Название: Социальная медицина - Черносвитов Е.В.

Жанр: Медицина

Рейтинг:

Просмотров: 1621

Врач-психиатр 35 лет, из семьи служащих, психопатологической отягощенности в семье не выявляется. Единственный ребенок. Рос и развивался нормально. В детстве перенес детские заболевания в легкой форме. В школу пошел 7 лет. Учился на «хорошо» и «отлично». После окончания школы поступил в медицинский институт, который окончил с «красным» дипломом. Затем закончил интернатуру по психиатрии и начал работать заведующим женским «острым» отделением в психиатрической больнице. Закончил также ординатуру по психиатрии в ЦОЛИУВ. Наукой заниматься не хотел, хотя ему неоднократно предлагали место в аспирантуре. Жил один. С родными практически не общался. Жил в одном из подмосковных городов. В этом городе друзей не имел. Отношения со всеми были деловые, ровные. Внешне был строен, красив, аккуратно и элегантно одевался. Часто был приглашаем в гости, особенно в семьи, где были девушки на выдании.

Практически не алкоголизировался, курил умеренно. Работал на полторы ставки, много. Особых увлечений не имел: немного увлекался охотой и собирал грибы, любил в одиночестве бродить по лесу. Был отзывчив на любые просьбы о помощи.Часто помогал деревенским жителям деньгами. Многие деньги ему не возвращали, на что он реагировал улыбкой: «Не обеднею. Им, видимо, нужнее!». По работе к нему претензий не было. Периодически куда-то уезжал из города, взяв «отпуск за свой счет». Так было в течение 5-и лет (происходило это в 1973—                 78 гг). Несколько раз, находясь в отпуске, попадал в больницы. Но больничные листы никогда не предъявлял.

Как-то в больнице, где работал наш персонаж, появился новый сотрудник. Врач, разведенный, 27 лет. Они быстро подружились. Молодой врач бродил с персонажем по лесу, вместе охотились, собирали грибы. Новый сотрудник начал оставаться у персонажа ночевать (молодой врач жил в городе, а больнице была за городом, персонаж жил в квартире дома для врачей, что находился на территории больницы).

Однажды произошло «ЧП»: новые друзья, совершенно трезвые,                     по-настоящему стрелялись (из охотничьих ружей) на дуэли. Молодой врач был слегка ранен в руку. Так как в городе персонаж имел хорошее к себе отношение, в том числе и органов прокуратуры, и милиции, и КГБ (помогал им в оформлении дел на «социально опасных» психических больных и снабжал их информацией об их передвижении по городам Подмосковья), дело о дуэли «замяли». Молодой врач вскоре уволился и уехал из города. Вскоре неожиданно обратился к                       врачу-психиатру за «профессиональной помощью», взяв честное слово, что все останется втайне, в противном случае он покончит с собой. Получив честное слово, он рассказал следующее.

«Страдал» он гомосексуализмом («страдал» — это его слово). Начал гомосексуальную половую жизнь, будучи студентом мединститута. Увлек его преподаватель кафедры психиатрии (который постоянно помогал ему впоследствии продвигаться по служебной лестнице). До 17 лет (то есть до начала гомосексуальной жизни) половой вопрос персонажа не беспокоил (по ночам иногда были поллюции, иногда онанировал). Нравился девочкам давно, но это его «совсем не волновало». Половая жизнь с мужчиной ему сразу «понравилась», настолько, что он его «полюбил, сильнее, чем родителей». Год они жили вдвоем, но потом «учитель» стал расширять их контакты: появились новые симпатичные молодые и не совсем молодые люди (в основном, студенты, военнослужащие — молодые офицеры, врачи). Менялись партнерами по желанию, что тоже не вызывало у персонажа протеста. Так продолжалось еще год. Потом впервые его «заставили» принять участие в групповом (мужском) сексе. После чего (он вдобавок сильно напился тогда, чтобы преодолеть отвращение) он «впал в тяжелую депрессию» и попытался отравиться снотворными. В коме поступил в больницу. Придя в себя, твердо решил прекратить «любые гомосексуальные контакты». Но ничего не получилось. Его не оставляли в покое. С тех пор, как его находили и принуждали к гомосексуальным контактам, он непременно пытался из «отвращения» покончить жизнь самоубийством. Стрелялся, вешался, травился. Но его всегда спасали. Всего было около 10-и попыток самоубийства. Наша беседа была единственной, ибо после нее персонаж замкнулся и больше к «теме» не возвращался. Потом была попытка жениться, после брачной ночи персонаж зарезался охотничьим ножом (половая связь с женщиной имела место и была,              по-видимому, единственной).

Нужно отметить, что это происходило в СССР, где гомосексуализм «карался и преследовался по закону как уголовное преступление». В то время сексология еще считалась псевдонаукой, и в стране было только три отделения «неврозов с сексуальными расстройствами». Наш персонаж жил в постоянном страхе судебного преследования и тюрьмы. Он был, вероятнее всего, врожденным (генетическим) гомосексуалистом. Попытки самоубийства после «принуждаемых» гомосексуальных контактов были скорее истерическими реакциями на страх за совершение противозаконных действий. Именно поэтому демонстративные (для самого себя, чтобы доказать, что он порядочный гражданин, что он протестует) суициды и не были завершенными. В действительности он убил себя лишь после половой связи с женщиной, что явилось насилием над собственной «природой», над его личностью.

Современное отношение к гомосексуалистам в «духе демократии», конечно, гуманно. Наш персонаж, возможно, сейчас процветал бы: он был личностью незаурядной и, если бы освободился от социального страха, мог бы совершить много добрых дел и прожить достойную жизнь. Однако социальная гуманность (как показывает история) еще не гарантия здоровья. Основными источниками заражения СПИДом по-прежнему остаются гомосексуалисты (они же основные носители инфекции). В гомосексуальной среде по-прежнему наибольший процент наркоманов. И хотя современные гомосексуалисты пошли в политику, искусство, журналистику, в коммерцию, уже не опасаясь преследования за свою сексуальную ориентацию, вряд ли они могут стать выразителями интересов широких слоев населения, даже манипулируя его сознанием и зомбируя его в отношении наклонностей и влечений. У «сексуального большинства» против «сексуального меньшинства» есть мощная врожденная психологическая защита. Но не надо забывать и другое — каковы нравы, такового и здоровье. И это верно как в отношении отдельного человека, так и в отношении общества в целом. Нравственный иммунитет — это реальная и немалая часть психологической защиты населения. А он у гомосексуалистов, как и у всех, вступающих с ними в тесный контакт, понижается.

Цивилизованное и культурное общество, естественно, не может возвращаться к репрессивным мерам в отношении «сексуальных меньшинств». Но оно не должно отдавать проблемы «сексуальных меньшинств» на откуп ни случаю, ни знахарям, ни шарлатанам.