Название: География мирового хозяйства

Жанр: Экономика

Рейтинг:

Просмотров: 2815


Основные географические типы сельского хозяйства

Классификационные подходы к современному сельскому хозяйству мира. При любых попытках классификации сельского хозяйства обнаруживается богатая гамма типов, сформировавшихся под воздействием сложной совокупности естественных и социально-экономических факторов. Особенно пестрая картина на современном этапе свойственна тропическому поясу, деревне которого по-прежнему присуща многоукладность, а потребительская направленность производства вынуждает возделывать широкий круг культур. К тому же, с приближением к экватору ослабевают ограничения, которые тепловой режим накладывает на отраслевую структуру земледелия. Поэтому она при рассмотрении в региональном аспекте явственно демонстрирует максимальную разносторонность в тропических областях Латинской Америки и в Африке к югу от Сахары.

Рис. 30. Отраслевая структура земледелия по регионам мира (1980-е гг.)

 

Вследствие изначальной сопряженности отраслевого профиля сельского хозяйства с географической средой оно всегда было дифференцировано в территориальном разрезе. Но аграрные районы как таковые складываются только с ростом торгового земледелия, следующего путем специализации. Подобное развитие событий, протекающее в глобальном масштабе с разной скоростью и еще далеко не завершенное, собственно и ведет к превращению сельского хозяйства в неотрывную часть мировой экономическойсистемы. В силу исторических обстоятельств этот процесс наиболее далеко зашел и особенно наглядно проявился и в отраслевом, и в пространственном ракурсе в США, где четко обособились сельскохозяйственные районы, или, как их здесь называют, пояса: хлопковый, кукурузный, молочного животноводства и др. Производственное лицо аграрных районов определяется доминирующим в его пределах типом (типами) предприятий. Фактически этот тип на выделяемой территории не становится единственным, хотя бы потому, что она в орографическом и гидрологическом отношениях не бывает идеально однородной.

По мере увеличения заинтересованности сельского хозяйства в более тщательном учете физико-географического своеобразия местности отраслевая специализация все ярче обнаруживается на уровне ферм и слабее — на уровне обширных по площади районов, которые начинают дробиться на мелкие территориальные совокупности агропроизводственных типов предприятий. Так, под сомнение поставлено существование единого кукурузного пояса США, который сложился на базе так называемого смешанного хозяйства с его трехлетним севооборотом (кукуруза, пшеница и кормовые травы). Часть зерна выращивалась на продажу, а часть шла на откорм скота для рынка. В 70-х гг. кардинальное совершенствование агротехники, получившей опору в массовом применении минеральных удобрений, стимулировало на востоке пояса заметное расширение посевов кукурузы. Второй профилирующей культурой стала соя, занявшая уже до трети всей уборочной площади. Поскольку продукция обеих культур оказалась в числе главнейших статей американского экспорта, фермерам оказалось выгодным переключиться на получение товарного кормового зерна, а производство продовольственных хлебов и мяса было отодвинуто на второй план. На западе пояса, напротив, возделывание кукурузы сократилось при одновременном усилении пространственной мозаичности местного сельского хозяйства. Это влечет за собой постепенное отпадение данной территории от кукурузного пояса и утрату ею единой четко выраженной специализации. Сходным образом протекает также процесс разрушения целостности знаменитого хлопкового пояса.

Отмеченный процесс переноса центра тяжести специализации на низовой уровень ускоряется в промышленно развитых странах появлением в растущем числе сельскохозяйственных предприятий, по тем или иным причинам мало зависимым в своем размещении от природной среды. Ярким примером служат бройлерные фабрики. Во Франции они обнаруживают, в частности, тяготение к Бретани с ее избыточной и дешевой рабочей силой. Этот фактор локализации весьма банален, но его глубинные истоки отнюдь не стандартны: в Бретани, где католичество по-прежнему пользуется авторитетом, деревенские традиции сильны и рождаемость населения достаточно высока, молодежь, как и прежде, менее охотно покидает родные места, чем в других депрессивных областях страны.

Таким образом, есть основания полагать, что сельское хозяйство, которое в одних регионах мира еще только вступает на путь районо-образования, в других уже прорастает в новую, еще пока не познанную учеными стадию. Для нее характерно, что прежние специализированные районы с четко выраженной на крупных пространствах специализацией начинают мельчать и распадаться на отдельные, нередко весьма беспорядочно расположенные сгустки разных типов хозяйств. Станет ли эта тенденция всеобщей — неясно, но уже бесспорно, что сельское производство в своем размещении не выступает малоповоротливой пассивной системой. Причем работа основной массы аграрных предприятий на рынок придает производству дополнительный динамизм, а накапливаемые ими основные фонды предстают, наоборот, в качестве консервативных элементов.

Поскольку сельское хозяйство отнюдь не представляет в своей локализации только механическую совокупность входящих в него отраслей, весьма существенно понять закономерности его географии в типологическом аспекте. Между тем размещение даже одной культуры на современном этапе выглядит очень сложной задачей, особенно если работать приходится на мировой рынок с его безжалостной конкуренцией. Требуется учитывать воздействие все большего числа разнообразных факторов, проявляющих себя на разных территориальных уровнях. Еще труднее решаются те теоретические и практические проблемы, что встают, когда агропроизводство выступает в типологическом обличии. Учитывая, что в мире насчитывается ориентировочно 200 млн сельскохозяйственных предприятий, их изучение в мелком масштабе неизбежно должно опираться преимущественно на дедуктивный метод. Такой подход «сверху» делает акцент на качественном исследовании явлений, базирующемся прежде всего на анализе двух направлений связей села: с природной средой и с социально-экономическими структурами. Неизбежное при этом отсутствие опоры на твердые количественные критерии порождает вместе с тем известный субъективизм при обособлении типов и проведении конкретного районирования. «Тип сельского хозяйства» все чаще трактуется в современной агрогеографии как самое общее и всеохватывающее понятие. Оно синтезирует все существенные признаки данного сельского хозяйства и «вбирает» в себя все другие классификационные категории подобного рода, как-то формы (системы) земледелия, системы растениеводства и животноводства, типы фермерских хозяйств и т.д. Указанное понятие применимо ко всем устоявшимся способам выращивания культурных растений и разведения домашнего скота и может использоваться на разных ступенях таксономической лестницы.

Ниже характеризуются типы, выделенные на базе отраслевой направленности производства и особенностей природопользования и определившие аграрный лик нашей планеты.

Типы зернового хозяйства. Зерновое производство в том или ином варианте представлено почти повсюду, где ведется земледелие. Это неудивительно, если учесть, что зерновые господствуют в продовольственном балансе подавляющего числа стран, в совокупности занимая примерно половину всех обрабатываемых площадей. Именно благодаря богатому набору одомашненных злаков и их сравнительной экологической непритязательности полеводство оказывается оправданным в районах с малоблагоприятными агроприродными условиями. Ряд культур отличается многоцелевым использованием, хотя в порайонном разрезе обычно прослеживается одна основная направленность их производства. Так, ячмень выращивается в Финляндии прежде всего на корм, в зонах пивоварения, например, в Чехии, ориентирован на удовлетворение запросов этой отрасли, а в высокогорных местностях, в частности в афганском Гиндукуше, где другие хлеба уже не вызревают, становится важным продуктом питания.

В глобальном аспекте всеобщность возделывания хлебных культур служит своеобразным фоном для немногих территорий, специализировавшихся на производстве зерна в крупных размерах. Показательно, что его чистыми импортерами в мире выступают более ста государств, а экспортерами — менее 20. Среди последних преобладают страны с хорошей землеобеспеченностью в расчете на душу населения. Этим фактором объясняют почти 1/2 вариаций в зерновом балансе, что далеко не бесспорно: к числу ведущих импортеров как пшеницы, так и кормового зерна принадлежат Россия и Япония, хотя они радикально различаются по величине сельскохозяйственных угодий, приходящихся на одного жителя.

В каналы международной торговли поступает ежегодно около 180 млн т зерна, или примерно 10\% всего сбора. Основной оборот падает на пшеницу, экспорт которой (включая муку в эквивалентном пересчете) приближается к 100 млн т в год при среднем объеме производства в 90-х гг. порядка 550 млн т. Иное положение с рисом, мало уступающем пшенице по размеру ежегодной продукции, которая превышает 500 млн т. Однако на экспорт направляется менее 5\% мирового сбора, причем межгосударственные потоки ограничены преимущественно рынками азиатских стран. В результате в мировой торговле второе место среди зерновых уверенно занимает кукуруза — важнейшая из прочих хлебов, суммарный урожай которых составляет около 800 млн т.

Общая тенденция в развитии зернового производства в XX в. заключается в следующем. До второй мировой войны продукцию отрасли поставляли на международный рынок, как правило, страны, отнюдь не числившиеся передовыми в экономическом отношении, а главными импортерами были промышленные державы. В настоящее время сложилась иная картина: мощные потоки зерна перетекают с «Севера» на аграрный «Юг». Даже Великобритания, которая, казалось, была обречена зависеть от внешних источников снабжения продовольствием, сумела войти в десятку ведущих экспортеров хлебов. Их чистый годовой вывоз из страны уже в середине 80-х гг. превысил 3 млн т — и это притом, что на душу населения приходится лишь 0,12 га обрабатываемых земель.

С географической точки зрения процесс породил еще одно неординарное явление. Вопреки основополагающей закономерности в размещении хлебных культур, которая выражается в их тяготении к тем естественным ландшафтам, где продукция может быть получена без больших затрат на удобрение, мелиорацию и окультуривание почвы, зерновая агрикультура в Западной Европе решительно движется по пути дальнейшей интенсификации. Однако чтобы оправдать вложения труда и капитала, нужно получать устойчивые урожаи порядка 60 ц/га и даже выше, что как минимум в 3—4 раза превосходит показатели в давно сформировавшихся главных районах пшеничной специализации.

Пшеницу, представленную разнообразными по своим экологическим и потребительским свойствам яровыми и озимыми сортами, можно возделывать в широком агроприродном спектре. Практически среди продовольственных зерновых она не встречает сколько-нибудь достойных конкурентов в умеренном поясе, исключая его северные районы, где на передний план выходят более скороспелые и морозоустойчивые растения — рожь и ячмень. Но пшеница не выдерживает высоких температур, присущих областям, лежащим между обоими тропиками. Там она уступает первенствующие позиции сорго и различным просяным, если речь идет об особо засушливых территориях, прежде всего в Африке, или рису в регионах обильных сезонных осадков, или кукурузе, которая во многих латиноамериканских странах остается ведущей продовольственной культурой. Если абстрагироваться от горных систем, то к югу от Северного тропика пшеница сумела заметно продвинуться в сторону экватора лишь на полуострове Индостан за счет посевов в умеренно теплых и сухой зимний сезон.

Поскольку достижение самообеспечения по продовольствию всегда считалось в большинстве стран архиважной задачей, в мире сложились многие, сильно разнящиеся по мощи очаги товарного производства пшеницы. Главные из них приурочены почти исключительно к областям умеренно сухого климата, которые обладают большими земельными ресурсами и отличаются сравнительно низкой плотностью населения. Этот тип специализированного пшеничного хозяйства выделяется высокой степенью механизации, которая проникла сюда раньше, чем в другие отрасли агропроизводства. Массовое использование машинной техники предъявило также серьезные требования к орографическим условиям, ибо ее применение оправдывает себя прежде всего на равнинных и слабохолмистых территориях.

В конечном счете история распорядилась, чтобы специализацию на пшенице сохранили в первую очередь районы, находящиеся в переселенческих странах: США (пшеничный пояс), Канаде (степные провинции), Аргентине (Пампа), Австралии и Казахстане (на его северных целинных землях). В этих странах агрикультура складывалась на «чистом» месте, не будучи отягощена наследием былого многоотраслевого производства. Еще существеннее то обстоятельство, что имелись отличные возможности для создания крупных по площади хозяйств, в которых до минимума сведены затраты живого труда на получение единицы продукции. Высокая товарность определяет сильную зависимость от международной торговли. Так, из Канады и Австралии экспортируется в урожайные годы до 80\% и более продукции пшеницы.

Во всех указанных странах сборы подвержены сильным годовым колебаниям, что связано с самой географией посевов. В пределах СНГ, например, более 60\% площадей под пшеницей размещены в зонах недостаточного и неустойчивого увлажнения, причем в засушливой и сухой степи повторяемость недородов превосходит 20\%. В подобных условиях оправдан экстенсивный характер полеводства, когда выгоднее увеличивать распашку, нежели вкладывать средства в более тщательную обработку земли. Перепады урожаев и в целом невысокая продуктивность хозяйства окупаются дешевизной получаемого зерна.

На сходных экстенсивных началах строится в агрономическом плане возделывание хлебов на засушливых пространствах Северной Африки и Среднего Востока, где на полях явно превалирует пшеница, дополняемая ячменем. В остальном же легко обнаружить существенные различия, позволяющие выделить тип малотоварного пшеничного хозяйства: агрикультура ведется рутинными методами в потребительских целях, крестьянские хозяйства маломощны и лишь втягиваются в орбиту механизации. Причем даже в некоторых крупных очагах орошаемого земледелия, как-то в бассейне Тигра и Евфрата в Ираке, сохраняется господство переложной системы, когда до половины пашни ежегодно оставляется под паром, а на засеваемом клине около 90\% площади отдавалось зерновым.

Позиции пшеницы во всем регионе еще более упрочились с появлением парка тракторов, поскольку произошла ранее непосильная для тяглового скота распашка богары (т.е. неполивных земель, на которых посевы производятся в расчете на зимние и ранневесен-ние осадки, приносимые циклонами со стороны Средиземного моря). В итоге суходольное полеводство, нередко сводящееся к монокультуре пшеницы, проникает во влажные годы в те районы, где в среднем за год выпадает лишь 200 мм дождя. В неблагоприятные годы распаханные маргинальные земли приходится забрасывать, и они, будучи лишенными естественного растительного покрова, оказываются не в состоянии противостоять эрозии и другим разрушительным природным процессам. Тем самым повторяются ошибки прошлого, допущенные в степях умеренного пояса, когда ради достижения кратковременного успеха ставится под угрозу агроприродный потенциал территории.

Вместе с тем в Северной Африке и на Ближнем Востоке отчетливо прослеживается, что выращивание пшеницы и других немногих культур на пашне не исчерпывает всех сторон сельскохозяйственной деятельности местных крестьян. Полеводство дополняется насаждениями плодовых, а еще одним вспомогательным направлением производства выступает разведение скота, главным образом овец и коз, выпас которых нанес серьезный урон лесам.

Специализированное пшеничное хозяйство тоже вынуждено избегать чрезмерной однобокости. Частично сказывается то обстоятельство, что спрос и, следовательно, цена на зерно подвержены конъюнктурным колебаниям, частично — экономическая целесообразность полной утилизации отходов полеводства и возможность использовать для содержания скота паров и необрабатываемых земель. Поэтому соотношение разных отраслей может значительно варьировать.

Подобное изменение пропорций культур в системе зернового производства привело к возникновению в пределах Пампы специализированного кукурузного хозяйства (в районе к северо-западу от Буэнос-Айреса), которое стало редким примером массового возделывания кукурузы в расчете на сбыт за рубеж. Ее ведущим поставщиком на международные рынки Аргентина оставалась долгий период, не выказывая тенденции к развитию на основе этой культуры свиноводства по североамериканскому образцу. Уже позднее за счет кукурузного пояса лидирующее положение заняли США, на которые приходится до 40\% мирового сбора кукурузы, превышающего 450 млн т в год, и более 70\% ее мирового экспорта.

Второе и третье места на планете по сбору кукурузы занимают соответственно столь разные страны, как Китай и Бразилия, где эта высокопродуктивная пропашная культура выращивается преимущественно для продовольственных нужд, но не формирует крупных очагов специализированного производства. То же относится ко многим африканским государствам — Кении, Анголе, Мозамбику, Малави и др., где она успешно распространилась благодаря навыкам населения в мотыжном земледелии. В Европе отрасль развивается исключительно в целях укрепления фуражной базы, которая, например, в Венгрии, создавшей в расчете на экспорт мощное животноводство мясного направления, уже в подавляющей степени опирается на кукурузу. В немногих европейских странах, как-то в Румынии и Молдавии, традиционно в ходу пища из кукурузного зерна.

Особняком в ряду ведущих областей зернового производства стоят те, где господствует рисоводческое хозяйство. Рис идеально подходит для равнинных территорий, которые в условиях сезонно влажного климата Муссонной Азии подвержены воздействию сильных речных паводков и потому ежегодно удобряются илом. Именно заливной рис обеспечивает наиболее устойчивые сборы продовольственной продукции при незначительных затратах на удобрение и малых сроках отдыха полей. Специфическая обстановка «аквариума» на рисовых чеках способствует поддержанию плодородия почвы за счет развития в водной среде биологических процессов, ведущих к связыванию азота. В результате усиленно эксплуатируемые рисовые земли выдерживают все возрастающее антропогенное давление, не обнаруживая очевидных признаков деградации и оправдывая, пусть с уменьшающейся отдачей, все новые вложения труда.

На базе рисоводства сложились самые крупные в тропиках сгустки крестьянского населения, приуроченные к приморским низменностям (прежде всего это касается острова Ява в Индонезии, прибрежных областей в Южной Азии и юга Китая ). При узости отраслевой структуры земледелия и явной ставке на одну ведущую культуру сборы риса находятся в определенном соответствии с людностью областей его традиционного возделывания. Первенствует уверенно Китай, на который приходится более 1/3 мирового производства, хотя по климатическим причинам посевы ограничены территорией к югу от хребта Циньлин и реки Хуайхэ. Следом стоят Индия и Индонезия. Главным экспортером выступает Таиланд, на второе место в последние годы начал выдвигаться Вьетнам, тогда как Мьянма, в прошлом главный поставщик риса на мировой рынок, утратила прежние позиции. В значительных размерах вывозится рис из США, где его возделывание ведется на основе современных технологий.

В классических рисоводческих районах, где владелец надела площадью 0,5 га уже называет себя помещиком, давно ощущается острое малоземелье в деревне. В подобной ситуации основная масса крестьянства лишена ресурсов для перехода к прогрессивным, но одновременно и капиталоемким методам агротехники. Механизация протекает крайне медленно. Для возделывания других сельскохозяйственных растений, равно как и для содержания домашнего скота, остается мало возможностей. Рис часто оказывается монокультурой, тем более, что скороспелые карликовые сорта, пришедшие с «зеленой революцией», позволяют снимать в год два и даже три урожая риса. В экспортных целях удалось успешно внедрить в комбинации с рисом близкую к нему по требованиям к условиям увлажнения и по трудоемкости лубяную культуру джут, но она получила сугубо локальное распространение — в дельтовой области Ганга и Брахмапутры (Индия, Бангладеш).

Многие страны Муссонной Азии располагают большим стадом крупного рогатого скота и буйволов, особенно пригодных для работы на вязком влажном рисовом поле. Только на Южно-Азиатском субконтиненте сконцентрировано, например, до 1/5 их суммарного мирового поголовья, исчисляемого примерно в 1300 млн животных. Молочной и тем более мясной продукции скот дает очень мало, поскольку разводится в качестве тягловой силы (лишь буйволиц содержат ради молока). Вывод о насыщенности рисоводческого хозяйства рабочим скотом нельзя механически переносить на Южный Китай, где земледелие базируется на ручном труде и в некоторых классификациях выделяется в качестве особого типа — грядковой агрикультуры.

Другие земледельческие типы сельского хозяйства. Антиподом рисоводству муссонных областей выступает подсечно-огневое земледелие, которое типологически обособляется не за счет особенностей отраслевой структуры, а по совокупности основных системообразующих признаков. Оно распространено преимущественно в Тропической Африке, а также в Латинской Америке и в меньшей мере в Юго-Восточной Азии и Океании. В силу своего экстенсивного характера этот тип сельского хозяйства требует обширных площадей в расчете на одного человека, хотя располагает внутренними резервами для сокращения при необходимости продолжительности рекультивационного цикла. Подсечно-огневое земледелие оправданно считать одним из вариантов залежной системы: после вырубки и пожога лесного или кустарникового массива участок используется один—три года, а затем на 20—30 лет забрасывают. В местах относительно многолюдных срок отдыха земли уменьшается до 6—8 лет и даже менее, хотя это сопряжено с угрозой деградации ландшафтов.

Такой тип хозяйства особенно свойствен областям влажных экваториальных и тропических лесов, где почва в процессе использования быстро теряет свое плодородие, а борьба с энергично наступающими на поля сорняками крайне тяжела и нередко бесперспективна. Земледельцу, который все работы ведет ручными орудиями труда, разумнее расчистить новый участок, нежели продолжать возделывать прежний, урожайность на котором с каждым годом падает. Подсечно-огневое земледелие широко представлено также и в менее влажных районах, прежде всего в саваннах. В посевах на передний план выходят зерновые (кукуруза — в Латинской Америке, сорго и другие просяные — в Африке), тогда как ближе к экватору на подсеках выращивают преимущественно корне- и клубнеплоды: маниоку, яме, батат. Эти культуры дают наибольший выход калорий с единицы площади, но их питательная ценность низка из-за малого содержания белка и витаминов. Очень распространены смешанные посевы, когда на делянке можно встретить одновременно до нескольких десятков видов культурной флоры.

Поскольку обработка земли осуществляется вручную, животноводство оторвано от ведущей отрасли и развито слабо. Содержание скота чаще имеет престижное значение, символизируя прежде всего богатство его владельца. Зато важны охота и собирательство, которым отводится много времени, а на берегах рек и озер также и рыболовство. Эти занятия органично сочетаются с агрикультурой в едином хозяйственном комплексе и помогают более полно использовать природно-ресурсный потенциал территории.

Рассматриваемый тип хозяйствования нацелен в первую очередь на удовлетворение собственных нужд земледельцев, но сумел достаточно успешно приобщиться к производству некоторых товарных культур. Часть их возделывают на отдельных участках, прежде всего в многолетних насаждениях: какао — в Гане, Нигерии, Кот-д'Ивуаре, Камеруне, кофе — в Того, Кот-д'Ивуаре. Отдельные рыночные культуры удалось включить в обычный подсечно-огневой цикл, например, арахис в Нигерии и Сенегале. В итоге страны Тропической Африки стали крупными экспортерами ряда видов сельскохозяйственной продукции.

В сходных природных условиях (тоже в первую очередь во влажных тропиках) развивается плантационное хозяйство. Быстро нараставший в Европе в ходе промышленной революции спрос на «колониальные» товары не удовлетворялся мелким туземным производством, и дело взял в свои руки капитал метрополий. На фоне безбрежного моря небольших хозяйств в развивающихся странах плантации выделяются своими крупными размерами, специализацией на одной, реже двух-трех культурах, массовым выходом продукции, полностью предназначенной для рынка. На плантациях занята большая армия наемных рабочих, еще в недавнем прошлом очень низкооплачиваемых. Предпочтение при возделывании отдается многолетним культурам, которые обеспечивают сравнительно равномерную загрузку рабочей силы в течение года.

Типичными для плантационного хозяйства культурами стали чай (Индия, Шри-Ланка, Кения), каучук (Малайзия. Индонезия), бананы (Эквадор, Колумбия и другие страны Латинской Америки), сахарный тростник (Куба), кофе (Бразилия, Колумбия), какао (Гана), масличная пальма (Малайзия, Индонезия, Нигерия, Сьерра-Леоне). Производство разместилось отдельными очагами в районах, наиболее благоприятных в природном отношении для той или иной культуры и удобно расположенных для экспорта продукции, хотя сказывались такие факторы, как возможность обеспечения создававшихся хозяйств дешевой рабочей силой и снабжения ее продовольствием. С возникновением плантационного сектора экономики многие колониальные и зависимые в прошлом страны приобрели монокультурную аграрную специализацию. Их экспорт зачастую более чем наполовину состоит из продукции одной или немногих плантационных культур, например, в Эквадоре — это бананы, какао, кофе, в Колумбии — только кофе, в Гане — какао.

В последние десятилетия мировой рынок был насыщен многими товарами тропического происхождения. В связи с этим страны-продуценты вынуждены вводить ограничения на их производство и стремятся расширить отраслевую структуру своего сельского хозяйства и состав экспорта.

На географии плантационного хозяйства сказалась общая ориентация на сосредоточение технических культур в наиболее выигрышной геоэкологической обстановке, на что зерновые уже в силу своего массового распространения не могут рассчитывать. Сельскохозяйственные растения обеих этих групп чаще всего независимы друг от друга с позиции агрономической, но потребность в их сочетании диктуется объективными нуждами той или иной страны, уровнем трудообеспеченности деревни, ландшафтной мозаикой территории и многими прочими факторами, далеко не всегда замкнутыми собственно аграрной сферой.

Комбинации в рамках смешанного земледельческого хозяйства весьма многообразны и характерны для ряда районов Украины и южных областей России, где еще в прошлом веке широко возделывали подсолнечник, сахарную свеклу, коноплю, махорку. Они сохранили свое значение в последующем, так как СССР не рассчитывал на импорт тропического сырья, ввоз которого в Западную Европу существенно ограничил в ней собственное производство ряда технических культур. Они в совокупности с зерновыми все же представлены в этом регионе, а также на юго-востоке Европы во многих районах, но на небольших площадях, во многом из-за отсутствия значительных равнинных пространств, свойственных Восточно-Европейской равнине.

В странах потребительского и малотоварного крестьянского земледелия могут складываться достаточно равновесные пропорции между зерновыми и техническими культурами. Причем первые обычно преобладают на поле, даже если денежный доход формируется не за их счет. Подобная картина хорошо выражена во многих частях Индии (независимо от уровня развития в них ирригации), которые концентрируют крупные посевы: арахиса — в Гуджарате и Тамилнаде, сахарного тростника — в Уттар-Прадеше и Бихаре, хлопчатника — в Махараштре, Гуджарате, Тамилнаде и Пенджабе, масличного льна и кунжута в центральноиндийских штатах и т.д.

То же не в меньшей мере относится к северо-восточному Китаю, которому, если исключить очаги явного превалирования пшеницы, свойственно многоотраслевое земледелие. В прошлом можно было говорить об определенной «восточной» специфике благодаря крупным посевам местной просяной культуры гаоляна и особенно сои, главным производителем которой в мире была Маньчжурия, а также ввиду узкой ориентации животноводства на откорм свиней. В условиях сохраняющегося традиционного агропроизводства, слабо подверженного внешним веяниям, технические культуры остаются по-прежнему «размазанными» по территории. В Китае, который не был, как в свое время колонии, ареной становления специализированных районов аграрного производства под давлением извне, это проявляется вполне наглядно.

Подобная ситуация таит в себе и слабости. Показательно положение с соей, ставшей главным на полях планеты масличным растением с годовым урожаем порядка 100 млн т (при общей продукции масличных около 250 млн т). Доля в ее сборе Китая упала примерно до 15\%, так что страна уступила свою былую гегемонию США, которые сумели быстро воспринять эту перспективную, богатую белками и ценную также в кормовом отношении культуру. США концентрируют свыше 50\% мирового производства сои, а еще 1/4 суммарно сосредоточили Бразилия и Аргентина, вслед за США выступающие ее главными экспортерами.

Специализированное на полевых технических культурах земледелие наиболее репрезентативным образом представлено на крупных территориях, прежде всего в США, где уже давно проявилась тенденция к глубокой порайонной дифференциации отрасли. В результате на американском Юге сложились мощные очаги по производству хлопка, табака и арахиса, где сельское хозяйство приобрело одностороннее направление. Современная общемировая линия в географии данного агрикультурного типа выражается в его растущем тяготении к источникам орошения. Это закономерно: требовательность возделываемых растений к условиям внешней среды порождает чувствительность к колебаниям ее параметров, особенно водного, что «снимается» ирригацией.

В ряде случаев особую значимость приобретают отличительные качества отдельных компонентов природных ландшафтов, в первую очередь почв. Профессионалы полагают, что нет, пожалуй, ни одной культуры, рыночная цена которой в такой степени зависела бы от характера почвы, как у табака. Даже небольшое изменение ее свойств влияет на аромат, цвет и текстуру табака, а самые тонкие различия в продукции нередко сказываются на прибыли гораздо больше, чем размеры урожая. Именно это обстоятельство помогло в свое время Старому Югу (Виргиния, Северная и Южная Каролины) плюс штат Кентукки превратиться в крупнейший табаководческий район. Примечательно, что многие виды его почв, которые малопригодны для большинства других культур, оказались превосходными для табака и позволили получить знаменитые виргинские сорта. Этот район все еще остается ведущим в мире как экспортер табака (которого из США ежегодно вывозится около 250 тыс. т), но производство идет на спад. Прежнее лидирующее положение утеряно: в 1990 г. при мировой продукции 7,1 млн т доля в ней США составила едва 10\%, а стремительно расширяющего посевы Китая превысила 1/3.

Особого внимания заслуживает хлопчатник, поскольку определяет аграрный профиль многих тропических и субтропических территорий, прежде всего с развитым орошением. Среди них масштабами хлопководства выделяются мощные очаги земледелия на Великой Китайской равнине и в центральноазиатских государствах, в бассейнах некоторых рек в Мексике, в долинах Инда (Пакистан, Индия) и Нила (Египет, Судан). В последнем случае важны даже не абсолютные размеры продукции, а непревзойденное качество египетского длинноволокнистого хлопка. В США в последние десятилетия наблюдается частичное перемещение посевов в сухие субтропики Запада, куда все активнее проникает ирригация, при сдаче позиций хлопковым поясом Юга.

Нередко хлопчатник подавляет и вытесняет с полей другие культуры, как это было в советскую эпоху во многих среднеазиатских оазисах, где под него отводилось более 2/3 всей посевной площади. Отсюда ряд тяжелых экологических и хозяйственных последствий, в частности, в связи с массовым распространением опасного заболевания хлопчатника — вилта, высокими дозами внесения минеральных удобрений для поддержания плодородия истощенной интенсивным использованием земли, широким применением гербицидов и дефолиантов. Остальную часть пахотных площадей даже при стремлении к монокультуре приходится отдавать в интересах севооборота кормовым растениям, что подпитывает молочное скотоводство. Для таких оазисов характерны лишь те дополнительные отрасли, которые могут сочетаться с хлопководством, не занимая существенных площадей: шелководство, плодоводство и виноградарство.

После распада СССР его лидирующая роль в производстве волокнистых культур перешла к Китаю, который, динамично наращивая производство хлопка, дает уже около 1/4 мирового сбора хлопковолокна, равного примерно 15 млн т.

Отдельный высокоспециализированный тип земледелия образует садоводческое и овощеводческое хозяйство. Плодовые и огородные культуры в роли подсобных всегда присутствовали на приусадебных крестьянских участках, а небольшие сгустки производства тяготели к большим городам или к особо благоприятным местоположениям. Так, в России исстари славились лук, корнеплоды, зеленый горошек и другие овощи с илистых земель вокруг озера Неро (с центром в г. Ростове Великом), за свои превосходные вкусовые достоинства пользовавшиеся доброй репутацией в обеих столицах.

Как правило, ценные плодовые и овощные культуры требовательны к природным условиям и сильно страдают от капризов природы. Поэтому нужны обычно значительные вложения на сооружение теплиц, интенсивное удобрение, орошение (к нему прибегают даже в районах с относительно влажным климатом), следствием чего становится ориентация на получение очень высоких урожаев. Каждому району важно также использовать свои преимущества в сроках созревания продукции. Например, во Франции из разных центров огородничества в строго определенное время специальный транспорт везет овощи в Париж и другие города, и график надо выдерживать, ибо иначе на эти рынки начинает поступать продукция уже из других мест и цены падают.

В крупном масштабе, и притом уже давно, приобрело товарную направленность садоводство прибрежной зоны Средиземноморья. Продолжительное жаркое и сухое лето способствует созреванию высококачественных сахаристых плодов, а зимой выпадает достаточно осадков для успешного произрастания деревьев и кустарников с глубокой корневой системой. Особенно важны такие культуры, как цитрусовые, инжир, многие виды орехоплодных и виноград, а также оливки, плоды которых служат источником оливкового масла. Значимость отрасли для местного населения всегда поднимали неустойчивость богарного полеводства и расчлененность рельефа, что препятствует массовой распашке земель.

Во многих странах умеренного пояса в Европе тоже сложились очаги плодоводства обычно узкой специализации, например, на производстве яблок, из которых вырабатывают сидр, во французских областях Бретани и Нормандии. Особняком стоят районы виноградарства, известность которых часто определяют не объемы продукции, а ее качество. Назовем знаменитую Шампань, родину шампанских вин, или г. Коньяк во Франции, или «винный погребок» Германии землю Рейнланд-Пфальц, где изготавливают замечательные мозельские вина. Заметим, что, по мнению французских специалистов, с винами их страны в состоянии соперничать лишь чилийские, что лишний раз подтверждает исключительную важность местных почвенно-климатических условий, их локальной специфики.

Насаждения плодовых размещены в разных в социальном и экономическом плане хозяйствах, отнюдь не в равной мере затронутых процессами модернизации. Однако крупнейший на современном этапе очаг мирового производства плодовых в этом отношении достаточно однороден — речь идет о Калифорнии, превратившейся в уникальный сельскохозяйственный район планеты. Удаленность от главных центров потребления на Северо-Востоке США была преодолена с появлением трансконтинентальных железных дорог и вагонов-рефрижераторов, а дефицит влаги преодолевается при необходимости за счет ирригации. Признавая выдающиеся достижения калифорнийских селекционеров и фермеров в выведении новых урожайных и редких по другим своим достоинствам сортов и в апробации передовых агротехнических приемов и механизации работ в садах, хотелось бы подчеркнуть географическую сторону вопроса: исключительное умение локализовать в каждой из многих солнечных долин штата наиболее подходящие для нее в геоэкологическом и экономическом отношении плодовые культуры и сорта, т.е. с максимальным эффектом использовать агроприродный потенциал местности.

Отсюда чрезвычайное разнообразие возделываемых садовых культур с преобладанием тех, что определяют облик многолетних насаждений в южных частях зоны умеренного климата и в субтропиках. Впечатляют масштабы производства: по продукции большинства видов фруктов, кроме яблок и апельсинов, Калифорния занимает первое место в стране. Аналоги отсутствуют и на глобальном уровне: например, по сборам винограда кишмишных сортов, лимонов, абрикосов, миндальных орехов этот штат превосходит даже главные страны-продуценты. Высокоспециализированное садоводство в США рассчитано прежде всего на удовлетворение их внутреннего спроса, в отличие от положения в Западной Европе, где государства, будучи невелики по размерам, ведут между собой оживленную торговлю фруктами и овощами.

В двух случаях плодоводству принадлежит специфически важная роль. Во-первых, в пустынных оазисах Северной Африки и Аравийского полуострова, где земледельческое хозяйство строится вокруг финиковой пальмы — дерева удивительно многоцелевого использования, помимо получения от него плодов. Во-вторых, в горных районах Пригиндукушья, особенно в северной части Кашмира, где на высотах 2300—3000 м террасированные обрабатываемые земли заняты почти исключительно абрикосовыми садами. Сушеный абрикос — важнейший пищевой продукт местных жителей, почти единственный, которого им хватает на круглый год.

Животноводческие и смешанные животноводческо-растениеводческие типы сельского хозяйства. В настоящее время в ряде тропических областей по мере улучшения путей сообщения горные территории начинают ориентироваться на развитие товарного плодоводства (а также картофелеводства). По этой причине в индийских Гималаях небывалыми темпами растут площади под яблоневыми насаждениями в расчете на сбыт продукции на жарких равнинах, где яблоня не произрастает. Тем самым плодоводство может стать осью хиреющей экономики таких малоземельных районов, которым свойственен тип смешанного горного сельского хозяйства. В идеальном варианте оно базируется на эксплуатации естественных ресурсов разных вертикальных поясов и носит многоотраслевой характер. Общая картина складывается в сильной степени под влиянием азональных факторов. Взаимосвязи и соотношения главных отраслей весьма изменчивы в порайонном разрезе, находясь под воздействием локальных особенностей местности и испытывая также зависимость от структуры высотной поясности в каждой конкретной горной системе.

С земли прокормиться трудно, несмотря на стремление максимально использовать ее под посевы, прежде всего тех культур, что в совокупности могут наиболее полно удовлетворить продовольственные и прочие нужды горцев. Важным подспорьем практически всегда служит продукция, получаемая от домашнего скота. Его сезонные перегоны в верхние растительные пояса вплоть до альпийских лугов составляют неотъемлемую часть годового жизненного цикла населения.

Рассмотренный тип аграрного производства — первый, в котором разведение скота занимает как минимум полноправное положение наряду с земледелием. За точку отсчета при последующем анализе целесообразно взять зерновое хозяйство степной зоны, поскольку на более засушливых территориях оно уступает ведущую позицию пастбищному скотоводству, а в более влажных областях развитие отраслей животноводства происходит на принципиально иных, интенсивных началах.

В первом случае в обрабатываемом клине увеличивается доля паров, необходимых для того, чтобы гарантировать накопление влаги в почве, и снижается общий уровень распаханности земель. Соответственно на задний план отходит практика возделывания культурных растений. В результате скот в меньшей мере опирается на полевые корма, и преобладающим становится его содержание на естественных пастбищах. Отсюда формирование типов явственно выраженного экстенсивного хозяйства.

Один из них имеет молодые исторические корни — животноводство на ранчо. Оно возникло, во многом подобно посевам пшеницы на экспорт, преимущественно в переселенческих странах, где земля была избыточным ресурсом сравнительно с другими факторами производства. Жизнеспособными стали очень крупные хозяйства, часто площадью несколько десятков тысяч гектаров, а в них исключительно те отрасли, что отличаются низкой трудоемкостью. Такая картина сложилась в засушливых областях Нового Света: в Северной и Южной Америке и Австралии, а также в южной части Африки. Животноводство на ранчо с самого начала было прочно связано с мировым рынком (лишь в США оно перешло на удовлетворение внутреннего спроса) и обрело на нем надежную нишу, поставляя шерсть, баранину и мясо крупного рогатого скота.

Главная трудность при занятиях экстенсивным хозяйством — обеспечение его устойчивости, поскольку оно слишком зависимо в результатах своей деятельности от естественной продуктивности угодий, которая, в свою очередь, сильно колеблется из-за нестабильности условий атмосферного увлажнения. В малоблагоприятные годы задача состоит в том, чтобы избежать перегрузки и выбивания пастбищ и одновременно не допустить истощения скота. Поэтому понятно стремление заготовить запасы страховых кормов. При наличии на ранчо орошаемых участков их отводят под фуражные культуры и сеяные травы, что позволяет откармливать животных на месте. В ином случае молодняк бывает выгоднее продавать в соседние земледельческие районы для последующего доращивания.

Не без серьезных оснований отдельным типом сельского хозяйства можно считать отгонное животноводство, которое не ограничивается территориальными рамками индивидуальных землевладений и сопряжено с перемещениями скота на весьма большие расстояния. В ряде случаев ощущается типологическая близость к ранчевому хозяйству, например на горном Западе США. В этой географической области многие частные стада с ферм по нескольку месяцев в году, согласно лицензиям, располагаются на землях, которые принадлежат или находятся под управлением правительственных ведомств, прежде всего Лесной службы США. То обстоятельство, что общественный земельный фонд включает как зимние, так и летние кормовые угодья, а также «промежуточные» пространства, на которых добывает себе пропитание скот, перегоняемый с одних пастбищ на другие, делает сезонные миграции вполне оправданным и распространенным явлением.

При явно менее жестком регулировании «свыше» сходным образом используются земли в глубинной части северо-восточной Бразилии, где устойчивое к засухам и негостеприимное по отношению к людям колючее редколесье чередуется с кустарниковой и злаковой растительностью. Местное хозяйство вынуждено основываться почти исключительно на экстенсивном разведении крупного рогатого скота, который свободно содержится на фактически никому не принадлежащих пастбищных просторах. В данном случае здесь можно говорить о затянувшемся периоде пионерного освоения области, подверженной частым стихийным бедствиям.

Переходный характер данного типа сельского хозяйства подтверждается, если отнести к нему отгонное животноводство Центральной Азии и Казахстана, которое возникло на базе кочевых и полукочевых форм жизнедеятельности коренного населения. По существу при переводе прежних номадов на оседлость сохранился, опираясь во многом на традиционные производственные приемы и используя прежние направления миграции стада, вековой способ содержания скота на разносезонных пастбищах. Однако произошло укрепление материальной базы отрасли, и протяженность перегонов скота на лето в горы или на северные степные равнины постепенно сокращалась. Само животноводство стало более специализированным благодаря государственному стимулированию каракулеводства и тонкорунного и полутонкорунного овцеводства.

В поясе пустынь и полупустынь Старого Света — от атлантического побережья Африки на западе вплоть до Гималаев на востоке — сохраняется кочевое и полукочевое хозяйство. Связанное с ним население, передвигаясь со своими стадами с одних пастбищ на другие, ориентировано на кормовые ресурсы, которые в ином случае остались бы вне оборота. В зависимости от характера используемых угодий разводятся разнообразные виды скота: верблюды, овцы, козы, лошади, в меньшей степени крупный рогатый скот. Распространены преимущественно породы малопродуктивных, но неприхотливых и выносливых животных, способных выдерживать длительные перегоны. Влияние природной среды сказывается с большой силой, и падеж в стаде при засухе, гололеде и прочих неблагоприятных стихийных явлениях бывает очень высоким. Однако опора на даровые корма сделали экономически жизнеспособным этот экстенсивный тип аграрного производства.

Пастбищные земли увязываются в хозяйственный комплекс за счет многообразных миграций, среди которых две ведущие формы — горизонтальная и вертикальная. В первом случае перемещения определяются годовым ритмом и характером водообеспечения равнинной территории. Направления сезонных миграций тесно зависят от локализации доступных источников влаги. Изменчивый год от года пространственный «рисунок» выпадения атмосферных осадков требует гибкости в выборе горизонтальных маршрутов, что отчетливо прослеживается у бедуинов Аравийского полуострова. Вертикальный номадизм представлен двумя главными видами: а) в пределах одной орографической системы, когда миграции происходят из межгорных долин и котловин на близлежащие альпийские пастбища и имеют протяженность иногда лишь 20—30 км; б) с низменностей в горы на расстояние в сотни километров по устойчивым трассам, привязанным к перевалам и проходам. Такая стабильность передвижений создала условия для налаживания прочных связей с крестьянами тех территорий, по которым пролегают миграционные пути.

В мировой торговле товарам кочевого скотоводства принадлежит скромное место, хотя некоторые страны, где отрасль сохраняет весомые позиции, например Афганистан, выделяются экспортом животноводческой продукции — прежде всего каракуля, а также мерлушки, шерсти, козьих шкур, пуха и др.

В целом же кочевое хозяйство — очень важный в историко-культурном отношении и чрезвычайно интересный в эволюционном плане, но угасающий на наших глазах тип агропроизводства. Рост земледелия сокращает площадь пастбищ, уже сильно истощенных многовековой эксплуатацией, а транспортное строительство лишает номадов их побочных занятий, связанных в прошлом с караванной торговлей. Во многих аридных областях остро стоит вопрос о переводе кочевого населения на оседлость.

В принципиально иных, но тоже экстремальных условиях на землях тундр и притундровых редкостойных лесов функционирует оленеводческое хозяйство, строящееся сходным образом на использовании сезонных пастбищ. Оно дополняется охотой и морскими промыслами, без чего, пожалуй, невозможно обойтись, но практически полностью оторвано от агрикультуры. Оленеводство сложилось в условиях изолированного существования северных народностей и, несмотря на свою экономическую маломощность, все же было в силах полностью удовлетворить все потребности занятого в нем малочисленного населения; торговые связи поныне остаются для оленеводов второстепенным делом.

На территориях с умеренным климатом, более влажным, чем в специализированных на пшенице районах, агропроизводство пошло по пути увеличения трудовых и материальных вложений, диверсификации отраслевой структуры и становления смешанного земледельческо-животноводческого интенсивного хозяйства. В нем обе составляющие имеют товарное назначение и многопланово связаны между собой, что обусловливает богатство территориально-отраслевых комбинаций и функционирование разных по профилю аграрных и агропромышленных предприятий.

В России наиболее репрезентативные варианты данного типа прослеживаются прежде всего в лесостепной зоне Восточно-Европейской равнины, хотя и не замкнуты только ее пределами. Определяющая черта — высокая степень распаханности земель, что привело к несомненному дефициту лугов и выгонов, и большая напряженность в использовании обрабатываемых угодий. Широкое присутствие на полях наряду с пшеницей и другими зерновыми также требовательных к плодородию почвы и быстро ее истощающих пропашных культур заставляет прибегать к сложным севооборотам. Нужда в севооборотах диктуется заодно необходимостью обеспечить разнообразными кормами скот, находящийся на 90\% на стойловом содержании. Частично задача решается благодаря наличию побочной продукции ведущих технических культур — сахарной свеклы и подсолнечника, концентрацией посевов которых еще недавно выделялся СССР, а в его составе Украина. Особенно ценна в этом отношении сахарная свекла.

Ее продолжают активно выращивать в государствах, расположенных в среднеевропейской полосе, — в Польше, Германии, Франции, Великобритании. Возделывание же в них ряда других технических растений, например, рапса или конопли, стало малорентабельным из-за дешевого заморского сырья и резко пошло на спад. По размерам производства сахарная свекла, сборы которой предназначаются главным образом для удовлетворения внутреннего спроса, примерно в 1,8 раза уступает более урожайному сахарному тростнику, культивируемому в низких широтах в значительной степени в целях экспорта (годовая продукция сахара-сырца в мире превосходит 110 млн т).

Зато в средней полосе Западной Европы на полях представлен крайне богатый и все более разнообразный набор фуражных культур, помимо таких зерновых, как кукуруза, ячмень и овес, включающий многие виды сеяных трав и кормовых корнеплодов. Прогрессивное преобразование и укрепление фуражной базы, резко уменьшившее зависимость от ввоза кормов, создало отличную опору для большинства отраслей животноводства: разведения мясного и молочного крупного рогатого скота, свиноводства, бройлерного хозяйства, производства яиц. Имеются примеры и сравнительно узкой специализации, обусловленной ориентацией на экспорт. Так, датское сельское хозяйство сосредоточилось в расчете на английский рынок на получении беконной свинины, составляющей по стоимости около 40\% всей животноводческой продукции страны.

По мере движения к северу, к границе зоны лиственных лесов и в подзону южной тайги на Восточно-Европейской равнине фоновым становится северный вариант рассматриваемого типа. В составе сельскохозяйственных угодий пашня еще превалирует, но существенно повышается доля естественных кормовых угодий. Товарные зерновые, среди которых появляется рожь, не утрачивают значимости. но их производство в северной части сплошной земледельческой полосы, протянувшейся от Псковской до Пермской области, уже не обеспечивало в СССР возмещения общественно необходимых затрат. Среди технических культур явно выделяются две: картофель, имеющий многообразное применение — продовольственное, кормовое и промышленное, и лен-долгунец, который традиционно был важной экспортной статьей в России.

Для местностей, где вегетационный период короток и характеризуется невысокими температурами, картофель трудно заменим, поскольку в подобных природных условиях действительно хорошо удается из культур, чья продукция может рассчитывать на массовый сбыт. Посевы протягиваются на запад через Польскую и Северогерманскую низменности вплоть до побережья Атлантического океана в Бретани. Однако, если, например, сахарная свекла занимает во Франции плодородные земли, то под картофель отведены и весьма бедные почвы, в частности, развившиеся на древних кристаллических породах. При мировом сборе картофеля более 300 млн т в год основную долю урожая дают Россия, Беларусь, Польша и Германия (а вне Европы — Китай).

Лен главенствовал в качестве рыночного продукта во многих западных районах Восточно-Европейской равнины, отличающихся хорошей влагообеспеченностью. Эта лубяная культура нуждается в обильном удобрении и требует многопольных севооборотов. Учитывая еще ее большую трудоемкость, становится понятной явно выраженная тенденция к сокращению занимаемых льном площадей в свете депопуляции деревни в Нечерноземной зоне России и Беларуси.

Пахотный клин, хотя и продолжает использоваться в интересах товарных отраслей растениеводства, призван выполнять также другую функцию — служить источником дополнительных кормов. С учетом продукции естественных и мелиорированных лугов, сенокосов и выгонов создались предпосылки для содержания разнообразного по составу стада, включая крупный рогатый скот молочного и мясного направления, свиней, шубных овец.

Молочное хозяйство приурочено к районам умеренного климата с относительно небольшими амплитудами температур, где равномерное выпадение осадков в течение года и непродолжительный вегетационный сезон делают оправданным возделывание полевых культур на зеленый корм. В подобных случаях, например, в Новой Англии (США) или в Норвегии, где доля пригодных к обработке земель невелика и пашня раздроблена на мелкие участки, оказалось целесообразным использовать пастбища и сенокосы для разведения молочного скота. Для выпаса животных предпочтительнее равнинный и слабохолмистый рельеф, но специализированное молочное скотоводство хорошо представлено и в горных районах, как-то в Швейцарии и Австрии. В таких случаях особенно выражен упор на производство наиболее транспортабельных видов молочных товаров: сыров, сухого молока, молочных консервов. Чаще всего, но, разумеется, не полностью и эта продукция предназначается для внутреннего рынка.

По совокупности природных и экономических факторов молочное хозяйство получило массовое распространение в промышленно развитых странах: Великобритании, прежде всего в ее более влажной западной части, государствах Северной Европы, Новой Зеландии, США (пояс молочного животноводства на западе Приозерных штатов). Производство молока в мире в 1993 г. составило 518 млн т (в том числе коровьего молока — 447 млн т), из которых 25\% пришлось на страны Западной Европы, более 15 — на государства, входившие в СССР, и около 13\% — на США.

Молочное хозяйство ведется на интенсивной основе, и в нем численно превалируют мелкие и средние фермы. При этом в одних странах, например, Финляндии или Дании, климатические условия вынуждают сочетать летний выпас со стойловым содержанием скота в зимнее время, в других, например, Австралии и Новой Зеландии скот круглогодично находится на пастбищах. В Новой Зеландии эти угодья в большой степени подверглись улучшению, так что в подавляющем числе графств не менее 80\% обрабатываемой площади занято сеяными пастбищами. Культурное луговодство стало ключом к превращению этой страны в выдающегося экспортера молочных продуктов. Большое внимание уделяется мелиорации, удобрению и обустройству естественных кормовых угодий также и в других очагах специализированного молочного животноводства.

Путем направленного подбора трав удается повысить вкусовые достоинства молока и, следовательно, выделываемых из него масла и сыров. Успехи отрасли тесно связаны и с созданием в процессе длительного племенного отбора высокопродуктивных пород, способных обеспечить адекватную отдачу от потребляемых кормов. В Нидерландах годовые удои коров наиболее распространенной черно-пестрой породы в среднем составляют около 5000 кг молока при жирности 4,35\%. В России доброй славой пользуются холмогорская, костромская и ярославская породы, названные так по соответствующим центрам молочного производства.

В развивающихся странах выделение молочного животноводства в форме самостоятельной отрасли протекает медленно и в лучшем случае ограничивается сферой пригородного хозяйства. Этот процесс происходит на базе стойлового содержания скота пока преимущественно в государствах Латинской Америки. В целом же малочисленность парка грузовых автомашин и разреженность сети хороших дорог в этих странах резко ограничивают дальность перевозок произведенных крестьянами товаров в города. Даже в центры людностью более 1 млн жителей овощи — главный продукт пригородного хозяйства в тропиках — доставляются в основном из деревень, расположенных в радиусе до 50—60 км. Становление районов соответствующей аграрной направленности совершается по-прежнему под диктатом фактора транспортных издержек.

Что же касается промышленно развитых государств, то в них современное пригородное агропроизводство перестает подчиняться былым правилам размещения, которые прежде всего диктовались величиной затрат на перевозку продукции. Прогресс транспорта, широкая практика консервирования и замораживания продукции и другие новейшие веяния ведут к сокращению в пригородных зонах сельскохозяйственной активности, в первую очередь, в молочном животноводстве, а также и в ряде других характерных отраслей: овощеводстве, свиноводстве, птицеводстве. Наиболее отчетливо этот процесс ощущается в США. Благодаря появлению, например, авторефрижераторов свежее молоко теперь доставляют на расстояние до 1500 км, тогда как для молока во флягах это дистанция не превышает 150 км. В транспортировке дорогостоящей продукции (персики, клубника, спаржа, цветы) все шире участвует и авиация, включенная в межконтинентальные перевозки, например цветов из Кении. Показательно, что агломерация Нью-Йорка, в которой сосредоточено примерно 18 млн человек, удовлетворяет за счет местных хозяйств свои потребности в картофеле и свинине на 2\%, в овощах — на 40\%.

Однако это не означает, что в зоне вокруг больших городов и агломераций не продолжают функционировать традиционные отрасли. Их представляют: 1) многочисленные в наши дни фермы с частичной занятостью на них владельцев, снабжающие в скромных размерах свежими фруктами, ягодами и овощами потребителей из близлежащих городов; 2) крупные сельхозпредприятия по сути промышленного характера — «фабрики» молока и яиц, мощные тепличные и парниковые хозяйства и т.д.

Вместе с тем пригородное хозяйство в странах с развитой экономикой остается весьма эффективным. Сказывается непосредственная близость центров нововведений, сопряженная с насыщенностью опытными станциями, питомниками и другими учреждениями аграрного профиля, которые выступают пионерами массового внедрения достижений науки и перевода агропроизводства на индустриальные рельсы. В прилежащих к городам ареалах сельское хозяйство активнее, чем в остальных, вынуждено конкурировать с другими отраслями за рабочую силу и за земельные и финансовые ресурсы, что заставляет прибегать к интенсивным технологиям для достижения высокой продуктивности и высокой производительности труда.

Вопросы

1. В чем заключаются тенденции специализации в сельском хозяйстве на современном этапе?

2. В каких географических областях находятся главные очаги зернового производства?

3. Каковы различия в пригородных хозяйствах промышленно развитых и развивающихся стран?

4. Какие типы сельского хозяйства следует считать экстремальными?


Оцените книгу: 1 2 3 4 5