Движенья нет, сказал мудрец брадатый.

Другой смолчал и стал пред ним ходить.

Сильнее бы не мог он возразить;

Хвалили все ответ замысловатый.

Но, господа, забавный случай сей

Другой пример на память мне приводит:

Ведь каждый день пред нами солнце ходит,

Однако ж прав упрямый Галилей.

(А. С. Пушкин. Движение)

Еще с большим упорством и ожесточением, чем гелиоцентрическая система Коперника и Галилея, обыденным разумом не принималась марксистская мироцентрическая система понимания развития человека как истории его бытия в мире. Однако как геоцентрическая система рухнула под напором фактов, так и антропоцентрическая точка зрения на человека не может вырваться из сети опутавших ее реальных противоречий.

Задавая вопрос: «Что такое человек?», различные представители антропоцентрического взгляда как бы рассекают единое поле человеческой, природы на два противоположных полюса — «объективизм» и «субъективизм» в понимании человека. Отсюда возникают парадоксы и противопоставления, за которыми реально стоят противоположности, одновременно отрицающие и предполагающие друг друга (С. С. Батенин, Г, С. Батищев, И. С. Кон). Человек оказывается «вещью среди вещей, частью природы или/и надприродным «единственным» духовным субъектом»; «животным и/или социальным существом»; «пассивным рабом обстоятельств и прошлого опыта, марионеткой социальной среды и/или активным, свободным творцом»; «родовым обезличенным носителем общественных отношений и/или самобытной несравнимой индивидуальностью». Эти же противоречия выступают в несколько иной форме при постановке вопросов: «человек и/или природа», «человек и/или общество», «человек и/или мир», «общественное и/или индивидуальное» и т. д. Уже по самой постановке эти вопросы нацеливают на ответы по типу «да» или «нет» («да» — животное; «нет» — общественное существо и т. п.); на поиск решения этих вопросов либо только в мире (природе, социальной среде), либо только в самом противопоставленном миру человеке, либо, наконец, в механическом «включении» человека в мир, в обрастании его социальной средой.

Последний компромиссный вариант ответа на указанные вопросы является наиболее распространенным. При этом нередко в философии, социологии и психологии пытаются дополнить «субъектную» и «объектную» картину представлений о личности человека, совместить представление о личности как объекте и личности как субъекте социального процесса. Полученная в результате такого сложения двух изолированных реальностей картина остается «двоящимся изображением» (В.Е. Кемеров). «Следствием этого является обособленное рассмотрение личности как психики в психологии, как участника социального взаимодействия (изъятого из объективных отношений) — в социологии, как вещи и силы — в экономической науке и т. д. Происходит не просто выделение различных аспектов изучения личности как специальных объектов конкретных наук, естественное для развития теоретического познания, а обособление и даже фетишизация изолированных друг от друга сторон и свойств конкретного бытия личности. Это оборачивается теоретическим отчуждением ее предметного существования от ее психического мира, ее способностей — от ее потребностей, ее социальных ролей — от ее влечений и устремлений. Отдельные аспекты личностного бытия превращаются в независимые абстракции»[19].

В психологии «двоящееся изображение» человека стало одной из предпосылок распространенного разделения психологии на психологию личности и безличную психологию познавательных процессов. С разделением на естественнонаучное «объектное» описание человека и «субъектное» описание человека как неповторимой индивидуальности в психологии личности связано также восходящее к исследованиям немецкого философа                В. Виндельбанда противопоставление номотетических естественных наук о природе и идеографических исторических наук о культуре. Номотетические естественные науки изучают общее повторяемое типичное в различных явлениях, в то время как идеографические исторические науки имеют дело с неповторимыми явлениями, которые из-за своей исключительности в принципе не могут быть описаны с помощью тех или иных общих закономерностей. Известный американский психолог Г. Оллпорт заимствовал предложенное               В. Виндельбандом разделение на идеографические и номотетические законы, предложив разграничивать законы, описывающие уникальные случаи поведения отдельной личности, и законы, позволяющие предсказывать типичное в поведении всех людей. Впоследствии это разграничение номотетического и идеографического подходов при изучении личности оказало серьезное влияние на возникновение пропасти между психологией индивидуальных различий и психологией личности.