Название: Введение в языковедение

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 1169


 

Различие между английскими и немецкими примерами сводится к тому, что английский язык предпочитает словоформы, различающиеся только внутренней флексией (sing, sang, sung, song), тогда как немецкий применяет в этих же случаях и аффиксацию, добавляя префикс ge-: Ge-sang или «окружая» корень с чередованием конфиксацией: ge-sung-en.

Другой вид внутренней флексии в германских языках — Umlaut (префикс ит- — «пере-» и Laut — «звук», термин также был предложен Якобом Гриммом), образовавшийся в средневековый период в различных германских языках самостоятельно и по-разному[313], выражает различие единственного числа, где в корне задние гласные, и множественного, где на их месте передние гласные.

В современном немецком языке это «передвижка» [и] в [у], [о] в [ø:] и [а:] в [Ɛ:]: Bruder [brudər] — «брат» — Brüder [bry:dər] — «братья», Qfen [?o:fən] — «печь» — Öfen [?ø:fən] — «печи», Gast [gast] — «гость» — Gäste [gε:stə] — «гости», где меняется только признак локализации гласных: задняя — передняя при сохранении всех других дифференциальных признаков (подъем, лабиализация).

В современном английском языке,где таких случаев меньше, сохраняется только признак подъема, а меняется задняя локализация на переднюю и лабиализация на делабиализацию, так чередуются [ʊ] — [1:], дифтонги [аʊ] и [ɑi]: foot [fʊt] — «нога» — feet [fi:t] — «ноги», tooth [tu:θ] — «зуб» — teeth [ti:θ] — «зубы», mouse [maʊs] — «мышь» — mice [mais] — «мыши».

И в случае умлаута английский язык предпочитает ограничиваться чистой внутренней флексией, тогда как немецкий охотно соединяет внутреннюю флексию с аффиксацией, например: Gast«гость» — Gäste [ge:sta] — «гости», Wolf [volf] — «волк» — Wölfe [vœlfə] — «волки» и т. п.

В английском языке такие случаи, как child [t∫aild] — «ребенок» — children [t∫ildrən] — «дети», где для выражения множественного числа существительных употребляется и внутренняя флексия [t∫aild] — [t∫ild-] и аффиксация (нуль в child и -еп в children) — редкое исключение, во всех обычных случаях различения единственного и множественного числа аффиксацией (обычно -z с его вариантами -s, -iz): father [fɑ:ðər] — «отец» — father-s [fɑ:ðərz] — «отцы», book [bʊk] — «книга» — book-s [bʊks] — «книги», ox [oks] — «бык» — oxen [oksan] — «быки» и т. п. внутренняя флексия не употребляется (ср. в немецком языке Voter [fatar] — «отец» — Vater [fe:tar) — «отцы», Buch [bux] — «книга» — Bucher [Ьусэг] — «книги» и т. п.— с внутренней флексией), тогда же, когда в английском языке «меняется способ», т. е. различие данных грамматических категорий осуществляется аффиксацией, внутренняя флексия не применяется, например, старое различение brother [Ьглбэг] — «брат» — brethrin [Ьгсбпп] — «братья», где имеется и аффиксация, и внутренняя флексия, меняется на brotherbrother-s или: старое cow [kau] — «корова» — kine [kain] — «коровы» — на современное cow-s [kavz].

Чередование согласных как внутренняя флексия применяется иногда в английском языке для различения существительных (с глухой согласной на конце) и глагола от того же корня (со звонкой согласной на конце), например: house [haus] — «дом» — house [hauz] — «приютить» или mouse [mavs] — «мышь» — mouse [mauz] — «ловить мышей».

Во французском языке, наряду с очень большим количеством морфологических чередований: boire [bwar] — «пить» — buvons [byvo] — «пьем», dire [dir] — «говорить» — disons [diz5] — «говорим»,/a/re [fer] — «делать» fis [П] — «сделал», pouvoire [puvwar] — «мочь» —рейх [p0] npuis[pyi] — «могу» peuvent[p0:v] — «могут», valouar [valwar] — «стоить» — vaux [vo] — «стою» — valons [valo] — «стоим» и т. п., чистая внутренняя флексия встречается нерегулярно и редко, например, в виде чередования носовых гласных с сочетанием гласных с носовыми согласными, для родовых различий, например: brun [brce] — «коричневый» — brune [bry:n] — «коричневая», fin [fε] — «тонкий» fine [fin] — «тонкая» и т. п.[314].

В славянских языках аблаут когда-то играл важную роль, хотя обычно в соединении с аффиксацией, например в старославянских словоформах:

 Ãîäèòè – æäàòè – îæèäàòè

Ãðåáæ – ãðîá – ïîãðåáàòè – ïîãðháàòè - ãðüáhòè

 

В современном русском языке эти чередования перестали играть прежнюю роль благодаря возникновению редукции безударных гласных [э] — [и] и [а] — [о] и благодаря действию унифицирующей аналогии; однако в таких случаях, как затор — тёр [т'ор] — тереть — тру — вытирать, замор — замер — замру — замирать, сбор — соберу — собирать, задор — задеру — задирать, нельзя унифицировать написания с -е- и с -и", так как если фонетически после мягких согласных в безударном случае и происходит нейтрализация <э> и <и>: тереть и затирать, то после твердых согласных такой же нейтрализации в безударных слогах фонем <о> и <и> = [ы] не происходит: зов — зову — вызывать, ров — рву — вырывать, а также: кров — крою — покрывать, мой — мойка — мою — замывать и т. п. Здесь, как и в случаях внутренней флексии собрать — собирать, назвать — называть и т. д., старый индоевропейский аблаут еще структурно действует.

Соединение внутренней флексии с аффиксацией встречается в русском языке при образовании многократного подвида у глаголов несовершенного вида, имеющих в корне [о], с помощью суффикса -ив-: ходит — хаживал, носит — нашивал, косит — кашивал, морозит — мораживал и т. п., когда [а] чередуется с [о]; сопровождающее эту внутреннюю флексию чередование согласных: [с — ш], [д — ж], [з — ж] является традиционным, т. е. никакой грамматической «нагрузки» не несет, а употребляется в силу традиции. Следует отметить, что у глаголов, где корневое [ов] в спряжении чередуется с [у] (рисовать —рисую, совать — сую), где перед корневым [о] имеется мягкая согласная или йот Ц] (ёжиться), а также у глаголов, образованных от собственных имен, от иноязычных корней и от искусственных слов, чередования [о] — [а] при образовании форм на -ивать не возникает (вырисовывать, засовывать, сплёвывать, застёгивать, поёживаться, объегоривать, пришпоривать, пришпандоривать, подытоживать и т. п.).

Почему же те грамматические явления, которые были рассмотрены в предыдущем параграфе в связи с понятием трансфикса в семитских языках и явления внутренней флексии в индоевропейских языках, в чем-то очень схожие и обычно объединявшиеся вместе, следует разделить и различить?

Дело здесь не только в том, что явления внутренней флексии нерегулярны и необязательны для модели индоевропейского формообразования, а трансфиксация — это обязательный прием грамматики семитских языков.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5