Название: Педагогическая антропология - Бим-Бад Б.М.

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 854


Не будемте обольщаться лживыми речами. Многие будут стараться убедить нас, что мы действительно свободны, потому что ими написано на клочке бумаге слово «свобода», и они вывесили плакаты на всех углах. Свобода не плакат, а живая сила, которую чувствуешь в себе и вокруг себя, это гений-покровитель домашнего очага, обеспечение прав и первое из этих прав.

Проверимте, свободны ли мы.

Сами ли мы выбираем себе владык, приказывающих нам делать то и не делать другого? А если не сами, то как же мы считаем себя свободными?

Можем ли мы располагать нашими детьми по вашему разумению, поручать их умственное и нравственное воспитание тем, кому мы доверяем? И если мы этого не можем, то как же мы считаем себя свободными?

Можем ли мы, ложась спать, быть уверенными, что никто не придет с обыском, не вырвет нас из нашей семьи и не бросит в тюрьму потому, что власть заподозрила нас? И если мы этого не можем, то как же мысчитаем себя свободными?

Овцы, когда волк уносит одну из них, на миг пугаются, а потом снова начинают пастись. Но голод волка возвращается снова и снова. Он не удовлетворится одной или двумя добычами. Оставшимся овцам ненадолго достанется больше травы...

Почему ныне народам следует опасаться нового деспотизма?

Современные народы могут, в конце концов, испытать еще более страшные притеснения, чем многие древние народы. В древности тирания была свирепой, но сравнительно ограниченной.

В наше время тираны легко могут объединить в своих руках всю государственную власть. Они могут более свободно и глубоко проникнуть в круг частных интересов граждан, чего никогда не могли себе позволить владыки древнего мира.

В каких новых формах в нашем мире может развиваться деспотизм? Прежде всего, в форме неисчислимых толп похожих друг на друга людей, которые тратят свою жизнь в неустанных поисках маленьких и пошлых радостей, заполняющих их душу.

Над всеми этими толпами возвышается гигантская власть, следящая за судьбой каждого в толпе. Власть эта абсолютна. Ее можно было бы сравнить с родительским влиянием, если бы она, подобно родительской, готовила человека к взрослой жизни. Между тем власть эта, напротив, стремится к тому, чтобы сохранить людей в их младенческом состоянии.

Эта власть желает быть единственным уполномоченным и арбитром. Она берет на себя руководство основными делами и управляет промышленностью. Она регулирует права наследования и занимается дележом наследства. Отчего же ей совсем не лишить людей беспокойной необходимости мыслить и жить на этом свете?

Деспотическая власть делает все менее полезным и редким обращение к свободе выбора. Она постоянно сужает сферу действия человеческой воли, постепенно лишая каждого отдельного гражданина возможности пользоваться всеми своими способностями.

Сначала все граждане поочередно пройдут через крепкие объятия тиранической школы, и диктатор вылепит из них то, что ему необходимо. Затем он простирает свои могучие длани на общество в целом. Тиран покрывает его сетью мелких, витиеватых, единообразных законов, которые мешают наиболее оригинальным умам и крепким душам вознестись над толпой. Он сокрушает волю людей, размягчает ее, сгибает и направляет. Диктатор постоянно сопротивляется тому, чтобы кто-то действовал по своей инициативе. Он препятствует рождению нового. Подавляет, нервирует, оглупляет и превращает, в конце концов, весь народ в стадо пугливых и трудолюбивых животных, пастырем которых выступает правительство.

Подобная форма рабства легко сочетается с некоторыми внешними атрибутами свободы и вполне может установиться даже в тени народовластия.

Наших современников постоянно преследуют два враждующих между собой чувства. Они испытывают необходимость в том, чтобы ими руководили, и одновременно желают оставаться свободными.

Будучи не в состоянии побороть ни один из этих противоречивых инстинктов, граждане пытаются удовлетворить их оба сразу. Они хотели бы иметь власть единую и всемогущую, но избранную ими самими. Они хотели бы сочетать централизацию с властью народа. Это бы их как-то умиротворило. Находясь под опекой, они успокаивают себя тем, что опекунов своих они избрали сами. Каждый отдельный гражданин согласен быть прикованным к цепи, если ему кажется, что конец этой цепи находится в руках не одного человека и даже не целого класса, а всего народа.

При такой системе граждане выходят из зависимости лишь на момент избрания своего хозяина, а затем вновь попадают в нее.

Сегодня многие легко приспособились к подобному компромиссу между административным деспотизмом и властью народа. Они считают достоверной гарантией свободы личности тот факт, что забота о ней передана государственной власти. Личность хозяина важна для них в значительно большей степени, чем необходимость послушания.

Конечно, подобная система предпочтительнее той, которая, собрав вместе все властные полномочия, передала бы их в руки одного безответственного лица либо группы подобных лиц. Из всех различных форм, какие может принять деспотизм, эта была бы, бесспорно, наихудшей.

Однако создание народного представительства в стране с сильно централизованной властью означает уменьшение, но не устранение зла, которое может принести сверхцентрализация. Бесполезно предоставлять тем самым гражданам, которые столь зависимы от центральной власти, возможность время от времени выбирать представителей этой власти. Этот обычай, при котором граждане реализуют свободу выбора, не спасает их от дальнейшей деградации. Ведь они утрачивают способность чувствовать и действовать самостоятельно, постепенно теряя свое человеческое достоинство.

Скоро они станут неспособны реализовывать и эту — единственную оставшуюся у них — привилегию.

И в самом деле, трудно представить себе, каким образом люди, полностью отказавшиеся от привычки самим управлять своими делами, могли бы успешно выбирать тех, кто должен ими руководить. Невозможно поверить, что в результате голосования народа, обладающего лакейскими наклонностями, может быть образовано мудрое, энергичное и либеральное правительство.

Пороки правителей и глупость управляемых должны быстро разрушить внутренне противоречивую конституцию, республиканскую в своей преамбуле и деспотическую в остальном. И тогда народ, уставший от своих представителей и от себя самого, либо создаст более свободные политические институты., либо вновь послушно ляжет у ног одного хозяина.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5