Название: Экономическая теория - Борисов Е.Ф.

Жанр: Экономика

Рейтинг:

Просмотров: 4346

Шкала Менгера построена по принципу убывающей полезности. Она помогает понять, почему блага меньшей родовой полезности могут обладать большей ценностью. Это определяется местом каждого блага в шкале потребностей и степенью насыщения потребности в нем.

Четвертое положение. В процессе личного потребления действует закон убывающей полезности. Немецкий экономист Герман Госсен (1810—1858) сформулировал этот закон так. Степень удовлетворения одним и тем же продуктом, если мы непрерывно продолжаем им пользоваться, постепенно уменьшается, так что наконец наступает насыщение.

Каждый человек наверняка испытывал на себе действие закона убывающей полезности. Известно, что проголодавшийся человек с большим аппетитом съедает первый ломоть хлеба. Затем с каждым новым куском утрачивается полезность хлеба, до тех пор, пока пропадает желание есть этот продукт. Все съеденное количество хлеба образует величину насыщения.

Основатели австрийской школы политической экономии стремились придать закону убывающей полезности всеобщее значение. Ф. Визер заявлял, что этот закон распространяется на все процессы — от голода до любви.

Пятое положение. Ценность благ определяет предельная полезность, т.е. субъективная полезность «предельного экземпляра»,удовлетворяющего наименее настоятельную потребность в продукте данного рода.

Предельная полезность может возникать на разных уровнях потребления благ. В таких случаях она означает величину ощущаемой человеком добавочной полезности, которая получена от прироста потребления новой единицы какого-то продукта (например, одной порции мороженого).

Если предельная полезность достигает «точки насыщения», то человек перестает ощущать пользу от потребляемой вещи. Когда же этот рубеж в потреблении преодолевается, то обычный продукт воспринимается как антиблаго, а полезность превращается во вредность. Такое состояние пресыщения известно многим людям, подрывавшим свое нормальное самочувствие и здоровье.

Предельная полезность, а следовательно, и ценность блага, зависит от «запаса» (наличного количества) данного продукта и потребности в нем. Если при неизменной величине потребности увеличивается «запас», то предельная полезность вещи снижается. Когда «запас» уменьшается, то предельная полезность и ценность возрастают. Все это сказывается на величине рыночной цены продукта, которая прямо зависит от его предельной полезности. Похоже, что рыночная практика подтверждает данную зависимость. Так, в условиях относительной недостаточности какого-то продукта (уменьшения его «запаса») цена устанавливается на более высоком уровне, что, по существу, оправдывает покупку «предельного продукта».

Однако теория предельной полезности не вполне соответствует хозяйственной практике и содержит внутренние противоречия. Вот несколько подтверждений этого.

Во-первых, массовые рыночные сделки нуждаются в каком-то объективном соизмерении всех товаров. Между тем субъективная полезность не имеет и не может иметь какого-либо количественного выражения, так как отсутствуют объективные единицы для ее измерения.

В XIX в. некоторые экономисты считали, что существует некий количественный измеритель счастья, или полезности, для каждого человека. Единица измерения полезности была названа ютиль (от англ. utility — полезность). Чем больше ютилей приобретал на рынке потребитель, тем большую порцию счастья он, якобы, получал.

По поводу такого поведения покупателя профессора С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи (США) в своем учебнике «Экономика» заметили следующее. «...Трудно поверить, что на самом деле существует некая мера счастья, которую можно использовать для доказательства такого рода утверждений: «Дик стал бы в два раза счастливее, если бы он съел еще одну шоколадку»[46].

Во-вторых, субъективно-психологическая теория предельной полезности не смогла решить проблему отыскания единого соизмерителя ценности для всего многообразия благ и для всех людей. Резонно заметить, что у каждого человека должен был бы существовать свой счет ютилей. А общего измерителя сугубо индивидуального восприятия пользы благ для всего человечества в принципе не может быть вообще. Далее спрашивается: разве можно при помощи ютиля соизмерить предельную полезность разного рода благ и услуг, допустим концерта джазовой музыки, устриц и арбуза... Ответ очевиден.

В-третьих, закон убывающей полезности не является универсальным. Он проявляет свое действие в отношении ограниченного круга предметов первой необходимости (например, хлеб, вода, жилище). Такие вещи имеют для отдельного человека и для каждого момента границу насыщения. Однако данный закон неприменим к подавляющей массе товаров — многочисленным непродовольственным продуктам и тем более к средствам производства.

Итак, основные положения теории предельной полезности в определенной мере отражают реальные рыночные связи. Эти связи можно представить в формуле: потребитель — потребность — полезность блага — его ценность — рыночная цена. Так, по-видимому, можно оценивать товар н экономические отношения со стороны потребителя.

Сторонники концепции предельной полезности считают, что именно потребители, устанавливающие ценность товаров, определяют рыночную цену. Они изображают рынок как арену экономической демократии. Здесь в свободной оценке товаров участвуют все покупатели. Они проводят своего рода «голосование»: отдают за выбранные ими товары свои рубли, доллары и иные деньги. Таким способом открывается или закрывается путь всякому продукту в сфере потребления, Итоги этого народного «референдума» отражаются в рыночных ценах.

После ознакомления с трудовой теорией стоимости и с концепцией предельной полезности нельзя не заметить, что в теории рыночного ценообразования в целом возникло серьезное противоречие. Английские классики политической экономии решающую роль в установлении цены приписывали предложению производителей, которые исходят из учета труда, затраченного на создание товара. В противовес этому ранние австрийские теоретики предельной полезности определяющее значение придавали спросу потребителей. Разрешить это противоречие взялся Альфред Маршалл[47].

А. Маршалл считал одинаково неправильным отдавать предпочтение в процессе формирования рыночной цены либо предложению, либо спросу. По его мнению, с равным основанием бесполезно спорить: какое лезвие ножниц разрезает кусок бумаги — верхнее или нижнее?

А. Маршалл пытался рассмотреть предложение как сумму цен факторов, затраченных на производство товара. Однако получалось, что назначенная продавцом цена объясняется тоже ценой... А. Маршалл счел нецелесообразным углубляться в рассмотрение сути спроса и предложения. Он ограничился описанием воздействия рыночной цены на экономическое положение покупателей и продавцов.