Название: Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы)

Жанр: Филология

Рейтинг:

Просмотров: 3868


В. перевод каламбуров, основных на полисемии

У каламбуров созвучий опорный компонент и результанта всегда имеют фонетическое сходство друг с другом. Игра же, основанная на полисемии, не связана с такой зависимостью. Как известно, суть ее в ином. Она возникает благодаря тому, что одна и та же звуковая словесная форма может иметь различное смысловое содержание. В речи обычно реализуется одно значение слова, благодаря чему достигается коммуникабельность, возможность воспринимать чужие мысли и высказывать свои. Но каждое слово многозначно и у него нередко бывают двойники-омонимы. И вот если в определенной речевой ситуации реализуются, например, сразу два значения, присущих одной языковой форме, то в итоге может возникнуть каламбур. Контекстуальные различия нарушают устанавливающееся в речи единство формы и содержания лексической единицы, обнаруживая ее семантическую неоднородность или противоречивость. В новой игровой конструкции результанта совсем не похожа на то, что мы видели в каламбурах-созвучиях. Она обладает собственными своеобразными характеристиками. По форме это либо то же самое опорное слово (в той же или иной лексико-морфологической форме) или словосочетание, употребленные; в новом контексте и вновом значении, либо омонимичное слово или выражение. Стимулятор и результанта могут совмещаться в одном звуковом комплексе, употребленном единожды, и реализоваться поочередно благодаря, меняющемуся контексту. В таких случаях роль контекста огромна. Именно он обязывает воспринимать слово или оборот в двух значениях, апеллируя к их полисемантичности, раскрывая двоякое содержание единой словесной формы.

Естественно, что язык лишь предоставляет возможность для каламбурных шуток, а осуществляется она в зависимости от конкретной ситуации. Теоретически любая многозначная лексическая единица, любая омонимическая пара пригодны для каламбура, но «обыгрываются» они ради комического эффекта сообразно конкретным речевым условиям и функционально-стилистическим целям.. Своеобразие результирующего компонента в таких конструкциях можно проследить на следующих примерах.

В юмористической стенгазете «Рога и копыта», когда-то весьма популярной среди читателей «Литературной газеты», была помещена такая заметка: «Взятки педагога. Семь взяток на мизере взял педагог Н. В. Бубнов, играя в преферанс». У двух одинаковых компонентов («взятка») игровой конструкции, употребленных в разных грамматических формах, неодинаковое содержание, обусловленное меняющимся контекстом. В заголовке слово взятка воспринимается в своем основном значении — «деньги или вещи, которые даются как подкуп должностному лицу», а во второй раз смысл иной: «карты, взятые, старшей картой иди, козырем». В другой публикации из того же раздела слово сидеть употребляется только раз, однако благодаря контексту поочередно реализуются два значения этого слова: основное и производное — «отбывать срок наказания». «12 стульев перетаскал на квартиру с работы завбазой Хватов. «Мне не брильянты» мне сидеть!» - клялся он следователю. Желание Хватова удовлетворено».

Подобным образом в каламбуре из той же «стенгазеты» используются омонимы очки (единица счета в спорте) и очки (прибор для улучшения зрения или для защиты глаз): «Спорт. 20 очков из 20 возможных выбил гр. Хромов из города Зобруйска. В милиции он объяснил, что с детства не любил очкариков».

Те же принципы «игры» наблюдаются и в каламбурах с устойчивыми (фразеологическими) словосочетаниями.* Вновь все сводится к раскрытию двойного смысла, присущего одинаковому (словесному) комплексу. В приводимых ниже примерах фразеологизмы собратья по перу и львиная доля неожиданно обретают не только значение, закрепленное за устойчивым словосочетанием в целом, но и прямой смысл, свойственный каждому слову в отдельности, т. е. в контексте «сталкиваются» значение свободного словосочетания и значение соотносительного с этим словосочетанием фразеологического оборота: «Мы с тобой собратья по перу», — сказала орлу курица; «Львиная доля успеха достается дрессировщику».**

* В данном случае речь идет не о так называемом «разложении» (деформации, видоизменении), фразеологических единиц, а об использовании фразеологизмов без изменения их постоянных компонентов.

** Примеры из «Литературной газеты».

 

Даже самая общая характеристика русских каламбуров, основанных на полисемии, показывает, сколь широк диапазон для творческих поисков у переводчика. Воссоздающего подобную игру слов.

Различия в объеме и характере значений соотносительных слов языка подлинника и языка перевода, иные омонимические связи и разная образная основа фразеологизмов — все это редко позволяет переводчику сохранять буквальную словарную точность при переводе таких каламбуров. Но сходство в европейских языках самих этих лингвистических феноменов— полисемия, омонимия, фразеология — дают переводчику возможность, отказавшись от передачи словарных соответствий между компонентами оригинального и переводческого каламбура, сохранить главное — саму игру как таковую, как стилистический прием автора, и ее общий смысл. Предположим, в оригинале писатель высмеивает с помощью каламбура какой-то отрицательный поступок персонажа. В переводе каламбур сохраняется, и обращен он против того же поступка, но насмешка может возникнуть на основе иного образа, иных слов, смысл которых в отдельности не равен смыслу соответствующих лексических единиц оригинала.

Смелая субституция и отказ от сохранения буквального смысла словесной игры подлинника (причем эта субституция и отказ могут быть более или менее частичными либо полными)— вот что приносит успех переводчику, столкнувшемуся, казалось, с самыми «непереводимыми» пассажами.

Воссоздавая каламбуры, основанные на полисемии, переводчик уже не прибегает к индивидуальному словотворчеству, он выбирает готовые речевые единицы из лексического фонда общенародного языка.

Анализ конкретных примеров целесообразно начать с тех сравнительно редких случаев, когда в переводе сохраняется, в той или иной степени, смысл слов оригинала и игра этим смыслом.

Герцогиня советует Санчо, отправляющемуся управлять островом, взять с собой осла, на что будущий «губернатор» не без ехидства отвечает: "—. ..уо he visto ir mas de dos asnos a los gobiernos, у que llevase уо el nuo no seria cosa nueva" (1022).

В переводе почти идентичная игра слов:

«—Возьми-ка ты осла с собой, Санчо... —сказала герцогиня...

— А что вы думаете, сеньора герцогиня?... Я сам не раз видел, как посылали ослов управлять, так что если я возьму с собой своего, то никого не удивлю» (II, XXXIII, 297).

Сравним также перевод двух отрывков из Шамфора:

"Un homme de lettres, disait Diderot, peut avoir une maitresse qui fasse des livres; mais il faut que sa femme fasse des chemises" (141).

«Сочинитель, — говаривал Диро, — может завести себе любовницу, которая умеет состряпать книгу, но жена его должна уметь состряпать обед» (101). По-французски глагол faire может сочетаться с такими существительными, как книга, рубашка. В русском тексте вводится глагол состряпать и при нем дополнения: книга и обед.

Труднее было воссоздать игру слов, переводя другие пассажи из того же произведения:

"Le roi nomma М. De Navailles gouverreur de M. Le Duc de Chartres, depuis Regent; M. De Navailles mourut au bout de huit jours; le roi nomma M. d'Estrade pour lui succeder; il mourut au bout de meme terme; sur quoi Benserade dit: "On ne peut pas elever un gouverneur pour M. le due de Chartres" (256).

В оригинале игра идет на многозначности elever — возвышать и воспитывать. В русском переводе она передается за счет полисемантичности глагола образовать:

«Король назначил г-на де Навайля воспитателем герцога Шартрского, впоследствии регента. Через неделю после этого г-н де Навайль умер, и король выбрал ему в преемники г-на д'Эстрада. Тот тоже умер приблизительно через столько же времени, и тогда Бенсерад сказал: «Видно, не образовался еще на свете человек, способный образовать герцога Шартрского» (209).

"Le marquis de Choiseul-la Baume, neveu de l'evêque de Châlons, devot et grand janseniste, estant tres jeune, devint triste tout a coup. Son oncle, l'evêque, lui en demanda la raison: il lui dit qu'il avait vu une cafetiere qu'il voudrait bien avoir, mais qu'il en desesperait. "Elle est donc bien chefre? — Oui, mon oncle: vingt-cinq louis". L'oncle les donna a condition qu'il vît cette cafetiere. Quetques jours apres, il en demanda les nouvelles a son neveu. "Je l:ai, mon oncle, et la journee de demain ne se passera pas sans que vous ne 1'ayez vue". П la lui montra en effet au sortir de la grand' messe. Ce n'etait point un vase a verser du cafe: c'etait une jolie cafetiere, c'est-a-dire Ihnonadiere, connue depuis sous le nom de madame de Bussy. On conceit la colere du vieil eveque janseniste" (261).

Во французском тексте «обыгрывается» двойное значение une cafetiere (кофейница и продавщица — подавальщица кофе). У русского слова кофейница иная номенклатура значений. В нем нет нужной связи «предмет— лицо». Поэтому переводчикам пришлось частично изменить род занятий молодой особы. Она стала мороженицей. У этой словоформы есть два искомых значения: «прибор для изготовления мороженого» (предмет) и просторечное — «женщина, продающая мороженое» (лицо). Вот текст перевода: «Маркиз де Шуазель Ла Бом, юный племянник епископа Шалонского, убежденного янсениста и ханжи, вдруг очень загрустил. Дядя-епископ спросил у него, в чем причина такой меланхолии. Молодой человек ответил, что ему очень хочется заполучить одну мороженицу, но на это нет никакой надежды. «А что, цена велика?» — «Да, дядюшка: целых двадцать пять луидоров». Епископ дал племяннику деньги, но с непременным условием, что тот покажет ему мороженицу. Прошло несколько дней, и он поинтересовался, купил ли уже маркиз предмет своих желаний. «Да, дядюшка, и завтра я обязательно покажу ее вам». И он действительно показал ее при выходе из церкви после мессы. Мороженица оказалось прехорошенькой — только не той, в которой вертят мороженое, а той, которая его продает. Впоследствии она стала известной под именем г-жи де Бюсси. Вообразите гнев старого янсениста!» (214).

Принц Конти, спешивший к герцогине Орлеанской, зашел на минутку к герцогу де Лозену, который принимал у себя двух весьма крупных женщин, подцепленных на ярмарке. Принц остался ужинать, а герцогине послал записку: "Je vous sacrifie a deux plus grandes dames que vous" (270). Grande dame — и светская, знатная и большая, крупная дама. Русское прилагательное высокая явно подошло переводчикам, «Я пожертвовал вами ради двух особ, еще более высоких, чем вы» (230).

Примером смелой и удачной субституции является перевод каламбура, основанного на многозначности глагола donner:

"Il a plu un moment a Madame la Duchesse de Gramont de dire que M. de Liancourt avait autant d'esprit que M. de Lauzun. M. de Crequi recontre celui-ci, et lui dit: "Tu dines aujourd'hui chez moi. — Mon ami, cela m'est impossible. — Il le faut, et d'ailleurs tu у es interesse. — Comment? — Liancourt у dine: on lui donne ton esprit; il ne s'en sert point; il te le rendra" (176).

Как-то раз герцогине де Граммон вздумалось заявить, что де Лианкур не менее остроумен, чем де Лозен. Г-н де Креки встречает последнего и говорит:

« — Сегодня ты обедаешь у меня.

—Не могу, мой друг.

— Но так надо. К тому же в твоих интересах.

—Почему?

—У меня обедает и Лианкут. Ему отдали принадлежавшую тебе пальму первенства по части остроумия, а он не знает, что с ней делать, и, конечно, вернет ее тебе» (136).

Сущность французского каламбура заключается в сопоставлении прямого (давать) и переносного (приписывать) значений глагола donner. По-русски давать простора для такой игры не открывает. Переводчики ввели фразеологизм пальма первенства. Внутренняя форма этого устойчивого оборота с абстрактными значением не потеряла своей семантической связи с конкретным дерево, а последнее можно передать из рук в руки.

Значительное отступление от смысла «обыгранной» в оригинале лексической единицы произошло при переводе истории о прусском короле Фридрихе II. Однажды монарх спросил одного из солдат, лицо которого было изуродовано шрамами: «В каком это кабаке тебя так изукрасили?». Воин ответил: "Dans un cabaret оu vous avez рауe votre ecot, a Celine"* (265). Payer son ecot — платить свою долю и участвовать в общем веселье. В переводе пришлось использовать два значения слова порция —'кушание на одного едока и доля, количество чего-нибудь': «Да в том же самом, где и вы получили свою порцию — в Колине» (219).

* Колин — чешский город, под стенами которого прусский король был разбит австрийцами.

 

Выше говорилось, что в особо трудных случаях переводчик вынужден видоизменять формальную структуру авторской словесной игры: воссоздавать каламбуры-созвучия с помощью игры слов, основанной на полисемии, или наоборот. Пример подобного несовпадения формы сопоставляемых каламбуров оригинала и перевода находим и в книге Шамфора:

"On sait que M. de Luyne, ayant quitte le service pour un soufflet qu'il avait recu sans en tirer vengeance, fut fait bien tot archeveque de Sens. Un jour qu'il avait officie pontificalement, un mauvais plaisant prit sa mitre et 1'ecartant de deux cotes: "C'est singulier, dit-il, comme cette mitre ressemble a un soufflet" (178).

«Как известно, г-н де Люин, получив пощечину и не решившись отомстить обидчику, был вынужден выйти из военной службы, после чего, почти сразу же, его назначили архиепископом Санским. В один прекрасный день, когда он служил торжественную мессу, некий скверный шутник схватил его митру, растянул ее руками и воскликнул: «До чего же громко затрещала эта митра! Как от затрещины!» (137).

По-французски суть каламбура в том, что митра у католиков напоминает кузнечный мех (вот почему шутник растягивает ее руками), а кузнечный мех называется soufflet, что одновременно значит и 'пощечина'. По-русски переводчики вышли из положения за счет фонетического подобия: затрещать — затрещина.

Перевод игры слов — это творчество, и поэтому вряд ли можно указать приемы воссоздания каламбуров, пригодные на все случаи жизни. Наша задача заключается не в том, чтобы установить незыблемые правила их перевода и разложить возможные способы воссоздания каламбуров по полочкам научной классификации. Нам хотелось определить только самые общие закономерности, связанные с формой каламбуров и путями их перевода, а также показать, что русский язык настолько богат, а мастерство нашей переводческой школы столь велико, что непереводимое почти всегда может быть переведено. Это вопрос лишь таланта и трудолюбия.

 

* * *

Работа над переводом любого текста, делового или научного, газетного или художественного, всегда остается творческим процессом. Она требует от переводчика знания сопоставляемых языков и определенных умений и навыков, а также непременного понимания того, что человеческий язык не только материальная форма мышления, не только средство общения, но и хранитель всего познанного человечеством за всю историю своего существования.

Язык впитал в себя культуру народа и потому одна из главных задач переводчика заключается в том, чтобы помочь своим соотечественникам понять других людей, у которых иной язык и иная культура, способствовать, как сейчас любят говорить, диалогу культур.

У языка есть всеобъемлющая и многогранная единица— слово. Оно является, в конечном счете, основным языковым материалом, из которого создается любой текст на любом языке. Поэтому в пособии именно слову было уделено столь значительное внимание.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5