Название: Педагогическая антропология - Бим-Бад Б.М.

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 855

Конечно, заключающиеся здесь проблемы замечались — так разгорелся спор о психологизме. Однако отказ от психологического обоснования норм, прежде всего истины самой по себе, ни к чему не привел. Все настоятельнее становится потребность в преображении всей психологии. Но еще не понято, что препятствием является ее объективизм, что она вообще не подступалась к собственной сущности духа.

Разумеется, она работала не напрасно и нашла много практически значимых эмпирических правил. Но она представляет собой действительную психологию в столь же малой степени, в какой моральная статистика с ее не менее ценными результатами представляет собой науку о морали.

Повсюду в наше время чувствуется потребность в познании духа, и становится почти невыносимой неясность методологических и предметных взаимоотношений наук о духе и природе.

Дильтей, один из величайших исследователей духа, употребил всю свою жизненную энергию на прояснение отношений природы и духа, на прояснение природы психофизической психологии, которую, как он считал, необходимо дополнить новой описательной аналитической психологией. Но усилия его последователей не принесли, к сожалению, страстно желаемого прозрения. Они не вырвалисьиз оков объективизма.

Улучшения не может наступить, пока не понята наивность объективизма, порожденного естественной установкой на окружающий мир, и пока не прорвется в умы понимание извращенного характера дуалистического мировоззрения, где природа и дух должны трактоваться как реальности сходного рода, хотя каузально закрепленные одна на другой.

Объективной науки о духе, объективного учения о душе — объективного в том смысле, что оно считает души и сообщества личностей существующими внутри пространственно-временных форм, — никогда не было и никогда не будет.

Дух, и только дух, существует в себе самом и для себя самого. Он независим, и в этой независимости, и только в ней, он может изучаться истинно рационально, истинно и изначально научно.

Что же касается природы в ее естественнонаучной истине, то она только по видимости самостоятельна и только по видимости для себя открыта рациональному познанию естественных наук. Ибо истинная природа в ее естественнонаучном смысле есть продукт исследующего природу духа, а следовательно, предполагает науку о духе. Дух по сути своей предназначен к самопознанию, а как научный дух — к научному самопознанию.

Лишь в чистом духовно-научном познании ученый не заслужит упрека в том, что от него скрыт смысл его собственных усилий. Поэтому науки о духе извращаются в борьбе за равноправие с естественными науками. Лишь только они признают за последними их объективность, как сами впадают в объективизм. Но в том виде, в каком они существуют сейчас со всеми своими многообразными дисциплинами, они лишены подлинной, добытой в духовном миросозерцании, рациональности. Именно отсутствие истинной рациональности и есть источник ставшего невыносимым непонимания людьми своего собственного существования и собственных бесконечных задач. Они неразрывно связаны в единой задаче: лишь когда дух из наивной обращенности вовне вернется к себе самому и останется с самим собой, он может удовлетвориться.

Как было положено начало такого самосознания? Начало было невозможным, пока властвовали сенсуализм, психологизм данных, идеи психики как tabula rasa. Лишь Брентано, потребовавший создания психологии как науки об интенциональных переживаниях, дал толчок, который смог привести к дальнейшим результатам, хотя у самого Брентано объективизм и психологический натурализм остались непреодоленными.

Разработка действительного метода постижения сущностной основы духа в его интенциональности и построения на этой основе бесконечной и последовательной аналитики духа привела к созданию трансцендентальной феноменологии. Натуралистический объективизм и любой объективизм вообще она преодолевает единственно возможным способом. Философствующий исследователь начинает с собственного Я, понимаемого как производитель всех смысловых значений. По отношению к этим смыслам он становится чисто теоретическим наблюдателем. В этой установке возможно построение абсолютно независимой науки о духе в форме последовательного самопонимания и понимания мира как продукта духа.

Есть только одна альтернатива: ненависть к духу и впадение в варварство или же возрождение философии благодаря героизму разума, окончательно преодолевающему натурализм.

Величайшая опасность для мира — это усталость. Но если мы будем бороться против этой опасности опасностей с той отвагой, которая не устрашится даже бесконечной борьбы, тогда из уничтожающего пожара неверия, из тлеющего огня сомнений, из пепла усталости восстанет феникс новой жизненности и одухотворенности — общечеловеческий завет философии.

III

Философская антропология выступает как один из главных источников педагогической антропологии, поскольку представляет собой не только системное и целое, но и всеобъемлющее знание о человеке и мире человека в их единстве. Философская антропология покоится на обширном фундаменте антропологии как науке о роде homo, в свою очередь опирающейся на естественные и гуманитарные области познания.

Психологическая наука, изучающая факты сознания и допускающая интроспекцию в качестве своего метода, дает антропологии непосредственный материал для исключительно важных педагогических интерпретаций, впрочем, также нуждающийся в их самопроверяющем соотнесении с другими науками. Прежде всего — с науками о процессе познания, о творчестве и практической деятельности. Это логика (методы познания), феноменология духа (научное, художественное и религиозное творчество), политическая экономия, право, история.

Философская антропология ценна для педагогической, когда она снимает односторонность и крайности материализма, преодолевая их в рамках философии природы и философии духа. Человек как природное и как духовно-социальное существо рационально познаваем в постоянных переходах его сознания от реального мира к феноменальному, и наоборот. Это взаимодействие объективного и субъективного мира отражается практической философией. Разумеется, и то, и другое интересует педагогику по преимуществу с точки зрения целей и действий воспитателя, но в них в свернутом виде присутствует и мотивационно-волевая сфера воспитуемых и интенциональность воздействий различных социальных кругов в их пересечении.