - потомки скифов, то эти названия показывают зону расселения скифов в доисторическую (т. е. не засвидетельствован­ную письменными памятниками) эпоху.

Название реку. Десны (левого притока Днепра) ставит историка сперва в тупик: десна значит “правая”, почему же это левый приток Днепра? Разгадка здесь в том, что восточные славяне, называя эту реку, шли вверх по Днепру, а тогда эта река была справа (ср., Цна из Дьсна - правый приток в бассейне Оки; Шуя - “левая”, левый приток в бассейне Волги и т. п.).