Название: Педагогическая антропология - Бим-Бад Б.М.

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 855

Сменялись народы и поколения, перемещались сцены человеческой жизни, изменялись порядки общежития, но нить исторического развития не прерывалась. Народы и поколения звеньями смыкались в непрерывную цепь, цивилизации чередовались последовательно, как народы и поколения, рождаясь одна из другой и порождая третью. Постепенно накоплялся известный культурный запас. То, что отложилось и уцелело от этого многовекового запаса, — это дошло до нас и вошло в состав нашего существования, а через нас перейдет к тем, кто придет нам на смену.

Когда особо изучается история отдельного народа, кругозор изучающего ограничивается самым предметом изучения. Здесь наблюдению не подлежит ни взаимодействие народов, ни их сравнительное культурное значение, ни их историческая преемственность. Преемственно сменявшиеся народы здесь рассматриваются сами в себе, как отдельные этнографические особи. Постепенные успехи общежития в связи причин и следствий наблюдаются на ограниченном поле, в известных географических и хронологических пределах. Мысль сосредоточивается на других сторонах жизни, углубляется в самое строение человеческого общества, в то, что производит эту причинную связь явлений, т.е. в самые свойства и действие исторических сил, строящих общежитие.Изучение местной истории дает готовый и наиболее обильный материал для исторической социологии.

Мы хотим знать, как раскрывалась внутренняя природа человека в общении с людьми и природой. Хотим видеть, как в явлениях, составляющих содержание исторического процесса, человечество развертывало свои скрытые силы. Следя за необозримой цепью исчезнувших поколений, мы хотим исполнить заповедь древнего оракула — познать самих себя, свои внутренние свойства и силы, чтобы по ним устроить свою земную жизнь.

Но по условиям своего земного бытия человеческая природа, как в отдельных лицах, так и в целых народах, раскрывается не вся вдруг, целиком, а частично и прерывисто, подчиняясь обстоятельствам места и времени. По этим условиям отдельные народы, принимавшие наиболее видное участие в историческом процессе, особенно ярко проявляли ту или другую силу человеческой природы. Греки, раздробленные на множество слабых городских республик, с непревзойденной силой и цельностью развили в себе художественное творчество и философское мышление, а римляне, основавшие небывалую военную империю из завоеванного ими мира, дали ему удивительное гражданское право.

В том, что сделали оба этих народа, видят их историческое призвание. Но было ли в их судьбе что-либо роковое? Была ли предназначена в удел Греции идея красоты и истины, а Италии — чутье правды? История отвечает на это отрицательно.

Древние римляне были посредственные художники-подражатели. Но потомки их, смешавшиеся с покорившими их варварами, потом воскресили древнее греческое искусство и сделали Италию образцовой художественной мастерской для всей Европы, а родичи этих варваров, оставшиеся в лесах Германии, спустя века особенно усердно реципировали римское право. Между тем Греция с преемницей павшего Рима, Византией, тоже освеженная наплывом варваров, после Юстинианова кодекса и Софийского собора не оставила памятных образцов ни в искусстве, ни в правоведении.

Возьмем пример из новейшего времени. В конце XVIII и в начале XIX в. в Европе не было народа более мирного, идиллического, философского и более пренебрегаемого соседями, чем немцы. А менее чем сто лет спустя после появления Вертера этот народ провозгласил право силы как принцип международных отношений и поставил под ружье все другие народы мира.

Значит, тайна исторического процесса, собственно, не в странах и народах, по крайней мере, не исключительно в них самих. Она — в тех многообразных и изменчивых счастливых или неудачных сочетаниях внешних и внутренних условий развития, какие складываются в известных странах для того или другого народа на более или менее продолжительное время. Эти сочетания — основной предмет философии истории.

Все исторически слагавшиеся общества — все различные местные сочетания разных условий развития. Следовательно, чем больше изучим мы таких сочетаний, тем полнее узнаем свойства и действие этих условий. Этим путем удается выяснить, например, почему в одних случаях капитал убивает свободу труда, не усиливая его производительности, а в других — помогает труду стать более производительным, не порабощая его. Изучая местную историю, мы познаем состав людского общежития и природу составных его элементов.

Историческому наблюдению доступны конкретные виды или формы, какие принимает человеческий дух в совместной жизни людей: это индивидуальная человеческая личность и человеческое общество. Люди живут вместе и в этой совместной жизни оказывают влияние друг на друга. Это взаимное влияние образует в общежитии особую стихию. Лица, составляющие общество, сами по себе каждое — далеко не то, что все они вместе, в составе общества. Здесь они усиленно проявляют одни свойства и скрывают другие; развивают стремления, которым нет места в одинокой жизни, посредством сложения личных сил производят действия, непосильные для каждого в отдельности. Известно, какую важную роль играют в людских отношениях пример, подражание, зависть, соперничество, а ведь эти могущественные пружины общежития вызываются к действию общежитием.

Элементами общежития людей являются: свойства и потребности физической и духовной природы; стремления и цели, рождающиеся из этих свойств и потребностей при участии внешней природы и других людей, т.е. общества; наконец, отношения, которые возникают между людьми из их целей и стремлений. Ими завязываются и держатся людские союзы. Отсюда — колоссальное, историческое значение воспитания этих потребностей, стремлений и целей.

Общежитие складывается из своих элементов и поддерживается двумя средствами: общением и преемственностью. Чтобы стало возможно общение между людьми, необходимо что-либо общее между ними. Это общее возможно при двух условиях: чтобы люди понимали друг друга и чтобы нуждались друг в друге, чувствовали потребность один в другом. Эти условия создаются двумя общими потребностями: разумом, действующим по одинаковым законам мышления и в силу общей потребности познания, и волей, вызывающей действия для удовлетворения потребностей.

Так создается взаимодействие людей, возможность воспринимать и сообщать действие. Благодаря обмену действиями отдельные лица, обладающие разумом и волей, становятся способными вести общие дела, смыкаться в общества. Без общих понятий и целей, без разделяемых всеми или большинством чувств, интересов и стремлений люди не могут составить прочного общества. Чем больше возникает таких связей, тем общество становится прочнее. Упрочиваясь со временем, эти связи превращаются в нравы и обычаи.

В силу тех же условий общение возможно не только между отдельными людьми, но и между целыми чередующимися поколениями: это и есть историческая преемственность. Она состоит в том, что достояние одного поколения, материальное и духовное, передается другому. Средствами передачи служат наследование и воспитание. Время закрепляет усваиваемое наследие новой нравственной связью — историческим преданием. Действуя из поколения в поколение, оно претворяет наследуемые от отцов и дедов заветы и блага в свойства и наклонности потомков.