Название: Социальная лингвистика - Мечковская Н.Б.

Жанр: Лингвистика

Рейтинг:

Просмотров: 1904

В одном из экспериментов испытуемым, говорящим на шона, и носителям английского языка предлагалось подбирать названия для различно окрашенных полосок бумаги. Выяснилось, что цвета, имеющие в родном языке однословные обозначения, воспринимаются испытуемыми как "чистые", и названия для них отыскиваются быстрее, чем для цветов, переходных между "чистыми" красками. Так, для желто-зеленой зоны спектра говорящие на шона подыскивали нужное обозначение (cicena) быстрее, чем говорящие на английском, которые были вынуждены составить сложное обозначение — yellow-green.

Однако считать такие результаты доказательством зависимости познавательных процессов от лексической структуры языка все же трудно. В лучшем случае такие опыты интерпретируют как подтверждение "слабого варианта" гипотезы Сепира — Уорфа: "носителям одних языков легче говорить и думать об определенных вещах потому, что сам язык облегчает им эту задачу" (Слобин, Грин 1976, 203 — 204). Однако в других экспериментах с цветообозначениями даже и такие зависимости не подтверждались. Психологи приходили к выводу, что в познавательных процессах в отношениях между языком и мыслительной деятельностью решающей промежуточной переменной является активность познающего человека (Коул, Скрибнер 1977, 65).

Высказывалисьпредположения, что зависимость мышления от языка может быть обнаружена скорее в грамматике, чем в лексике, поскольку грамматика — это сфера обязательных значений, "принудительно" и достаточно рано известных всем говорящим (на данном языке).

В языке навахо (Северная Америка) глаголы, обозначающие разные виды манипуляции ('брать', 'держать в руках', "передавать', «перекладывать, 'перебирать руками' и т. п.), по-разному спрягаются в зависимости от формы объекта действия. Допустим, говорящий просит передать ему какой-то предмет. Если это гибкий и длинный предмет, например кусок веревки, то глагол должен быть в форме А; если предмет длинный и твердый, например палка, то глагол ставится в форму В; а если предмет плоский и гибкий, вроде ткани или бумаги, то нужна форма С. Это интересное грамматическое различие привело исследователей к предположению, что дети навахо должны научиться различать признаки "формы" предмета раньше, чем дети, говорящие на английском[37].

В эксперименте детям предъявлялись тройки предметов разного цвета или формы, и ребенок должен был выбрать из этих трех предметов два наиболее, по его мнению, "подходящих" друг другу. Вот некоторые из таких троек: синяя веревка, желтая веревка, синяя палочка; 2)желтая палочка, синяя палочка, синий кубик; 3)желтый кубик, желтая ткань, синий кубик и т. д. Дети, говорящие на навахо, группировали предметы по форме чаще, чем дети, говорящие на английском. По-видимому, это позволяет признать какое-то влияние языка на развитие познавательных процессов. Однако и в группе навахо, и в английской группе с возрастом наблюдалось увеличение перцептивной значимости формы по сравнению с цветом. Если же в занятиях и играх детей постоянно использовались игрушки или предметы, предполагающие учет их формы, то умение различать форму складывалось достаточно рано и независимо от языка. Исследователи приходят к выводу, что "язык — это лишь один из нескольких путей, которыми ребенок может постичь определенные свойства мира" (Слобин, Грин 1976, 214).

В экспериментах гипотеза Сепира — Уорфа теряет свою обобщенно-философскую внушительность. Речь идет уже не о разных картинах мира, увиденных сквозь призму разных языков, а об участии языка в процессах восприятия, запоминания, воспроизведения. Остается не ясным, как результаты таких частных исследований соотнести с гипотезой Сепира — Уорфа в целом (подробно см.: Фрумкина 1980, 198 — 204). Тем не менее вопрос о степени и характере влияния языка народа на его культуру продолжает волновать человеческий ум. Высокий уровень содержательности языка, участие языка в основных познавательных процессах, тесная связь языка и различных форм общественного сознания (связь, которая в отдельных случаях кажется совершенным сплавом, как, например, в искусстве слова) — вот объективная основа этих непрекращающихся поисков.

В поисках лингвокультурных соответствий

 Современная лингвистика, обращаясь к проблеме "язык и культура", стремится уйти от одностороннего детерминизма и не решать, "что первично и что вторично" — язык или культура. Детерминизм языка и культуры скорее всего взаимный. По-видимому, надежнее искать те или иные корреляции (соответствия) между структурами языка и культуры, причем на широком географическом и историческом пространстве. В русле таких поисков Б. М. Гаспаров предложил понятие "лингвокультурного типа", который может быть выявлен на пересечении фактов социальной структуры, бытового поведения, искусства и особенностей языка (Гаспаров 1977).

В духе терминологии Уорфа два таких типа названы автором западноевропейский стандарт (ЗЕС) и восточноевропейский стандарт (ВЕС). Языки ЗЕС определяются Гаспаровым как "реляционные"; для них характерна четкая граница между грамматикой и лексикой и более абстрактное представление информации в высказывании. Языки ВЕС (в том числе русский) — это языки "дескриптивные" (описательные); здесь грамматика ближе к лексике; обилие промежуточных лексико-грамматических категорий способствует более конкретной передаче информации (ср.изобразительность славянского глагольного вида). По Гаспарову, особенности ВЕС согласуются с его срединным положением между восточным (азиатским) и западным лингвокультурными типами. Для культур западного типа характерны легкость овладения письмом, доступность восприятия любых текстов и создания новых текстов. Это связано с тем, что строй западных языков хорошо приспособлен к абстрактному типу передачи сообщения, для которого несуществен контакт говорящего с адресатом. Грамматика здесь как бы моделирует ситуацию написания текста. Речь строится таким образом, чтобы ее можно было понять без опоры на конкретную, непосредственно воспринимаемую ситуацию общения, она не ориентирована на конкретного адресата. Абстрактный характер передачи сообщения выражается в том, что в таких языках ослаблены грамматические категории социальной ориентации (например, категория вежливости), категории глагольного вида и способа действия. Зато грамматически развиты категории, указывающие на внешние (временные, пространственные) координаты сообщаемого события (категории времени, лица). Восточноазиатскому ("традициональному") типу культуры, для которого характерно ограниченное распространение письменности, соответствует строй языка, в котором каждое предложение содержит грамматическую характеристику ситуации устного общения, где важны все слагаемые коммуникативного акта: характер контакта говорящих, их социальный статус и взаимоотношения, конкретные детали протекания действия, модальный план и актуальное членение предложения.