Название: Теория культуры - Щедрик А.И.

Жанр: Культурология

Рейтинг:

Просмотров: 1084

Одновременно с семиотической теорией культуры приблизительно в эти же годы вырабатывалась и концепция культуры Г.С. Кнабе, который одним из первых в отечественной культурологии начал применять для осмысления культуры методологию французской исторической школы «Анналов».

Основная посылка, от которой отталкивается Кнабе, формулируя свое понимание культуры, состоит в том, что общество есть не что иное как совокупность индивидов, самовоспроизводящих себя в процессе повседневной практики на основе определенного алгоритма деятельности, находящего свое выражение в нормах, привычках, традициях, которые вырабатываются не отдельным человеком, а всем человеческим родом. Каждый из нас — неповторимая индивидуальность, обладающая собственным вкусом, собственными представлениями о прекрасном и безобразном, о мере допустимого и невозможного для нравственного человека. В то же время все мы, будучи членами общества, думаем, говорим, делаем что-либо в соответствии с теми образцами поведения и мышления, которые существуют в данной социальной системе. Даже проявления наших чувств социально детерминированы, что подтверждают исследования антропологов, этнографов, которым хорошо известно, что люди различных культур, различных исторических эпох совершенно по-разному выражали свои эмоции и переживания.

Однако не только обществоопределяет жизнедеятельность индивидов, но и индивиды, будучи атомарными элементами этого общества, определяют его характер. Диалектика взаимосвязи общества и личности сложна и противоречива, но невозможно понять общество, не обращаясь к анализу духовного мира индивида, точно так же как невозможно понять индивида, не анализируя совокупность идей, представлений, норм и так далее, которая существует в данном обществе.

С этой точки зрения

Охватывая сферы индивидуального и надиндивидуального, культура, как пишет Кнабе,

знает как бы движение вверх, к отвлечению от повседневных забот каждого, к обобщению жизненной практики людей в идеях и образах, в науке, искусстве и просвещении, в теоретическом познании и движение вниз — к самой этой практике, к регуляторам повседневного существования и деятельности — привычкам, вкусам, стереотипам поведения, отношениям в пределах социальных микрогрупп, быту и т.д.7

Из этого вытекает, что есть Культура с большой буквы, которая тяготеет к традиции, к респектабельности, к профессионализации деятелей культуры, к элитарности, и культура с малой буквы, которая, как выражается Кнабе, «растворена в повседневном существовании и его эмпирии, в материально-пространственной и предметной среде8.

В истории человечества, считает Кнабе, был такой исторический период, когда культура была едина. Например, во времена архаических обществ существовало целостное, синтетическое мировосприятие, когда любое обыденное действие — от вступления в брак до запашки земли — обладало ценностью не только само по себе, но и в силу сакральности перводействия, повторением которого был любой деятельностный акт, сопровождавшийся тем или иным ритуалом. В качестве подтверждения своей мысли он ссылается на то, что в каждой культуре существуют ритуалы, являющиеся модифицированными вариантами тех действий, которые совершали мифологические герои или боги. Выполнение этих ритуалов было обязательным, в частности при рождении ребенка, освоении новых земель, закладке храма и т.д. Впоследствии произошло разделение двух пластов культуры, хотя некоторые ритуалы архаического периода сохранились до сих пор. Как пишет Г.С. Кнабе,

архаическое единство обоих регистров культуры оказалось изжитым вместе с образованием классов и государства. Именно тогда происходит отделение интересов общественного целого и его идеологической санкции от интересов и быта, труда и жизни простых людей. Первые тяготеют к обособлению от повседневности, к величию и официализации, вторые ищут себе форм более непосредственно жизненных, переживаемых каждым, более соответствующих его непосредственным чувствам и интересам, его духовному горизонту9.

Так возникла высокая культура, так произошло ее отделение от низкой культуры, которую можно еще назвать культурой повседневности. Эта культура обнаруживает себя в одежде, в нормах повседневного общения, в эстетике жилища, в интонационном строе бытовой песни и т.д.

Высокая культура, утверждает Г.С. Кнабе, с момента своего конституирования стремится, образно говоря, «замкнуться» в узком кругу. Ее носители с помощью разнообразных средств ограничивают доступ к ценностям высокой культуры представителей других социальных групп и страт, считая, что это приведет к понижению уровня культуры, ее качественному перерождению.

Важнейшим средством, с помощью которого высокая культура оберегает себя от опасности профанирования, является язык. Кнабе обращает внимание, что обычно те, кто создает высокую культуру, а также те, кто выступает в качестве носителя ее ценностей, говорят на ином языке, чем представители низов. В качестве примера он приводит Месопотамию, где шумерский язык продолжал использоваться как средство общения в кругу жрецов и государственных чиновников почти тысячу лет после того, как он перестал быть языком народа; Древний Рим, где латинский язык, на котором говорили в Сенате и которым пользовались для написания литературных произведений, коренным образом отличался от языка римского плебса; Россию, где дворянство, из среды которого вышли практически все крупные писатели, драматурги, стихотворцы, живописцы, создавшие рафинированную культуру XIX в., говорило на французском языке; страны католического мира, где вплоть до эпохи Просвещения латынь была средством общения ученых, философов, богословов, врачей, правоведов.

Потребностью высокой культуры в самосохранении, считает Г.С. Кнабе, объясняется и стремление ее создателей дифференцировать виды искусств, музыкальные, литературные жанры и так далее на «высокие» и «низкие». Теоретическое обоснование подобного подхода, утверждает он, впервые было дано Аристотелем, который в своей книге «Поэтика» доказывал, что поэзия философичнее и серьезнее истории, что эпос, трагедия, героическая поэма относятся к числу «высоких» жанров, в отличие от комедии, сатиры, любовной поэзии, которыми могут заниматься только легкомысленные и недостаточно глубокие люди.