Название: Психология семьи - Райгородский Д.Я.

Жанр: Психология

Рейтинг:

Просмотров: 2715

В то время как количество детей, рожденных в браке, сократилось, почти во всех промышленных странах возросло число внебрачных детей. По мере того, как рождение ребенка вне брака утрачивало черты позора, с 60-х гг. росло число незамужних матерей. Следует помнить и о том, что социальные условия для незамужних матерей изменились решающим образом. Меры семейной и социальной политики во все большей степени облегчают незамужним матерям решение в случае беременности отказаться от «вынужденного брака». Большая часть незамужних матерей живет сегодня в условиях, аналогичных браку, которые позднее часто законным образом регистрируются. Выросло, однако, и число детей, живущих с одним из разведенных родителей. В 1972 г. в ФРГ было 364000 таких детей (2,6%; в 1961 г. — 1,86%). С 1961 г. число распавшихся браков с двумя или тремя детьми составляло треть всех разводов. Уже Федеральный доклад о семье 1975 г. прогнозировал, что число детей, которым предстоит расти в «неполной», согласно традиционным представлениям, семье, будет возрастать и дальше. «Принцип производителя», согласно которому социальными воспитателями должны быть повозможности именно физиологические родители, испытывает возрастающее давление. Все больше детей вырастает с одним из родителей, не являющимся физиологическим отцом или матерью (повторные браки разведенных, совместная жизнь, аналогичная браку и т.п.). Чем чаще нарушается «принцип производителя», тем более он перестает быть нормой. Это в свою очередь благоприятствует дальнейшему увеличению числа тех, кто не находится в браке или разведен, потому что шансы разведенных лиц, имеющих детей, вновь вступить в брак растут. Отношение детей к своим биологическим родителям как к социальным родителям перестает быть само собой разумеющимся, они во все большей степени участвуют в процессах, связанных с обретением нового партнера их физиологическим отцом или матерью. Новейшие данные подтверждают это: все больше детей вырастает только с одним из физиологических родителей. В 1985 г. в ФРГ 12 млн. малолетних детей жили вместе с обоими родителями, 1,3 млн. — с матерями, отцами, отчимами или мачехами, которых принято называть «родителями-одиночками». О том факте, что одинокие отцы или матери часто живут в новых (неузаконенных и потому не отраженных статистикой) отношениях, которые также влияют на жизнь их детей, статистика умалчивает. Служебное понятие «родитель-одиночка» вводит поэтому в заблуждение.

УВЕЛИЧЕНИЕ ЧИСЛА РАЗВОДОВ

Сокращение рождаемости с середины 60-х гг. сопровождалось постоянным ростом числа разводов. В конце 60-х гг. распадались в основном браки, заключенные в годы войны, часто в условиях, когда люди не имели достаточных возможностей узнать друг друга. Многие браки не выдержали чрезвычайных тягот послевоенного времени, долгой разлуки из-за военного плена и т.п. Разводившиеся тогда вскоре вступали в брак снова. Это относится прежде всего к мужчинам, которые из-за большого числа погибших были «дефицитным товаром» на брачном рынке. В 50-е гг. процент разводов уменьшился. Около 1960 г. в наивысшей точке процесса укрепления семьи, пока продолжался брачный бум, процент разводов был низким. Затем с начала 60-х гг. число вступлений в брак постепенно снижалось, а количество разводов скачкообразно росло. В настоящее время в ФРГ, Австрии и Швейцарии почти каждый третий брак распадается. В больших городах это уже почти каждый второй. Таким образом, процент разводов почти в два раза выше, чем в 1962 г. Наиболее высокий показатель разводов в Европе имеют в настоящее время Швеция и Дания (около 45%). В Англии сегодня распадаются четыре из каждых десяти заключенных браков (39% разводов). Ожидать стагнации или обратной тенденции вряд ли следует.

С ростом числа разводов склонность к заключению брака во всех западных промышленно развитых странах уменьшалась. В ФРГ число заключенных на 1000 жителей браков сократилось с 9,4 (1960 г.) до 5,9 (1982 г.), хотя в этот период достигли брачного возраста люди из когорт с высокой рождаемостью. Вероятность того, что молодой неженатый человек когда-либо вступит в брак, еще в 1965 г. в большинстве европейских стран составляла около 90%, а между 1970 и 1980 гг. упала в Австрии до 70%, в ФРГ, Швейцарии и Дании — почти до60%1.

При ответе на вопрос о причинах этой тенденции в первую очередь нужно говорить о двух факторах долгосрочного исторического значения: увеличение продолжительности брака и повышение экономических возможностей для его расторжения. Средняя продолжительность брака за сто лет удвоилась. Пара, вступившая в брак в 1870 г., жила вместе в среднем 23,4 года, в 1900 г. — 28,2, в 1930 г. — 36, в 1970 г. — уже 43 года, если она не распадалась раньше.

Столь продолжительный брак увеличил вероятность возникновения более частых и качественно иных конфликтов. Кроме того, надежды, которые возлагают люди на семью и брак, вышли за пределы прагматического обеспечения выживания и расширились до ожидания всеобъемлющего счастья.

Снижение прочности брака имеет прежде всего экономические и связанные с ними психологические причины. Все меньшее число людей живет и работает в условиях сельскохозяйственного или ремесленного производства, где совместное владение средствами производства вынуждает их сохранять несчастливо сложившийся брак. Те группы, к которым это не относится, а именно крестьяне и лица, занимающиеся самостоятельными промыслами, показывают значительно более низкий процент разводов. Крестьяне и крестьянки практически никогда не разводятся. Чем меньше супруги в своей экономической и социальной жизни связаны друг с другом, тем скорее они могут поставить вопрос о разводе в случае несчастливо сложившегося брака. Поэтому работа жен повышает в проблемных браках готовность и экономическую возможность к разделу или разводу. Горожанки со средним школьным или среднетехническим образованием, находящиеся в должности служащих, разводятся чаще всего; самый низкий процент разводов у неработающих женщин. Наконец, снижающееся или застывшее на низком уровне среднее количество детей на одну семью увеличивает готовность к разводам, так как наличие детей у пары уменьшает как их субъективное желание, так и экономическую возможность развода. Другими факторами повышения готовности к разводам являются сокращение браков, заключенных по религиозному обряду, рост урбанизации и региональной мобильности, перемены в роли женщины и дальнейшая «индивидуализация» жизненной концепции.

В той же степени, в какой все более широкие слои населения кладут в основу брака в первую очередь не экономическую необходимость, а личные отношения любви супругов, должно быть либерализовано и общее отношение к расторжению браков, а также и правовые нормы, регулирующие развод. Когда любовь становилась решающим мотивом при выборе партнера, постепенно распространилось убеждение, что брак перестает быть браком, «если в нем больше нет любви». Надежды людей найти в браке «большое счастье» скорее возросли вопреки всем симптомам кризиса. Не в последнюю очередь это результат раздутой средствами массовой информации дискуссии о возможностях и пределах «личного счастья», «романтической» любви, свободной от материального давления. Тем самым были развиты потребности в эмоциональной защищенности, сексуальном счастье и преисполненном любовью общении в супружестве, обеспечить удовлетворение которых можно в несравнимо меньшей степени, чем надежды крестьян, ремесленников и бюргеров предыдущих поколений, которые во всяком случае видели основу брака в «прагматической» любви, совместном жизнеобеспечении, гарантиях имущества и статуса. Широкая пропаганда романтической любви как единственного «законного» мотива брака скрывает тот факт, что эта романтическая любовь, как правило, длится только какое-то определенное время. Она недостаточно прочна для концепции брака, заключаемого до конца дней.