Название: Введение в языковедение

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 1171

Иногда ссылаются на сознательное звукоподражание птиц и животных. Действительно, скворцов и попугаев можно научить “говорить”, т. е. эти птицы могут путем дрессировки на основе звукоподражательных рефлексов имитировать человеческую речь. Но, когда попугай “говорит”: “Попка - дурак”, он не понимает, что он сам себя ругает, для него говорение - это чисто звуковое обезьянничание. Серьезнее соображения о том, что животные с целью подманивания могут имитировать звуки, которые издают их жертвы. Таковы, например, тигры, которые во время “гона изюб­рей” (свадебных поединков самцов-оленей) подражают их голосу, чтобы подозвать противника поближе. Но, как указывает извест­ный путешественник В. К. Арсеньев, “повторяя те же ноты, тигры дают их в обратном порядке”[7]. Так что и тут правильной имитации не получается. Тем более невозможно научить кошку лаять, а со­баку мяукать, хотя кошки и собаки - самые домашние “очелове­ченные” животные.

Исследования И. П. Павлова позволяют теоретически правильно решить эти вопросы.

И. П. Павлов писал: “...животные и примитивные люди, до тех пор пока эти последние не развились в настоящих людей ине приблизились к нашему состоянию, сносятся и сносились с окру­жающим миром только при помощи тех впечатлений, которые они получали от каждого отдельного раздражения в виде всевозмож­ных ощущений - зрительных, звуковых, температурных и т. д. Затем, когда, наконец, появился человек, то эти первые сигналы действительности, которыми мы постоянно ориентируемся, заме­нились в значительной степени словесными... Понятное дело, что на основе впечатлений от действительности, на основе этих пер­вых сигналов ее у нас развились вторые сигналы в виде слов”[8].

Отсюда вытекает теория И. П. Павлова о первой и второй сигнальных системах.

Впечатления, ощущения и представления от окружающей внеш­ней среды как общеприродной, так и социальной (исключая сло­во, слышимое и видимое) - “это первая сигнальная система дей­ствительности, общая у нас с животными”[9].

Вторая сигнальная система связана с абстрактным мышлени­ем, образованием общих понятий и словом: “Огромное преиму­щество человека над животными заключается в возможности иметь общие понятия, которые образовались при помощи слова...”[10].

“...Слово составило вторую, специально нашу, сигнальную сис­тему действительности, будучи сигналом первых сигналов”[11].

На первый взгляд кажется, что все это не касается домашних животных, которые “понимают” человека и его речь. Конечно, домашние животные, живя из поколения в поколение среди лю­дей, тем самым вовлекаются в социальный круг людского обще­жития, легко поддаются дрессировке и приучаются “слушать” человека (но!, тпру! - для лошадей; лечь!, Даун!, куш!- для собак; брысь!- для кошек и т. п.), могут предупреждать человека (соба­ки - лаем, а когда “просятся”, то повизгиванием), могут выра­жать свои эмоции (ржаньем, скуленьем, мяуканьем и т. п.), но все это не выходит за пределы первой сигнальной системы, так как речевая деятельность недоступна даже самым “интеллигентным” животным.

Е. Дюринг, пытавшийся освободить отвлеченное и подлинное мышление от “посредства речи”, получил отповедь от Ф. Энгельса:

“Если так, то животные оказываются самыми отвлеченными и подлинными мыслителями, так как их мышление никогда не за­темняется назойливым вмешательством языка”[12].

На вопросе о “естественности” или “условности” отношения звука и смысла в слове мы остановимся несколько ниже, в связи с выявлением вопроса о структуре языка.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что:

1) язык не природное, не биологическое явление;

2) существование и развитие языка не подчинено законам при­роды;

3) физические признаки человека (например, расовые) не име­ют отношения к языку;

4) языком обладают только люди - это вторая сигнальная сис­тема, которой нет у животных.

§ 2. ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ

Если язык не природное явление, то, следовательно, его место среди явлений общественных. Это решение правильное, но, для того чтобы была полная ясность, необходимо выяснить место язы­ка среди других общественных явлений. Это место особое благо­даря особой роли языка для общества.

Что же общего у языка с другими общественными явлениями и чем же язык от них отличается?

Общее у языка с другими общественными явлениями состо­ит в том, что язык - необходимое условие существования и развития человеческого общества и что, являясь элементом духовной культуры, язык, как и все другие общественные явления, немыслим в отрыве от материальности.

Но функции языка и закономерности его функционирования и исторического развития в корне отличаются от других об­щественных явлений.

Мысль о том, что язык не биологический организм, а общест­венное явление, высказывалась и ранее у представителей “социо­логических школ” как под флагом идеализма (Ф. де Соссюр, Ж. Вандриес, А. Мейе), так и под флагом материализма (Л. Нуаре, Н. Я. Марр), но камнем преткновения было непонимание струк­туры общества и специфики общественных явлений.

В общественных явлениях марксистская наука различает базис и надстройку, т. е. экономический строй общества на данном эта­пе его развития и политические, правовые, религиозные, художе­ственные взгляды общества и соответствующие им учреждения. Каждый базис имеет свою надстройку.

Никому не приходило в голову отожествлять язык с базисом, но включение языка в надстройку было типично как для советско­го языкознания, так и для зарубежного.

Наиболее популярным мнением у антибиологистов было при­числение языка к “идеологии” - к области надстроек и отожест­вление языка с культурой. А это влекло за собой ряд неверных выводов.

Почему же язык не является надстройкой? Потому, что язык является не порождением данного базиса, а средством общения человеческого коллектива, складывающимся и сохраняющимся в течение веков, хотя бы в это время и происхо­дили смены базисов и соответствующих им надстроек.

Потому, что надстройка в классовом обществе является при­надлежностью данного класса, а язык принадлежит не тому или иному классу, а всему населению и обслуживает разные классы, без чего общество не могло бы существовать.

Н. Я. Марр и последователи его “нового учения о языке” счи­тали классовость языка одним из своих главных положений. В этом сказалось не только полное непонимание языка, но и других об­щественных явлений, так как в классовом обществе общим для разных классов является не только язык, но и экономика, без чего бы общество распалось.