Название: Русская история XVII-XVIII веков. 2-е изд. - Любавский М.К.

Жанр: История

Рейтинг:

Просмотров: 1033

Каждый архиерейский дом должен был содержать богадельню. Комиссия нашла, что неудобно содержать дома инвалидов при монастырях; поэтому решено было отпускать на содержание инвалидов 80 600 руб., а самих инвалидов отправить в назначенные для этого города и разместить по квартирам обывателей. Из тех же сумм должны были идти средства на содержание духовных училищ.

Так решен был вопрос о церковных имениях, поставленный на очередь еще в начале XVI века. Решение его в пользу государства имело крупные последствия. Секуляризация, лишив церковь ее материального обеспечения, лишила ее и самостоятельности и'независимости от государства, которое с тех пор получило полное господство и торжество над ней.

Крестьянский вопрос. Кроме задач по упорядочению финансов, в начале царствования перед Екатериной стоял грозный крестьянский вопрос. В одной из своих записок Екатерина сообщает, что заводских крестьян было в явном возмущении 49 000 человек, а монастырских и помещичьих — до 150 000.

Для усмирения заводских крестьян Екатерина отправила генерал-квартирмейстера князя Вяземского. В данной ему инструкции Екатерина поручила прежде всего принести крестьян«в райское состояние и усмирить», а потом разыскать зачинщиков и наконец исследовать те злоупотребления, которые привели заводских крестьян к возмущению. Виновных приказчиков Екатерина приказывала наказывать нестрого и тайно от крестьян. Усмирив крестьян и сыскав их зачинщиков, Вяземский должен был расследовать состояние заводов и узнать, не лучше ли вместо крепостных употреблять рабочих по вольному найму.

Вяземский исполнил поручение императрицы: крестьян усмирил и представил записку, в которой излагал причины их волнений. Эта записка очень любопытна в качестве описания жизни заводских крестьян. Вяземский доносил Екатерине, что у заводских крестьян, действительно, было много поводов быть недовольными. Вопреки закону, их приписывали к заводам не целыми деревнями, а по выбору, от чего происходили великие неравенства и отягощение крестьян. Заводские повинности ложились лишним бременем на крестьян. Работы на заводе были так велики, что никто не мог выполнить своего урока, не говоря уже о том, что за исполнением заводской работы не оставалось свободного времени. Иногда приписывали крестьян, живших от завода верст за 400, так что они совершенно непроизводительно теряли много дорогого времени на переходы из поместья к заводу. При таком положении дел заводчики получали прибыли, а крестьяне совершенно разорялись.

Результатом этой записки был указ Берг-коллегии, который предписывал объявить заводчикам, что крестьяне восстали не сами, а послушавшись по простоте своей наущения злоумышленных людей; но, с другой стороны, так как крестьяне несли большие отягчения от заводчиков, то и содержатели заводов не могли взыскивать с них своих убытков. Заводчикам предлагалось войти в мирное соглашение с крестьянами относительно работы.

Но это были сентиментальные пожелания, которых нельзя назвать решением вопроса. Екатерина сознавала это, и в 1765 году была созвана комиссия, чтобы решить вопрос, не лучше ли заводы из партикулярных рук отобрать в казну на ее содержание, какие меры принять, чтобы крестьяне не бунтовали, и «рассмотреть, отчего сей вред происходил». В своих записках Екатерина признается, что возмущения заводских крестьян не прекращались до тех пор, пока самые крупные заводы не были отобраны в казну, и в 1779 году не был издан указ, таксировавший размеры работы на заводах.

Еще труднее и сложнее был вопрос о помещичьих крестьянах, которые бунтовали в разных местах России. Усмирять их Екатерина послала Бибикова с солдатами и пушками, который исполнил ее поручение, причем некоторые селения пришлось бомбардировать.

Но все эти меры не были решением крестьянского вопроса. Справедливость требовала, чтобы после манифеста 18 февраля 1762 года, освобождавшего дворян от обязательной службы государству, последовало бы освобождение крестьян от обязательней работы на дворян, службу которых они обеспечивали. Это сознание и подняло крестьянские массы и привело их в волнение. Но государственные основы крепостного права затмились в сознании русского правительства и общества: преобладала частноправовая точка зрения на помещичьих крестьян как на собственность владельцев. Екатерина, обязанная дворянам своим восшествием на престол, не могла отклониться от этого взгляда. Через 5 дней по восшествии на престол она в особом указе прямо заявила: «Понеже благосостояние государства, согласно божеским и всенародным узаконениям, требует, чтоб все и каждый при своих благонажитых имениях и правостях сохраняем был, так как и напротив того, чтобы никто не выступал из пределов своего звания и должности, то и намерены мы помещиков при их имениях и владениях ненарушимо сохранять, и крестьян в должном им повиновении содержать».

Легко было сказать это, но чрезвычайно трудно выполнить. Крестьян 'усмиряли вооруженной силой, а они отвечали на это побегами за границу, в Польшу. Эти побеги сделались так часты и многочисленны, что встревожили правительство Екатерины. Частные меры, вроде амнистии вернувшимся на родину, и даже посылки военных команд в Польшу не помогали общему положению дела: необходимы были не частные, а общие меры.. На это обстоятельство обратите внимание, потому что наша политика в польском вопросе — стремление к разделу Речи Посполитой — в значительной степени объясняется этим фактом. Польша была убежищем для наших крестьян, а потому правительственные круги русского общества должны были стремиться к захвату польской территории.

Екатерина была озабочена вопросом о беглых, и вскоре Петр Иванович Панин, брат воспитателя Павла Петровича — Н. Н. Панина, подал ей доклад, в котором указывал на причины крестьянских побегов и на меры их пресечения. Этот доклад в высшей степени интересен, так как очень ясно рисует положение тогдашних крестьян. Из России в Польшу бежало значительное количество людей «старой веры». Панин объясняет это строго-

стью корыстолюбивого духовенства. Затем крестьяне бежали от рекрутских наборов и от привычки продавать крестьян из своих деревень другим помещикам в рекруты. Много значило также дурное содержание рекрутов до распределения их по полкам: унтер-офицеры обирали рекрутов, заставляли их работать, оставляли без помещения, так что зимой рекруты целый день проводили на морозе, а ночь — в страшной жаре в торговых банях. Затем Панин указывал также на неограниченную власть помещиков, неумеренная роскошь которых заставляла употреблять труд своих крестьян свыше меры. Общие условия жизни также были неблагоприятны: высокие цены на соль и вино и их монопольная продажа. Это, конечно, были причины второстепенные. Много, по мнению Панина, значило неправосудие, нерадение и лихоимство администрации.

Рассмотрев причины бегства крестьян, Панин предлагал различные меры к прекращению этого зла. Он рекомендовал Екатерине открыть доступ для желающих возвратиться на родину раскольников, облагая их подушной податью в 2 руб. 70 коп. Крестьян, вернувшихся из заграницы, Панин предлагал не возвращать прежнему помещику, с которым они не ужились, а взамен их выдавать ему из казны 100 руб., возвратившихся же беглых зачислять в казенные крестьяне. Если бы возвращались дети или внуки бежавших крестьян, то помещики не получали ничего. С деревень и городов, которые лежат не далее 70 верст от границы, Панин предлагал совсем не брать рекрутов, а брать выкуп в 100 руб. на вербовку вольных людей в гусарские полки. Затем, по его мнению, надо было запретить продажу рекрутов в чужие деревни, а вообще продажу крестьян разрешить только семьями. Так как много крестьян бежало от рекрутчины, то Панин предлагал издать закон «для прилас-кания идущих в солдаты и для утешения разлучающихся семей», то есть предлагал гуманное отношение к солдатам. Затем вследствие того, что многие крестьяне бежали по вине помещиков, Панин предлагал сочинить «примерное уложение для работ», но не опубликовывать его, а тайно разослать губернаторам, которые должны были руководиться им при усмирении волнений. В этом  «уложении» Панин рекомендовал требовать с крестьян 4 рабочих дня в неделю, считая нормальным рабочим днем, если крестьянин вспашет 1 десятину, скосит 3/4 десятины сена или нарубит 1 1/2 погонных сажени дров.