Название: Русская история XVII-XVIII веков. 2-е изд. - Любавский М.К.

Жанр: История

Рейтинг:

Просмотров: 1033

Но, изложив план постепенного уничтожения крепостного права, Радищев как будто спохватывается и говорит, что он не ожидает согласия на осуществление этого плана от помещиков. «Свобода сельских жителей, — пишет Радищев, — обидит, как-то говорят, право собственности. А все те, кто бы мог свободе поборствовать, все великие отчинники, к свободы не от их советов ожидать должно, но от самой тяжести порабощения.» «Крестьянин в законе мертв, сказали мы... Нет, нет, он жив, он жив будет, если того восхощет!» Значит, только стремление самой народной массы изменит существующий порядок. Но Радищев верит и в другие силы — в просвещение, в разум.

«Путешествие из Петербурга в Москву» слишком больно задело самолюбие императрицы. Екатерина, слишком любившая похвалу, привыкшая слушать истину, говоримую с улыбкой, приправленную значительной долей лести, в книге Радищева встретилась с такой свободой речи и смелостью критики, от которых она давно уже отвыкла в применении к русской действительности; вдобавок она терзалась призраками революции и с опаской вглядывалась в настроение русского общества, склонная всюду видеть революционеров. Прочитав30 страниц произведения Радищева, Екатерина подвергла его суровой критике. «Намерение сей книги, — писала Екатерина, — в каждом листе видно. Сочинитель наполнен и заражен французским заблуждением, ищет всячески умаления власти и защищает все, способствующее приведению крестьян в непослушание». Характерны заметки Екатерины, посвященные крестьянскому вопросу. Так, например, по поводу продажи людей с молотка она замечает: «Начинается прежалкая повесть о семье, проданной с молотка за долги господина». По поводу другого места она говорит: «едет оплакивать плачевную судьбу крестьянского состояния, хотя и то неоспоримо, что лучшей судьбы наших крестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной». Глава, посвященная крестьянскому вопросу, вызывает такое замечание императрицы: «клонится к возмущению крестьян противу помещиков»; на увещание Радищева освободить рабов Екатерина восклицает: «уговаривает помещиков освободить крестьян, да никто не послушает».

Приведенные замечания не оставляют никакого сомнения в том, что под конец жизни Екатерина смотрела на крепостное право как на институт, не подлежащий отмене. Крепостное право представлялось ей нормальным порядком, а нападки на него — сентиментальностью или мятежом.

По приказанию Екатерины Сенат судил Радищева и присудил его к смертной казни, которую императрица заменила ему десятилетней ссылкой.

Так, выражаясь вульгарно, Екатерина в крестьянском вопросе начала за здравие, а кончила за упокой.

Положение крепостных крестьян в

царствование Екатерины

 «ПУТЕШЕСТВИЕ из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева — произведение литературного характера и, следовательно, само по себе не может служить характеристикой действительного положения крепостных крестьян. Для того чтобы ясно представить себе существовавшее положение вещей, необходимо сопоставить данные этого сочинения с показаниями других источников, тем более, что было не мало голосов противоположного характера, шедших от князя Щербатова и его сторонников, которые склонны были рисовать идиллию крепостного права. Чтобы разобраться и уяснить себе, кто был прав, мы должны охарактеризовать действительное положение вещей в царствование Екатерины II.

Князь Щербатов и его единомышленники для социально-политического преобладания дворянства находили моральное оправдание в значении дворян как опекунов, руководителей и устроителей крестьян. Но действительность представляла мало сходства с этим взглядом на помещиков, а, наоборот, помещик чаще всего выступал в роли эксплуататора крестьянского труда. Дело в том, что огромное количество крепостных крестьян находилось в руках вельмож, которые совершенно не заглядывали в деревни, довольствуясь получением оброка. Здесь, следовательно, не могло быть и речи об опеке и заботах о своих крестьянах. Землевладельцы получали оброк и, если вмешивались во внутреннюю жизнь крестьян, то только для наилучшего извлечения доходов; на общее же направление хозяйственной деятельности не имели влияния. В нечерноземных губерниях большинство средних и мелких помещиков предпочитали также брать с крестьян оброк. В среднем выводе оброчная система преобладала над барщиной (55% оброчных и 45% барщинных). В черноземных губерниях преобладала барщинная система, но и среди этих губерний оброчных крестьян иногда было более, чем барщинных; в Воронежской губернии было 64% оброчных, а в Пензенской — 52%. Георги, путешествовавший в России в начале 1770-х годов, говорит об оброчных крестьянах: «Они прокармливают себя, как могут, и уплачивают правительству обыкновенную подушную подать, да, кроме того, помещику ежегодный оброк чистыми деньгами, который бывает весьма различен, смотря по заработкам крестьян, доброте или строгости господина и т. д. Обыкновенно же оброк бывает от 1 до 5 руб. с души; зажиточные крестьяне платят более, чем бедные». Значит, в 1770-х годах оброк простирался от 1 до 5 руб. Если следить за последующим временем, то можно видеть, что величина оброка постепенно повышается. В 1783 году само правительство признало, что «помещичий оброк или доход всеместно до 4 руб. с души простирается, большей же частью гораздо сие количество превосходит». Генерал-майор Болтин в 1788 году писал: «С оброчных помещики получают от 3 до 5 руб. с души, а в некоторых провинциях, лежащих поблизости от столиц и судоходных рек, и по 10 руб. Но таких деревень немного, как равным образом и таких, кои бы меньше 3-х рублей с души платили». В 1790-х годах, по свидетельству известного экономиста Шторха, средний оброк равнялся 5 руб. с души. Наконец дело дошло до того, что в некоторых местах в конце царствования Екатерины II помещичьи крестьяне платили своим господам ежегодно до 20 руб. с тягла, то есть 10 руб. с ревизской души, подлежащей обложению подушной податью, так как тягло состояло из мужа, жены и сына. Деньги для уплаты оброка крестьяне добывали, конечно, не земледельческим трудом, а главным образом отхожими промыслами. Но помещики в этом деле не принимали решительно никакого участия, не управляли трудом своих крестьян, они только эксплуатировали их уменье, знание и предприимчивость; отношение их к крепостным крестьянам характеризуется двумя короткими словами; «вынь и положь». Следовательно, та мысль, которая приводилась в аргументах князя Щербатова и его единомышленников в защиту социально-политического преобладания дворянства, не соответствовала действительности.