Название: Основы управления специальным образованием - Грибова О.Е.

Жанр: Педагогика

Рейтинг:

Просмотров: 836

В-третьих, нередко в качестве посылок исторических объяснений используются обобщения и статистическая информация, которые, хотя и могут оказаться достаточно вероятными, но требуют анализа, чтобы стать подлинными объяснениями. В самом деле, если событие ожидалось с определенной степенью вероятности, но не произошло, то необходимо выяснить причину, почему оно не появилось. А это требует дополнительного исследования.

В-четвертых, иногда философы истории говорят об объяснении с помощью понятий. Хотя понятия действительно встречаются в процессе объяснения, но они фигурируют там при формулировке законов и гипотез, которые представляют по своей логической форме суждения. Их нельзя путать с понятиями, служащими элементами, или составными частями суждений. Понятия могут быть определены правильно и неправильно, но только суждения являются истинными или ложными, т. е. адекватными или неадекватными действительности. Их адекватность, или соответствие, действительности устанавливается в ходе эмпирической проверки. Иногда в некоторых философских системах, например, в объективном идеализме Г. Гегеля, а также в отдельных случаях в марксистской философии понятие рассматривается как результат всего исследования, как его итог и завершение. Но в таком случае понятие отождествляется стеорией, а такое смешение терминов не допускается логикой и фактически ведет к путанице.

В-пятых, очень часто философы и историки, как мы видели, вместо объяснения предпочитают говорить об интерпретации и понимании событий и процессов прошлого. Действительно, в реальной практике исторического исследования осмысление и понимание событий идет рука об руку с их объяснением и предсказанием. Только для специального анализа мы выделяем эти функции научного познания, рассматривая обособленно, поэтому их не следует противопоставлять друг другу, а, наоборот, необходимо рассматривать как взаимодополняющие элементы единой, целостной системы научного исследования. Более подробно речь о понимании и предсказании пойдет в следующих главах, здесь мы лишь отметим о существовании органической связи между ними и с историческим объяснением.

Все перечисленные особенности крайне затрудняют анализ проблем объяснения исторического прошлого. Вот почему сами историки, хотя и признают исторические объяснения необходимыми, но многие из них отрицают возможность обращения для этого к общим законам. В лучшем случае они допускают простейшие причинные объяснения исторических событий, чтобы понять, почему такие события произошли. Однако К. Гемпель утверждает, что «в истории, как и везде в эмпирических науках, объяснение явления состоит в подведении его под общие эмпирические законы»[158].

18.3. Критика позитивистских взглядов исторического объяснения

Дедуктивно-номологическая модель объяснения была выдвинута, одним из лидеров логического позитивизма К. Гемпелем, а самое главное - навязывалась всем наукам, независимо от их конкретной специфики. Такой позитивистский подход к объяснению исторических и социальных событий встретил резкие возражения со стороны ученых-гуманитариев антипозитивистского направления. Даже несмотря на то, что некоторые из них готовы были признать, что объяснения должны иметь дедуктивный характер, так как объясняемый факт должен с необходимостью вытекать из некоторых посылок общего характера, в отличие от позитивистов они не считали, что для этого необходимо обращаться к общим законам. Фактически многие историки в своих объяснениях событий прошлого избегают ссылок на общие законы. Одни из них считают, что история вообще не открывает таких законов и, поэтому они не используются при объяснении, а другие заявляют, что хотя при объяснении они и используют общие законы, но заимствуют их у других наук (экономики, социологии, психологии). Третьи, - как, например, К. Поппер - вообще отрицают существование в истории подлинных общих законов. «В истории, - пишет он, - есть множество тривиальных законов, которые мы принимаем без доказательства. Эти законы практически не представляют никакого интереса и абсолютно не способны внести порядок в предмет исследования»[159].

Главное возражение антипозитивистов против гемпелевской модели объяснения состоит в том, что подведение неповторимых и, в ряде случаев, даже уникальных исторических событий под общие законы, по их мнению, в принципе невозможно потому, что при этом пришлось бы отказаться от изучения их конкретного своеобразия и индивидуальности. Такой подход возможен в естествознании, где для открытия общих законов природы ученые должны абстрагироваться от всего, частного и индивидуального в исследуемых явлениях и процессах; каждый предмет и явление рассматривается здесь как один из многих экземпляров единого класса, обладающий одинаковыми общими свойствами. Именно поэтому общие законы естествознания оказываются применимыми для объяснения всех предметов и явлений, которые охватываются этими законами природы. Другими словами, объяснение отдельного явления здесь сводится к подведению его к определенному закону потому, что такой закон отображает некоторое общее свойство или отношение, присущее каждому отдельному явлению.

Совсем иначе подходит к своей науке историк. Когда он изучает, например, Великую французскую революцию 1789 г., то интересуется, прежде всего, тем, чем она отличается от других революций, происходивших в истории. Анализируя события первой мировой войны, он будет интересоваться теми конкретными особенностями, которые выделяют ее среди других войн. Безусловно, историк в состоянии выявить также некоторые признаки, общие и одинаковые для всех революций и множества войн, но это мало чем поможет ему при объяснении конкретных особенностей революции 1789 г. или первой мировой войны.

Если рассматривать исторический факт как отдельный случай проявления общего закона, тогда сама история исчезнет. Предпосылкой исторического исследования, заявляют некоторые ученые, выступает не подведение конкретного события прошлого под общий закон, а, напротив, более полное и конкретное изучение его деталей.

В ответ позитивисты заявляют, что без обращения к общим законам, гипотезам и понятиям немыслимо никакое объяснение и даже коммуникация между людьми, поскольку всякое слово, выражающее понятие, уже содержит обобщение. Даже если историческое событие считается особенным в том смысле, что оно не может быть подведено под общий закон, тем не менее, мы не интересуемся им как таковым, вне связи и сравнения с другими сходными событиями, а это предполагает обращение к классификации и установлению общности между событиями. Кроме того, в отличие от явлений "природы, которые можно изучать непосредственно с помощью наблюдений и опыта, исторические события относятся к прошлому и их можно исследовать только по сохранившимся свидетельствам. Все указанные обстоятельства, конечно, приходится учитывать, но их нельзя переоценивать и считать позитивистскую концепцию объяснения универсальной, применимой ко всем без исключения явлениям и событиям.

В западной философии серьезной критике позитивистскую модель объяснения исторических событий подверг Р. Коллингвуд, возражения которого основаны не столько на противопоставлении явлений природы историческим событиям,' сколько на том, что за событиями прошлого всегда предполагается мысль, руководившая участниками этих событий. «Для естествознания, - указывал он, - событие открывается через его восприятие, а последующий поиск его причин открывается путем отнесения его к классу и определения отношения между этим классом и другими. Для истории объектом, подлежащим открытию, оказывается не просто событие, но мысль, им выражаемая. Открыть эту мысль - значит, понять ее»[160].