Название: Средства массовой информации постсоветской России - Засурский Я.Н.

Жанр: Информатика

Рейтинг:

Просмотров: 775


Неудивительно, что немецкая пресса восприняла Владимира Путина наиболее враждебно. На первых полосах газет и журналов фотография «наследника» в сочетании с заголовками неизбежно вызывала ассоциации с фашизмом. Заголовок одной из статей гласил: «Купили бы вы у этого человека подержанный автомобиль?»

Но образ советского разведчика Штирлица, как и премьера Путина, создавался не для немецкой аудитории. Значение первого для массового сознания в России сопоставимо разве что с образом Джеймса Бонда. Последний, как известно, олицетворяет собой успешного бизнесмена, живущего в сумасшедшем ритме и не слишком озабоченного моральными аспектами своей деятельности, — этакого «карающего ангела» в человеческом облике и не чуждого человеческим слабостям.

Как и Бонд, Штирлиц часто имеет дело с потусторонними силами (маркированными знаками «нечеловека»: искусственная Рука, железные челюсти у Бонда, черная форма СС, искусство перевоплощения — у Штирлица) и удерживает мир, планету от Разрушения дьявольскими силами. В этом смысле Бонд — брат Супермена, Бэтмена и прочих «героев» массовой культуры двадцатого века. Семья их велика и ведет родословную из таких глубин истории, что заслуживает отдельного генеалогического и генетического исследования, способногопроследить нюансы трансформации подобных образов в зависимости от контекста их появления и культуры, вписавшей их в свою историю. Оговоримся только, что дальние «родственники» супергероев — Ахилл, Геракл, Кухулин и другие мифологические персонажи — фигурируют в древнейших из известных литературных источников.

Как и Бонд, Штирлиц глубоко вошел в массовое сознание, но в отличие от суперагента 007 он стал и персонажем народного творчества. Подобно героям других военных и революционных фильмов, а также советским вождям, заряженным мощным пропагандистским пафосом (Чапаев и Петька26, Ленин и Брежнев), Штирлиц стал героем бесчисленных анекдотов и историй, сочиненных безымянными Энди Уорхолами27. В самиздате выходили подборки новых приключений Штирлица, в том числе и такие, в которых главный герой оказывался в кооперативной Москве конца восьмидесятых28. Герой-разведчик был одним из наиболее узнаваемых образов брежневской эпохи, близостью к которой так импонировал публике Примаков. Если кто-то не улавливал связи между Путиным, служившим в Германии, и Штирлицем, то публикации в прессе напоминали о сходстве и помогали выстроить ассоциации29. В действительности же у образа Путина было множество коннотаций, параметров «узнавания» — как среди киногероев, так и среди военачальников и политических деятелей прошлого.

Как правило, внедрение тех или иных образов/черт происходит в политических системах постепенно, иногда окольными путями монументальной пропаганды (огромный памятник Петру I на берегу Москва-реки, «воздвигнутый» с легкой руки Юрия Лужкова напротив восстановленного Храма Христа Спасителя), иногда заимствуются как удачные приемы у других политических игроков. Политики, как правило, поощряют одни ассоциации и стараются нивелировать другие. Много шума, к примеру, наделал портрет Петра 1 в кабинете Владимира Путина. Кроме того, что это — один из самых жестоких и властных императоров в русской истории его образ символизирует мощь государства (в том числе и в противовес гражданскому обществу), величие России и мессианские амбиции политика.

«Знаете, что больше всего поразило во Владимире Путине французских аналитиков? Не неожиданный скачок в президентское кресло, не черный пояс дзюдоиста и даже не новогодний визит в воюющую армию в Чечне. По-настоящему удивил портрет в кабинете Путина. Портрет Петра I. Может быть, сказались питерские корни Путина, а может — есть в этом портрете некий намек, рассуждает обозреватель парижской "Монд", напоминая читателям, что Петр I защитил свою страну от шведской угрозы, полностью переменил ее облик, заплатив, правда, за это жизнями почти трети обитателей России»30.

Город Санкт-Петербург, откуда ведет свой путь Владимир Путин, является не просто необходимым связующим звеном между Петром I и кандидатом в президенты, но также самостоятельным знаком.

Стараясь установить параметры узнавания Владимира Путина «влюбленной» в политика страной незадолго до выборов, журнал «Власть» сопоставляет результаты двух опросов общественного мнения:

«Надо сказать, что результаты опросов нас несколько обескуражили. По вциомовскому опросу, призовые места заняли Петр Первый, Глеб Жеглов31 и маршал Жуков32 (четвертое место досталось Штирлицу). По ромировскому — Жуков.

Штирлиц и Жеглов (кандидатура Петра Первого в этом опросе респондентам не предлагалась, и, судя по цифрам, голоса Петра Жукову и достались). В мае, публикуя результаты опросов, мы написали, что всех персонажей, занявших первые места, объединяет образ героев-победителей Победы — это дело всей их жизни, в жертву которым приносится все (в ) том числе и законы, и человеческие жизни). Лозунгом такого президента могли бы стать слова "Победа любой ценой". И похоже, что россияне, признаваясь в своих пристрастиях, готовы эту цену платить Сходным был и комментарий аналитиков РОМИР. Таким образом, россияне в большинстве своем готовы иметь агрессивного, а не заботливого руководителя. Люди отдают предпочтение силе и жестокости, ожидая, что они помогут установить порядок в России»33.

Результаты этого исследования нисколько не противоречат нашей гипотезе о центральном месте образа Штирлица. Как подчеркивают журналисты «Власти»:

«Поначалу все, что придавало хоть какую-нибудь сочность в целом довольно блеклому образу Путина, — это его шпионское прошлое. Работа в Германии, преданность Родине, скупая слеза по советским праздникам. Максим Максимович Исаев, да и только»34.

Ассоциация со Штирлицем из всех приведенных (за исключением разве что Жеглова) — единственная, выпадающая из простого сопоставления в область сопереживания, эмпатии. В таком узнавании уже заключена поддержка. Первая ассоциация была самой важной. Как ни странно, «попадание» в образ культового героя позволило Путину обрести лицо.

Вообще же образ Путина можно рассматривать как результат десятилетней эволюции российской политической системы. Не претендуя на исчерпывающую точность оценок, мы можем проследить развитие тех или иных качеств различными актерами на российской политической арене и сопоставить их с набором качеств образа Путина (табл. 4). В конце концов, ни для кого не секрет, что воплощение в своем образе наиболее успешных стратегий политических актеров было, с одной стороны, важным критерием отбора наследника для Бориса Ельцина, с другой — важнейшей задачей Владимира Путина как премьер-министра и и. о. президента в ходе избирательной кампании.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5