Название: Социология молодежи - Лисивский В.Т.

Жанр: Социология

Рейтинг:

Просмотров: 774


2. Возрастом (молодежь в большей мере ориентирована на выбор национальности «по желанию самого человека» и меньше на происхождение).

3. Уровнем образования (с ростом образования возрастает ориентация на выбор национальности «по желанию», а не определение ее по происхождению). Характерно также, что если лица с низким уровнем образования обращают внимание на явные, очевидные черты этнического сходства и различия (язык, внешность), то более образованные респонденты выделяют неявные, но существенные черты (характер и особенности поведения).

Судя по данным исследования петербургских старшеклассников (1993 г.) младшим возрастным группам свойственна умеренная этническая самоидентификация: почти половина (44,6%) респондентов вообще не обращают внимания на национальность людей, 41,9%—только в том случае, если «они» им «чем-то несимпатичны», вместе с тем 67,3% молодых людей гордятся своей национальной принадлежностью (все опрошенные—русские) и только каждый четвертый (25,9%) хотел бы родиться «не в России, а в какой-нибудь западной стране».

Ранговая последовательность выбора этноконсолидирующих черт в опросе (1994 г.) студентов русской национальности такова: общность национальной психологии (54,2%), культурные традиции (45,3%), общая история (40,5%), язык (27,6%). Четвертое ранговое местоязыка обусловлено не столько образовательным уровнем респондентов, сколько их национальной принадложностью: по-русски на территории бывшего СССР говорят и многие представители других народов, а не только этнические носители этого языка. Первые три ранговых места по этно-дифференцирующим признакам распределились несколько по-иному: культурные традиции, язык, общая психология.

Характерно, что как этноконсолидирующий, так и этнодиф-ференцирующий признак—«внешность»получил наименьшее число выборов, хотя именно внешность выполняет не только осведомительную, но и регулятивную функцию, выступая в качестве основания этнической неприязни (идеологизация антропологических признаков). Признак внешности акцентуируется, судя по данным исследования старшеклассников, как вторичная характеристика («Обращаю внимание на национальность окружающих только тогда, когда они мне чем-то несимпатичны»).

Содержание и направленность этнической самоидентификации обусловлены и национальной принадлежностью этнофора. Так, если для русских студентов национальность отца и матери имеет примерно равное значение при определении национальности (соответственно 44,5% и 34,5%), то для контрольной группы студентов-узбеков, обучающихся в петербургских вузах, определяющим признаком явилась национальность отца (соответственно 78,0% и 20%). Большее значение в качестве этноконсолидирующей черты придается узбеками народным обрядам, обычаям (60,0%; ср.русскими—42,2%), в качестве этнодифференцирующей—религии (38,1%; ср.русскими— 18,2%). Бесспорно, эти данные показывают, насколько ранговая последовательность выбора черт в пределах этнической самоидентификации обусловлена особенностями национальной культуры, традиционностью стереотипов.

Косвенным признаком этнической самоидентификации людей, в том числе и молодых, выступает культурно-историческая память, т. е. восприятие на уровне ценностных установок событий национальной истории.

Именно в ходе исторического развития этноса осуществляется этнокультурная трансмиссия, которая сохраняет этничность на протяжении многих поколений. Значимость исторической памяти для этнической самоидентификации не в полной мере осознается молодыми людьми (так, в опросе петербургских студентов 1994 г. она заняла как этноконсолидирующий признак лишь четвертое ранговое место).

Основные тенденции атноисторического сознания молодежи. В процессе нескольких репрезентативных исследований молодежной выборки (1989, 1991, 1994 гг.) нами выяснялись эмоционально окрашенные ценностные представления об истории положительного и отрицательного характера (формулировка открытого вопроса: «Назовите, пожалуйста, события в истории Вашего народа, которые лично у Вас вызывают чувство гордости и чувство стыда»).

Лонгитюдиональный характер измерения исторических ценностных представлений российской молодежи позволяет выявить основные тенденции, присущие этноисторическому сознанию молодых людей.

По динамике:

а) обнаружено постепенное вытеснение советской истории из актуализированной исторической памяти в пользу дореволюционной. Если в опросах 1989 и 1991 гг. события советской истории относительно дореволюционной могут быть представлены в пропорции 4 : 1, то в опросе 1994 г. уже в пропорции 3 : 2;

б) смещаются акценты в эмоциональной интерпретации событий как «вызывающих чувство гордости», так и «вызывающих чувство стыда». В частности, положительная оценка Октябрьской революции относительно отрицательной в опросе 1989 г. выражена в пропорции 3 : 2, в опросе 1991 г.—1 : 4, в опросе 1994 г.—1 : 3. Советская история сегодня вызывает меньшее отторжение (за исключением периода сталинских репрессий), чем три года назад. В негативном ряду исторических событий «период застоя», «правление коммунистов», «брежневщина» и т.п. (1991 г.) сменяется «распадом СССР», «межнациональными конфликтами», «расстрелом Белого дома» и т.п., что обусловлено общей сменой акцентов в массовом сознании россиян;

в) актуализированная историческая память приобретает более военизированный характер, чаще упоминаются события, связанные с победоносными войнами и присоединением к России новых территорий. Так, в частности, в опросе 1994 г. третьим по частоте упоминания положительных исторических событий становится «победа в Отечественной войне 1812 г») (в опросе 1991 г. 15-е ранговое место), «взятие Иваном Грозным Казани», «взятие Петром Риги», «оборона Севастополя в Крымской войне», которые в предыдущих опросах вообще не фигурировали.

По содержанию:

а) государственно-политическая история актуализируется в этноисторической памяти молодежи значительно успешнее, чем духовная, связанная с развитием культуры, науки, просвещения. Так, 1-е ранговое место из событий дореволюционной истории во всех опросах заняли события, связанные с деятельностью Петра I и прежде всего его военные победы, причем в опросе 1994 г. конкретные исторические события дополняются эмоционально окрашенными суждениями типа: «Те события, где мы били наших врагов», «все победы русского оружия», «величие России»;

б) абсолютным фаворитом среди исторических событий, вызывающих чувство гордости, во всех опросах стала «победа в Великой Отечественной войне», а среди исторических событий, вызывающих чувство стыда,—«сталинские репрессии», «сталинщина».


Оцените книгу: 1 2 3 4 5