Название: Хрестоматия по истории философии - Баранова В.И.

Жанр: Филология

Рейтинг:

Просмотров: 841


Таким образом, неявное знание не может быть абсолютно противопоставлено знанию, полученному путем сосредоточения внимания на объекте (сфокусированному знанию), поскольку сам процесс получения неявного знания включает процесс познания периферических деталей, данных в их отношении к целостности, которую они составляют. Неявный же характер познания может быть сведен к переключению нашего внимания на детали, составные части объекта познания. В этом смысле мы сводим неявное знание — к явному, и в этом же смысле неявное знание может быть противопоставлено подобному сведению.

Необходимо, однако, прояснить еще четыре момента.

1. Я упомянул, что изучение действия можно уподобить мускульным усилиям, приводящим к обретению навыка. Позвольте пояснить, что это не противоречит моему утверждению, что мы можем знать то, о чем не можем сказать, так как при обучении действию мы знаем, как его выполнять и координировать мускульные усилия, но не можем сказать, что они собой представляют. Может быть и удастся выяснить, как сохранить равновесие на велосипеде или держаться на плаву, но мы можем знать, как осуществлять и то, идругое, и не выяснить, каким же образом мы это делаем. Кроме того, обучение действию всегда не полно; это демонстрирует тот факт, что мы не можем обрести навык, обучаясь лишь выполнению его отдельных фрагментов, необходимо также их эффективно координировать. Поясню это в следующем тезисе.

2. Если можно обучить навыку, значит фактически можно передать знание того, как выполнять различные мускульные усилия такого навыка. Ответ состоит в том, что в той мере, в какой наше обучение опирается на разумность и сообразительность ученика, мы фактически не определяем, что он должен делать. Мы используем остенсивные определения (т.е. определения путем «указания на» — прим. перев.), но этот термин скрывает разрыв, который нужно преодолеть интеллектуальным усилием человека, использующего подобное определение. Если это ему удается, он открывает для себя нечто, что мы не в состоянии ему сказать. Именно этот смысл я вкладываю в утверждение, что мы знаем больше, чем можем сказать.

3. Является ли периферическое (маргинальное) знание бессознательным? Нет, эти два типа знания нельзя идентифицировать. Сфокусированное и периферическое знание — это две различные разновидности знания. Сфокусированное знание всегда сознательно, в то время как периферическое может простираться и за пределы сознания, к уровням, не доступным сознанию. Лыжник, съезжающий по склону, прекрасно знает, как управлять каждой частью своего тела, хотя едва ли бы он мог сказать, на основании каких правил он это делает. Исследования Гефферлина и его сотрудников показали, что человек может научиться почти не слышать неприятного шума с помощью столь слабых мускульных усилий, которые он и не в состоянии ощутить. Когда неявное знание опирается на столь глубоко лежащие слои сознания, оно становится неопределяемым в строгом смысле слова.

4. Эксперимент, который я привел, является великолепным примером того исследования, к которому за последнее десятилетие привлекалось все большее число экспериментальных психологов и которое обрело широкий общественный интерес: это процесс, который обычно называют неосознанным восприятием. Испытуемому быстро показывали целый ряд бессмысленных слогов, причем некоторые из них сопровождались электрическим ударом. Вскоре испытуемый предвосхитил удар, увидев «ударный слог», но, отвечая на вопрос, не смог его правильно назвать. То, каким образом он различал эти слоги, и называется неосознанным восприятием. В этом и других подобных же экспериментах испытуемые приобретали знание, детали которого они не могли точно определить. Тем не менее, как только эти детали идентифицированы, они без труда смогут рассматриваться сами по себе. В экспериментах по исследованию подсознательных стимулов демонстрировали картину улыбающегося лица столь короткое время, что его нельзя было идентифицировать, и обнаруживали, что показанное после этого неулыбающееся лицо, которое уже можно было идентифицировать, казалось слегка улыбающимся.

Суммируя полученные данные, Президент секции Британской ассоциации прогресса науки Верной на собрании 1959 года признал «...тип восприятия, о котором мы прямо не знаем, но который тем не менее воздействует на наши действия тем или иным способом».

Эти наблюдения над неосознанным восприятием поразительно подтверждают связь между периферическим и сфокусированным знанием— отношение, которое я вывел из гештальт-психологии. Похоже, что результаты наблюдения над неосознанным восприятием — не что иное, как экспериментальное подтверждение интеграции элементов в образ, — элементов, иногда существующих в подсознании.

Клейн также представил свидетельства в пользу того, что подсознательная активация — не что иное, как частный случай любого случайного раздражения. С его точки зрения, подобный стимул характеризуется не столько подсознательным статусом, сколько тем, что «значения и свойства он приобретает ...на периферии мышления и действия».

Это утверждение созвучно моему мнению, что периферическое знание может выходить за порог сознания, к уровням, недоступным сознанию. Я считаю, таким образом, что свидетельства, подтверждающие существование неосознанного восприятия, являются экспериментальной иллюстрацией отношения между периферическим и сфокусированным знанием. Поэтому, когда я говорю о невозможности точно определить детали, известные нам лишь в их отношении ко всеохватывающей целостности, можно сказать, что я имею в виду ту или иную форму неосознанного восприятия.

Теперь перейдем к другим формам неявного знания, структура которого сходна со структурой знания, составляющего навык. Многим из них обучаются в университетских лабораториях и клиниках. И наиболее важные из тех, которым там обучают, — как идентифицировать образцы по их характерным признакам. Учебники по диагностике обучают студентов-медиков нескольким симптомам различных заболеваний, но это знание бесполезно, пока студент не научился применять его у постели больного. Видовая идентификация растений и животных сходна с задачей диагностики заболеваний; ей тоже можно обучить только на практике под руководством учителя. Способность практической медицинской диагностики получает дальнейшее развитие в других видах практического опыта; таксономист может стать экспертом, т.е. научиться идентифицировать экземпляры насекомых (которых известно 800 000 видов) только после многолетней профессиональной практики. Таким способом и медицинский диагностик, и таксономист получают больше знаний, чем они могут почерпнуть из учебников.

Искусство узнавать характерную внешность по неоговоренным признакам — того же рода. Мы пользуемся им каждый день, когда определяем настроение человека по изменяющемуся выражению его лица, не будучи в состоянии ответить, по каким признакам мы это делаем. Таким же образом мы обычно узнаем знакомое лицо. Любое его словесное описание может быть в равной степени использовано по отношению к миллионам других людей, среди которых мы узнаем это знакомое лицо с первого взгляда. Некоторые детали того, о чем я говорю, могут быть проиллюстрированы на том, как британская полиция создает образ человека, которого видел свидетель. Полицейские используют плавно двигающийся ряд из 550 черт лица, таких как различно посаженные уши, губы и подбородок. Свидетель отбирает те черты, которые, по его мнению, более всего сходны с чертами лица преступника; и из отобранных свидетелем черт строится портрет. Однако такой портрет может служить только одной из отмычек к раскрытию преступления, поскольку идентификация личности — столь тонкая операция, что даже ее подлинной фотографии может быть недостаточно.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5