Название: Педагогическая антропология - Бим-Бад Б.М.

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 854


В первых годах жизни человека следует искать истоки и тайну его величия или ничтожества. В истории племени или расы можно обнаружить причины их прогресса, регресса, застоя.

 

I

 

То, что на земле существуют этносы, разные народы, — знают все. Существуют французы и немцы, поляки и литовцы, русские и татары. А почему одни такие, а другие иные? Кажется, самое простое — это то, что французы говорят по-французски, а немцы — по-немецки. Но то, что, например, литовец с детства говорит по-французски, французом его не делает.

Часто думают, что люди, похожие друг на друга, составляют одну нацию, один этнос. А так ли это? Тут очень полезны «Три мушкетера» Дюма. Там показаны три типа французов. Причем именно французов, не бретонцев, не эльзасских немцев. Атос — это потомок тех французов, которые живут около Парижа. Портос — нормандец. Здоровый, крепкий, очень смелый, доверчивый, нервный. Арамис — южанин. Стройный, маленький, хрупкий. Очень быстрая реакция, очень активный. Совершенно разные типы. Ну,а Д'Артаньян — гасконец, т.е. вообще не француз. И вряд ли он знал французский язык. Наверное, выучил, когда поехал в Париж. И, тем не менее, все они составляют Францию! В чем же дело?

Если невозможно удовлетворительно разграничить социальные и наследственные факторы развития личности и, стало быть, мы вправе отклонить как бесполезное рассмотрение наследственных умственных черт различных этносов, то — за исключением крайних случаев — «ответственность» за содержание развивающихся душевных сил человека придется возложить на всю сложнейшую систему факторов, лежащих, в его природной и общественной среде. Социальные связи, те или иные пласты присваиваемой в ходе образования культуры, содержание воспитываемых видов поведения — вот что определяет характер и судьбу человека. Как говаривал Конфуций, «от природы все люди существенно одинаковы, воспитание и привычки делают их отличными друг от друга», а воспитание, как мы увидим из дальнейшего изложения, никогда не бывает и не может быть одинаковым даже у однояйцовых близнецов в одной и той же семье. Это не означает, что мы сбрасываем со счетов биологические, наследуемые особенности нервной системы и сомы, а значит, что эти особенности предопределяют собой развитие человека опосредствовано — через его среду, и что среда в силах серьезно менять (до известных границ) биологически детерминированные черты.

Неудачливым воспитателям, если они претендуют на научность своего подхода к развитию человеческих способностей, не удастся списывать на счет безропотно сносящей все поношения биологической природы свое неумение, как не удастся социальным «инженерам», политикам и управленцам «обвинять» расовые и этнические факторы в нищете целых групп людей.

Прежде всего — в ощущениях. Когда мы видим человека, принадлежащего к другому этносу, мы даже не можем определить, почему он не свой. Но мы чувствуем, что он иной. Лучше всех такой первый шаг в этой классификации сделали древние египтяне. Они считали, что все люди делятся на четыре породы, т.е. большие этнические группы. Себя они рисовали .желтыми, негров — черными, семитов с Синайского полуострова, из Аравии — белыми, ливийцев — красно-коричневыми. Это было уже очень много, потому что греки смотрели на это дело проще: эллины, а все остальные — варвары, хотя между скифами и персами ничего общего не было. Было только то, что и те, и другие были неэллины. Их это сначала устраивало, но когда они стали больше сталкиваться с разнообразными народами, то они двойную систему разделили на несколько. Сначала были Азия и Европа. Эгейское море отделяет Азию от Европы. Но потом оказалось, что на Севере живут совсем не азиаты, а особые люди — скифы. Пришлось выделить и их. А в Сахаре, в Тибести, т.е. в восточной части Сахары, живут черные негры — тиббу. Стало четыре группы.

Появились римляне, которые завоевали почти всю Западную Европу и Ближний Восток. И тут потребовалась уже более сложная система классификации народов. Правда, они ее строили по эллинскому принципу: римляне и варвары. Но варварами нельзя было считать карфагенян и тех же эллинов. Надо было вносить какие-то подразделения. Может быть, им и удалось бы в этом отношении чего-то достичь, но тут случилось Великое переселение народов и стало не до того. Оказалось, что те, кого считали варварами и дикарями, неполноценными людьми, захватили власть на территории всей Римской империи. Подчинили ее себе, разобрали на части и не знали, что с ней делать. Собирали с местного неубитого населения налоги, в основном виноградом и вином, и опивались, пока не спились. А потомки римлян в V в. или вымерли, или влачили жалкое существование.

И тут возник новый принцип деления: конфессиональный. Оказалось, что вопрос не в том, какому племени, а какой церкви ты принадлежишь. Появились христиане, и все христиане считались одинаковыми. Те, кто почитал Ормузда и ненавидел его врага Аримана, — называли себя персами, т.е. благородными, «имеющими имя» (по-персидски «номдорон»). Они делили мир на три части: Иран — они сами, Рум — это римляне, в их числе и христиане, и Туран — все, что к востоку от Персии.

Таким образом, существовали очень несложные системы классификации этносов, пока европейцы не открыли Америку, Австралию, Южную Африку, Китай. И оказалось, что мир гораздо более разнообразен, чем представлялось их предкам. В те времена почти все могли прочесть описания всех народов и увидеть их невероятное разнообразие. И тогда возник вопрос: как возникают этносы? Из чего?

Конечно, не из самоназваний. Слово «арабы» самим арабам не было известно до VII в. Они так стали себя называть только при халифе Омаре. И слово это римское. Римляне так именовали восточных кочевников. А в Персии те же самые люди, которые назывались на западе «арабы», стали называться «таджики». От слова «тадж» — царский венец (персидское слово). Так называли коронные войска. То есть название ничего не показывает. Иногда оно дает возможность ориентироваться, а иногда не дает. Ведь надо найти самый основной принцип: каким образом люди узнают друг друга.

Проблема этногенеза коррелирует с проблемой происхождения видов. Над проблемой происхождения видов работал американский ученый Лео фон Берталанфи. И сделал в 1937 г. на философском семинаре университета доклад о том, что критерием классификации видов надо считать не то, что есть, а то, чего нет, но что связывает предметы изучения. И назвал это теорией открытых систем. Вот лектор и аудитория. Что их связывает? Именно ваш интерес к тому, что я говорю. Если бы этого интереса не было, все бы разошлись, и система бы распалась.

Какие самые простые элементы системы необходимы? Это известный факт — семья. В ней участвуют персоны несходные:


Оцените книгу: 1 2 3 4 5