Название: Путь в ноосферу - Урсул А.Д.

Жанр: География

Рейтинг:

Просмотров: 1321

Поэтому правильнее говорить не о философских взглядах К.Э. Циолковского, а о создании им к концу жизни оригинальной философской системы, которую он сам называл „космической философией". Это название фигурирует в ряде его работ, написанных в 1933 - 1935 гг., а ныне хранящихся в Архиве Российской академии наук[144]. И хотя многие его взгляды в области философии выходят за рамки “космической философии" как определенной системы, они представлены на оригинальном мировоззренческом фоне. Искусственно разделять их вряд ли целесообразно: К.Э. Циолковский воспринимается вами не просто как ученый, как мыслитель, раскрывший перед человечеством двери в космос.

К.Э. Циолковский не был знатоком истории философии, а его знакомство с мыслителями прошлого в основном поверхностно. Тем не менее уместно говорить о его историко-философсквх взглядах[145], а также гносеологических взглядах и идеях[146]. Остановимся на тех из них, которые имеют отношение к „космической философии".

Философские взгляды К.Э. Циолковского составляли с его естестественвеннонаучными идеями единый сплав в виде мировоззренческой картины, в которой общие концепции стимулировали конкретные научные изыскания, и наоборот. Согласно его взглядам, философия (ее он касался в ряде работ[147]) состоитиз метафизики, включающей в себя онтологию - учение о сущности мира и телеологию - учение о его происхождении; гносеологии - учения об источниках и способах познания и этики - учения о смысле и цели жизни. В своем творчестве ученый касался в той или иной мере всех этих частей.

До недавнего времени в литературе, анализирующей любую философскую конструкцию, выделялся так называемый основной вопрос философии - об отношении материи и сознания. Сейчас такой подход не выглядит обязательным. Тем более это справедливо в отношении философской системы К.Э. Циолковского, который, хотя и касался проблемы отношения материи и сознания, все же основное внимание уделял проблеме отношения человека и космоса, человечества и Вселенной, что и давало ему право говорить о своем учении как о „космической философии".

Вопрос о соотношении человека и космоса был поставлен еще античными мыслителями. Они исходили из их единства, а смысл человеческого существования сводили к гармонии с космосом, объединяющей все видимое и мыслимое. Мы видим, что тогда понимание космоса было иным, нежели в наше время. К.Э. Циолковский создал оригинальное направление антропокосмизма, тождественное его космической философии. Ученый рано задумался о возможности освоения внеземных пространств. Бесспорно, он несколько абсолютизировал преобразовательные функции человека. Но разве без этого пришел бы он к идее освоения внеземных пространств? В этом его воззрения отличаются от космизма (антропокосмизма), от всех предшествующих, да и многих последующих последователей этого направления.

Другая идея античности, глубоко вошедшая в мировоззрение К.Э, Циолковского, - атомизм. Ученый признавал наличие во Вселенной атомов - вечных и неуничтожимых наименьших элементов материи, обладающих чувствительностью, „отзывчивостью", ощущением, зачатками духовности. За это К.Э. Циолковского упрекали в панпсихизме, корили за непоследовательность как материалиста. Однако это можно объяснить и иначе: просто он предчувствовал свойство атомов, вообще материи, связанное с отражением, которое получило впоследствии наименование информации. С позиций современного мировоззрения можно сказать, что ученый, признавая „атом-дух", отвергал чисто физическую трактовку атомов, считая, что они обладают и свойствами, которые пока недоступны наукам о неживой природе. Спустя десятилетие после его кончины появилась кибернетика, чуть позже и информатика.

Согласно К.Э. Циолковскому, „...вся Вселенная жива, но сила чувствительности проявляется во всем блеске только у высших животных. Всякий атом материи чувствует сообразно окружающей обстановке. Попадая в высокоорганизованные существа, он живет их жизнью и чувствует приятное и неприятное, а попадая в мир неорганический, он как бы спит..."[148]. С этой точки зрения смерть отдельного человека - это лишь разрушение его тела, сознания, памяти, но составляющие его атомы бессмертны. Путешествуя по космосу, эти элементарные живые существа непременно войдут в состав других жизненных форм. Тем самым мыслитель как бы „смягчает" угрозу смерти индивида, вселяет надежду на то, что после кончины человека его атомы войдут в иную жизнь, более совершенную. Посредством своих атомов человек получает возможность общаться с людьми будущего, принимать участие в будущей жизни. Поэтому он должен беспокоиться не только о своем личном счастье, но и о счастье своих атомов, создавая им условия для счастливой жизни в составе других существ. Эта концепция имеет важное значение в его учении - „космической этике".

Не находя ответа на мучившие его вопросы в материалистическом учении, К.Э. Циолковский обращается к религии. Ранее он увлекался Библией, придавал огромное значение Христу: „Я видел и в своей жизни судьбу, руководство высших сил. С чисто материальным взглядом на вещи мешалось что-то таинственное, вера в какие-то непостижимые силы, связанные с Христом и первопричиной. Я жаждал этого таинственного. Мне казалось, что оно меня может удержать от отчаяния и дать энергию"[149]. Огромный груз идей, внушенных в юности, склонял его к мистицизму, к чему-то непостижимому, от чего он и потом до конца не освободился даже с помощью науки, проникнутой духом материализма. А может, не считал нужным это делать?

Исповедуя материалистический взгляд на Вселенную, ее эволюцию, К.Э. Циолковский тем не менее выделял первопричину всего сущего. „Если мы скажем, что мир всегда был, есть и будет, и дальше этого не захотим идти, - подчеркивал мыслитель, - то почему все проявляется в той, а не в другой форме, почему существуют те, а не другие законы природы? Ведь возможны и другие... На то должна быть какая-нибудь причина, как и причина всего мира..."[150] И нередко давал ответ: „Бог есть причина всех явлений: причина вещества и всех его законов"[151].

Отношение К.Э. Циолковского к религии было противоречивым. Он не разделял официальной доктрины православия, изложенных в ней сведений, церковных обрядов, „нелепостей вероисповедания". Но даже в послеоктябрьский период жизни, публикуя свои мысли о причине космоса и понимая, что они не безупречны, ученый не отказался от своих взглядов, разъясняя, что это его личное мнение, которое он никому не навязывает, возможно, его слабость, что, хотя эта идея и выходит за пределы науки, она ему нравится. От веры в бога он так и не отошел, признавая ее необходимость, по крайней мере, для себя.

Необходимость веры он обосновал тем, что „множество насущных вопросов сейчас не может быть решено, между тем жизнь требует их решения, во что бы то ни стало... Отсюда потребность веры, т.е. потребность иметь твердые, непоколебимые взгляды и решения трудных задач, чтобы не топтаться на одном месте, а идти вперед, хотя, бы, и рискованным путем"[152]. Понимая, что истина не тождественна вере, утверждал, что именно “звание сделает вас счастливыми... Только звание может открыть вам глаза, правильно оценить Вселенную и указать ее прошедшее и будущее"[153].