Название: Средства массовой информации постсоветской России - Засурский Я.Н.

Жанр: Информатика

Рейтинг:

Просмотров: 777

Даже этой дихотомии достаточно, чтобы понять структурную неоднородность «западных медиа», но ведь реальное разнообразие медиасистем гораздо богаче. Для российской действительности чрезвычайно полезным может оказаться не американский или британский опыт, а североевропейская или итальянская медиамодели. Северные системы СМИ, характеризующиеся значительным влиянием государства на медиаиндустрию, показывают, что не всегда тот, кто «заказывает музыку», исходит из своих эгоистических представлений. Государства северных стран, дотируя газеты политических партий или обязывая коммерческие телеканалы поддерживать общественного вещателя через систему специальных выплат, стремятся прежде всего к поддержанию плюрализма и разнообразия в СМИ. Итальянская медиамодель, характеризующаяся значительной степенью могулизации и политической вовлеченности, может доказать российским СМИ, что их опыт не уникален, есть пути создания в целом жизнеспособной медиасистемы.

Воздействие глобального опыта, таким образом, может оказать определенное созидательное воздействие на российские СМИ. Формирование отношения общества и государственной политики в этой области должно непременно учитывать существующие за рубежом многочисленные и разнообразные национальные модели.

Другой фактор глобализации, сыгравший важную роль в процессе трансформации российской медиасистемы, — проникновение профессиональных стандартов «западной», т.е. англо-американской журналистики, в ежедневную практику журналистов. Открывая «Коммерсант» или «Ведомости», российскийчитатель сразу же видит «лиды» и материалы, построенные по принципу «перевернутой пирамиды». Верстка, иллюстрации, заголовки — все это делает сегодня крупные российские газеты более похожими на британские или американские издания, чем на отечественные «районки».

Телевидение последнего десятилетия сыграло огромную роль и в качестве канала глобализации. Реклама, подготовленная зарубежными агентствами, мыльные оперы и сериалы вводили неизвестные прежде форматы в российские телепрограммы. Глобализация в России, как и повсюду в мире, стала включением вненациональных элементов массовой культуры в национальный контекст. Дублирование фильмов, производство собственных рекламных роликов, адаптация западных развлекательных жанров («Поле чудес», «Как стать миллионером», «О, счастливчик!») не означает в конечном итоге развития традиционной российской культуры. Напротив, национальная контекстуализация глобализации — глобализация[62]— только подтверждает сходство процессов в российских и зарубежных медиа.

Национальные традиции, играющие большую роль в ежедневной практике современных российских СМИ, нельзя недооценивать. Особенно в этой связи важны отношения власти и СМИ. Первую российскую газету «Ведомости» основал Петр I в 1702 г. Этот исторический факт много говорит об истоках нашей журналистики, о ее «крестной матери», которой стала политическая власть. Проявления влияния политической элиты мы наблюдаем на протяжении всей истории российской журналистики.

Тесные отношения СМИ и политической власти в России не стоит воспринимать через призму понятий «хорошо» — «плохо». Существующая традиция — это неизбежная данность, глубоко укорененная в истории российской печати. В трансформации структур медиарынка и парадигмы «власть—СМИ» мы с легкостью обнаруживаем исторические корни, уходящие — через весь советский период — в историю дореволюционной печати. Российские газеты XIX в. создавались прежде всего как губернские ведомости, подчиненные власти на местах. Развитие российского рынка прессы начинается только с середины прошлого века — удивительно поздний старт для мировой истории печати! Но даже и во второй половине XIX в. многие провинциальные издания продолжали получать субсидии из региональных бюджетов. Многочисленные цензурные уставы (1804, 1826, 1828, 1865, 1879, 1882 гг.), вся система предварительной цензуры, окончательно отмененная только после Февральской революции 1917 г., заложили те традиции, которые позволили российскому обществу достаточно спокойно принять советскую систему двойного контроля над СМИ.

Власть в Российской империи стремилась не только к политическому контролю через цензуру. Экономические «кнут и пряник» стали также мощным инструментом воздействия на прессу. Российский исследователь системы цензуры Г. Жирков, обобщая методы экономического воздействия царской власти на прессу (субсидии лояльным газетам, «рептильный фонд» Министерства внутренних дел, запрет рекламы и розницы), подчеркивал:

«...Создавался такой цензурный режим, при котором действия власти, Главного управления цензуры по делам печати дополнялись контролем за журналистикой со стороны капитала... Обстоятельства вынуждали правительство видоизменять и свою тактику в отношении журналистики, активнее применять экономические рычаги воздействия на нее»[63].

Представления западных исследователей о советской системе СМИП исходили из инструментальной роли, которая приписывалась им Коммунистической партией. Советская коммунистическая теория печати, сформулированная американскими исследователями Ф. Сибертом, У. Шраммом и Т. Питерсоном более тридцати Лет назад, связывала этот инструментализм прежде всего с социальными и идеологическими условиями советского общества. Важнейший элемент, который оказался недостаточно учтенным американскими исследователями, это сила традиции, патерналистских отношений, связывающих печать, СМИ в целом и российскую власть. Не всегда подчиненность СМИ власти объяснялась только ее стремлением диктовать и управлять. Очень часто сами журналисты с готовностью выполняли неотданные приказы и непроизнесенные просьбы власти. Пережитки добровольной самоцензуры тяжелым наследием советской журналистики выходят на поверхность сегодняшней медиапрактики. Во многих региональных медиасистемах роль строгого «отца», готового в нужную минуту поддержать детей финансово, но на определенных условиях, выполняет местная власть. Естественно, роль «детей» — иногда послушных, иногда фрондирующих — исполняют местные СМИ.

Можно, поэтому, предположить, что одним из ключевых влияний на современную медиапрактику остается влияние патерналистских отношений СМИ и власти. Обстоятельное, несколько спорное, но, несомненно, ценное исследование «Общественная экспертиза. Анатомия свободы слова. 2000», описывая современные региональные рынки СМИ, выделяет семь региональных моделей, для половины из которых остается весьма актуальным воздействие патерналистской традиции. Авторитарный вариант советской медийной модели (Калмыкия, Адыгея), модернизированная советская медийная модель, иными словами — модель управляемой свободы СМИ (Кубань, Татарстан), патерналистский вариант советской медийной модели (Башкортостан, Белгородская область) — эти три модели предполагают значительное патерналистское влияние власти[64]. Оставшиеся модели — рыночная, переходная к рыночной, конфронтационная и депрессивная — свидетельствуют: чтобы исчез патернализм, нужно не только желание «верхов» управлять, но и нежелание «низов» подчиняться.