Название: Психология социального познания - Андреева Г.М.

Жанр: Психология

Рейтинг:

Просмотров: 813

Другим специфическим проявлением феномена перцептивной защиты в процессе социального познания является открытый М. Лернером феномен «веры в справедливый мир» [138]. Его суть заключается в том, что человек не хочет верить в то, что лично с ним без его вины может случиться что-то «плохое», ибо мир «справедлив». Жить в убежденности, что без вины ты никогда не будешь наказан, естественно легче. И это ощущение психологического комфорта заставляет отгораживаться от той информации, которая грозит этот комфорт разрушить.

Вера в справедливый мир была продемонстрирована в эксперименте, где четыре испытуемых вносят равный вклад в игру. Награждается же случайно выбранный экспериментатором. При опросах участников и наблюдателей о том, кто внес наибольший вклад, называют, как правило, награжденного. Побеждает «справедливость»: раз награжден, значит за дело. То есть люди верят в то, что есть соответствие между тем, как они ведут себя, и наградами (наказаниями), получаемыми за это.

Идея справедливости прилагается и к себе, и к другому. При этом «невиновность» жертвы разрушает веру в справедливый мир и отсюда часто — антипатияк жертве («значит, по заслугам»). В эксперименте М. Лернера и К. Симмонс испытуемые наблюдали, как ударами тока был наказуем человек, дающий неправильные ответы на вопросы экспериментатора [см. 14, с. 371]. Никакого сочувствия к жертве у испытуемых не возникало; напротив, было продемонстрировано негативное отношение к ней. Аналогичные результаты были получены и в эксперименте М. Лернера и Дж. Меттьюза, осуществленного в русле общих идей психологической теории справедливости [138]. Двум его участникам было предложено бросить жребий, кто из них в ходе эксперимента будет подвергаться ударам тока, а кто будет работать в комфортных условиях. В одном случае испытуемый тянул жребий и узнавал, что будет наказан током его партнер. В другом случае тот же испытуемый узнавал, что партнер уже вытащил «плохой» жребий. Когда после этих двух попыток испытуемого попросили описать жертву, то описания носили различный характер. В первом случае испытуемый полагал, что именно он «виновен» в наказании партнера, так как вытащил «хороший» жребий, а партнеру достался «плохой»; при этом жертва описывалась негативно («раз я выиграл, значит, я не должен быть наказан, а ему — уж такая судьба»). Во втором случае жертва получала нейтральную оценку: сам вытащил наказание, сам и виноват. Так или иначе, при всех обстоятельствах «вера в справедливый мир сохранялась».

«Защита», возникающая у субъекта в данном случае, заставляет его не верить в то, что тебя самого может постигнуть несчастье: утверждается мысль, что раз жертву постигло такое несчастье, значит, она сама «виновата». Это вытекает из убеждения, что мир справедлив и в нем каждый получает то, что заслужил. Если же кто-то явился жертвой, следовательно, тому есть причина, хотя, может быть, и неизвестная нам. Подобная логика рассуждения дополняется феноменом, который назван «эффект заднего ума», когда человек после ознакомления с результатом какого-либо события радостно заявляет: «Я так и знал!» Это способствует укреплению уверенности в своей собственной правоте. Аналогичная «правота» ощущается и в недоверии или даже в осуждении жертвы.

Естественно, такая вера в справедливый мир — достояние достаточно наивного наблюдателя, но, коль скоро исследуется процесс познания социального мира обыденным человеком, феномен должен быть учтен. Житейская практика дает много примеров существования его. Так, в годы сталинских репрессий, когда практически каждый мог оказаться в руках НКВД, многие люди наивно полагали, что сажают только за что-то: если я не замешан ни в каких заговорах, то меня минует сия чаша. Теперь хорошо известно, сколь многие поплатились за веру в такую «справедливость».

На основании такой наивной веры складывается тенденция приписывать злодеяния жертвам, а различные положительные (успешные) действия — «позитивным» персонажам. Если же вдруг выясняется, что жертва невиновна, то это разрушает веру в справедливый мир, «ценность» жертвы при этом снижается. Тогда для восстановления веры в «справедливость» еще более обостряется отвержение невинной жертвы. В современной науке виктимологии специально исследуются случаи, когда определенный тип людей чаще других оказывается жертвой. Несомненно, что важным фактором такого явления становится использование феномена «веры» как самими субъектами, так и их окружением. Есть любопытные наблюдения относительно того, как изменяется отвержение невинной жертвы в зависимости от позиции самого субъекта познания (наблюдающего жертву). Если жертва страдает относительно продолжительное время и ожидает продолжения своих страданий, негативная ее оценка очень сильна (по принципу — «значит, за дело»). Если же индивид, наблюдающий жертву, может вмешаться и предотвратить дальнейшие страдания жертвы, то он будет оценивать ее менее негативно. Логика рассуждения здесь, по-видимому, такова: жертва невиновна, я помог доказать ее невиновность, следовательно, справедливость восстановлена и теперь жертва не нуждается в полном ее отвержении.

Значимость веры в справедливый мир, как разновидность перцептивной защиты, играет большую роль в выборе стратегии поведения. Тем большее значение имеет разрушение этой веры. Важным следствием его является открытый М. Селигменом феномен «выученной беспомощности» [см. 98]. Первоначально этот феномен был выявлен на экспериментах с животными (лошади на скачках, постоянно наказываемые и за плохие, и за относительно хорошие результаты, утрачивали всякую мотивацию улучшать свои достижения). Позже было установлено, что «выученная беспомощность» может быть свойственна и людям. Она возникает тогда, когда человек осознает, что он не в состоянии ни прогнозировать, ни контролировать результат своих действий. Получаемая извне информация оказывается недостаточной для того, чтобы добиться результата, зависящего от нас. А если что-то непредсказуемо, то независимо от наших усилий может произойти и что-то нежелательное. Возникает ситуация, описанная Л. Кэрроллом в сказке

«Алиса в стране чудес»: за что бы Алиса ни бралась, все оказывается «не таким», как ожидалось. Человек, оказавшийся в такой ситуации, усваивает «беспомощность»: он начинает вести себя как жертва — пассивно и неэнергично. Неверие в свои силы, молчаливое согласие с тем, что ничего нельзя предпринять, — также разновидность утраты веры в справедливый мир.

Наступление такого состояния тесно связано с рядом уже рассмотренных познавательных процессов. Оказалось, что «выученная беспомощность» определенным образом зависит от атрибутивного стиля личности. Из трех атрибутивных стилей: пессимистического, оптимистического и нереалистично оптимистического — первый чаще всего приводит к тому, что человек обращается к внешнему локусу контроля (становится экстерналом). Это ведет к отказу от желания что-то изменить и вообще к отсутствию веры в принципиальную возможность изменить что-либо. В данной ситуации человек привыкает к беспомощности: определенный стиль работы с социальной информацией, разрушение защиты от негативной информации порождают особый тип поведения.