Название: Социолингвистика - Беликов В.И.

Жанр: Социология

Рейтинг:

Просмотров: 1259


 

Очевидно, что потребление книжной продукции постоянно росло не только у якутов. Коми, имевшие в 1920-е годы более высокий общеобразовательный уровень, не утратили его, а просто дальше марийцев (тем более остальных) зашли по пути культурной русификации. У башкир стабилизация национального книгопечатания связана не только с большей распространенностью по сравнению с якутами знания русского языка: дело в том, что в массе своей они владеют также татарским языком.

В чем-то сходная картина наблюдалась и в других республиках СССР. Титульные народы республик обладали достаточной "кадровой мощностью", чтобы иметь возможность "укреплять связь школы с жизнью", но образование на языках национальных меньшинств, там, где оно еще существовало, постепенно свертывалось, роль языка обучения переходила к республиканскому и частично к русскому, особенно в крупных городах, в первую очередь в столицах. В довоенное время большинство русских и других иммигрантов в национально однородных районах знали местные языки. Новые иммигранты не видели в этом нужды.

Уже к 1974/75 учебному году в ряде республик число русских школ превышало число национальных. На первомместе был Казахстан, где на русском языке учились 68% школьников [Прокофьев 1976]. Вскоре его обогнали Белоруссия и Украина.

На Украине и особенно в Белоруссии не только в образовании, но в средствах массовой информации, в официальном употреблении национальные языки быстро вытеснялись региональными вариантами русского, а украинский и белорусский языки подвергались сильному влиянию русского. Эти республики в известном смысле получили официальное признание территорий русского языка. К 1970-м годам установилась практика внеконкурсного приема студентов по специальности "русский язык и литература" из "нерусскоязычных", в основном среднеазиатских, республик в пединституты РСФСР, Украины и Белоруссии, зарубежные студенты и стажеры также направлялись во все три республики равномерно.

В Казахстане и, в меньшей степени, в Киргизии русский язык в функциональном отношении заметно потеснил местные языки. Причины этого кроются и в истории (столицы обеих республик располагались в районах русской земледельческой колонизации), и в демографической ситуации, и в уровне развития национальных языков. Вот как характеризовал родной язык киргизский социолингвист в конце советского периода: "современный киргизский язык <...> имеет определенный уровень обработанности и упорядоченности, не обладает четкими признаками нормативности и кодифицированности, характеризуется недостаточно развитой стилистической расчлененностью" [Орусбаев 1990: 90]. Анализируя далее язык академической грамматики киргизского литературного языка, Орусбаев приходит к малоутешительному заключению: "Язык этого лингвистического текста <...> трудно отнести к научному, нельзя назвать ни литературным, ни диалектным, он, если не брать во внимание некоторых терминов, скорее всего стоит ближе к обиходно-разговорному языку" [Там же: 91]. Анализ русско-киргизского словаря лингвистических терминов выявляет, что термины твердый и глухой, звонкий и сонорный переводятся одинаково [Там же: 155]. К схожим выводам приводит также анализ технической и юридической литературы.

В других среднеазиатских республиках вытеснение национальных языков русским шло в первую очередь в сфере промышленного производства и естественных наук. Это особенно ярко проявлялось в районах горнодобывающих предприятий, в городах-новостройках и среди части столичного населения, включая и значительную долю партийно-государственной номенклатуры. Для Закавказья (особенно Армении) аналогичные процессы были гораздо менее характерны, а Прибалтики они почти не касались.

Все это не означает, что в СССР проводился намеренный курс на русификацию, скорее можно говорить о всемерном продвижении и расширении функциональных возможностей общепонятного для всего государства языка. Судьбами остальных языков центр не интересовался, и уровень их поддержки зависел от республиканских и местных властей. Достижение всеобщего национально-русского двуязычия, ставшее стандартным лозунгом с 1970-х годов, имело целью не последующую русификацию, а по возможности быструю идеологическую унификацию в рамках провозглашенной тогда новой исторической общности – советских людей.

Чрезвычайно показательно распространение периодики на национальных языках. Если художественная литература имеет эстетическую ценность, то задача периодической печати – информировать население и осуществлять идеологическое воспитание (при социализме основная тяжесть лежала на втором компоненте). Делается это наиболее удобным способом – удобным как для составителей, так и для читателей. Пока использование определенного "малого" языка было единственным средством контакта власти с соответствующим народом, на нем создавалась и развивалась периодика; когда же возникала возможность перейти на более распространенный язык, публикации на "малых" языках сворачивались. При этом среди всех народов оставались не вовлеченными в орбиту русского языка монолингвы, но со временем таковыми становились представители старших поколений, интересами которых можно было пренебречь. Правда, равноправие языков было одним из элементов идеологии, поэтому публикации на языках конституционных автономий могли сколь угодно сокращаться количественно, но полностью не прекращались, становясь подчас элементом декора, требовавшего значительных дотаций. Прежде чем умереть, периодические издания часто становились двуязычными, и доля публикаций на национальном языке постепенно сокращалась. Скажем, само название "Нарьяна Вындер" (окружная газета Ненецкого округа) уже создает впечатление национальной периодики, хотя к середине 1960-х годов заголовок оставался единственным ненецким текстом в этой газете.

За советский период количество языков, на которых публиковалась периодика, быстро росло и достигло пика к середине 1930-х годов, затем постоянно уменьшалось до середины 1980-х, потом незначительно увеличилось, не достигая, впрочем, уровня конца 1920-х годов: в 1928 г. - на 58 языках, в 1936 г. - на 86, в 1946 г. - на 70, в 1970 г. - на 57, в 1984 г. - на 54, в 1989 г. - на 56 (число языков обучения по СССР сократилось к этому времени до 43; это означало, что для газет на 13 языках среди подрастающего поколения школа уже не готовила новых читателей).


Оцените книгу: 1 2 3 4 5