Название: Мир культуры - Быстрова А. Н.

Жанр: Культурология

Рейтинг:

Просмотров: 859

Тем не менее даже эллинизм, период угасания греческого “чуда”, внес в европейскую культуру еще много замечательного, потому что ни одна мощная культура мира не уходит бесследно, не оставив после себя не только достижений, но и поучительных уроков для будущих поколений.

Никакое в мире совершенство не может существовать вечно, даже греческая классика, которой восторгались и до сих пор не перестают восторгаться во всем мире. Гармония и уравновешенность скульптуры, мелодика и экспрессия поэзии, завершенность архитектурных сооружений, особенности трагедии и комедии — все это в самых различных формах было воспринято и продолжено художниками последующих поколений. Глубина и продуманность научных теорий, какими бы умозрительными они ни выглядели, легли в основу многих прикладных и теоретических наук последующих эпох. Формы развития личности, ее отношения с обществом, степень ее свободы, демократическое правление — все это осуществилось в Греции. И если даже это было не вполне совершенно, на наш современный взгляд, то это все-таки было впервые в мире. Но не только светлое искусство, мудрость ученых и гуманизм определяли греческую культуру.Были в ней и прямо противоположные явления. Не стоит забывать, что греческая демократия уничтожила Сократа, что Платон полагал естественной, “по природе” ненависть к варварам, а Аристотель делил людей на греков и рабов (варваров). В вопросе отношения к другим народам наиболее последователен был Демосфен, и его позиция отнюдь не дышала гуманизмом: он считал, что “варвар — это не только не грек, не только иностранец, но существо грубое, некультурное, существо низкое, рожденное для рабства” [41, т. 3, с. 212].

Уже в трагедиях Еврипида заметно тревожное предчувствие разрушения гармонии человека и мира, единства микрокосма и макрокосма. До сих пор мы говорили о такой картине мира, в которой Космос с его упорядоченным состоянием вещей противостоял Хаосу — беспорядку, всему, что не поддается вычислению, классификации. В состоянии Космоса представлялись грекам классического периода не только внешний мир, природа, боги, но и люди, каждый из них. Страдания людей в мире могли быть обусловлены волей богов или мощью природы. Но Еврипид увидел те разрушительные силы внутри человека, которые означали, что человеческий Космос если не рухнул, то уже пошатнулся. В обществе назревает “ощущение разрыва между человеком и существующим вне его миром” [246, т. 1, с. 119]. И еще одно обстоятельство сыграло свою роковую роль — самая длительная в истории Греции Пелопоннесская война, война между союзами полисов Делосским (во главе с Афинами) и Пелопоннесским (во главе со Спартой). Она закончилась поражением Афин, после чего афинская полисная система прекратила свое существование. И полисный человек, ощущавший себя прежде частью прочного и надежного сообщества, остался практически один на один с внешним миром, его положение горожанина сменилось положением гражданина. Гражданин — это качественно иная часть системы: он ее “микроэлемент”, без которого система вполне может обойтись.

Так внутренние и внешние исторические процессы постепенно привели к смене периода классики иной, противоречивой, но также значительной в истории греческой культуры эпохой — эпохой эллинизма. Говоря о культуре эллинизма, приходится уточнять, о какой из огромных территорий Азии, островов Эгейского моря, Египта или материковой Греции идет речь, поскольку каждый из этих регионов имел свое специфическое развитие и свои особенности. В результате завоеваний Александра Македонского “образовалась многоликая культура, где сочетались греческие и восточные начала, шел процесс умирания старого и рождения нового представления о мире” [там же,                           с. 111].

Но греческая культура еще была настолько сильна, что, привнесенная оружием воинов Александра Македонского на север и восток, она смогла оказать сильнейшее воздействие на местные культуры побежденных народов. Став огромной империей, распространившейся вплоть до Индии, греческое общестёо испытало и на себе воздействие неведомых для него культур.

Особое влияние греческой культуры на местную проявилось на Востоке. Множество городов, построенных Александром (около семидесяти), несли на себе отпечаток греческих традиций. Наиболее ярким из них была великая Александрия, “с ее прямыми улицами, храмами, грандиозным Фаросским маяком, знаменитейшей библиотекой” [там же, с. 112]. Другие города появились в Азии и прекрасны до сих пор: Ходжент, Герат, Самарканд. Восточная ветвь эллинизма знаменита и тем, что греческий гуманизм встретился в Индии с буддийским, греческая мудрость — с буддийской. Плутарх описывает встречу Александра с индийскими мудрецами, чьи ответы на различные вопросы полководца очень напоминали мудрость греческих софистов. Обратившись к одному из индусов, “Александр спросил его, как должен человек себя вести, чтобы его любили больше всех, и тот ответил, что наибольшей любви достоин такой человек, который, будучи самым могущественным, не внушает страха... Другому задали вопрос, что сильнее — жизнь или смерть, и софист сказал, что жизнь сильнее, раз она способна переносить столь великие невзгоды. Последнего софиста Александр спросил, до каких пор следует жить человеку, и тот ответил, что человеку следует жить до тех пор, пока он не сочтет, что умереть лучше, чем жить” [243, т. 2, с. 425]. Как явственны здесь мысли, которые несколько позже прозвучат в рассуждениях киников, стоиков и эпикурейцев!

Греки принесли на Восток не только более развитую систему государственности, вполне оформившиеся критерии красоты, но и некоторые традиции искусства. Считается, что под влиянием греческой классики в Индии появились первые изображения Будды в виде человека. Но не стоит абсолютизировать взаимодействие греческой и восточной культур: “в странах к востоку и к западу от Греции существовал мощный низовой слой культуры, не подвергшейся коренным изменениям под воздействием эллинского влияния” [246, с, 112].

§  5  Культура эпохи эллинизма

Сущность нового качества эпохи эллинизма состоит в том, что были разрушены прежние нормы во всем: в повседневной жизни, в традициях, в государственности, в искусстве. В повседневности человек оказался незащищенным от воздействия стихий общественной жизни, полисное государство сменилось единовластным правлением сначала Филиппа Македонского (отца Александра), а потом и Александра Великого, искусство же все более обращало внимание на реального человека во всей его обыденности. Если в период классики раб не мог быть героем художественного произведения, то в эпоху эллинизма хилый и изможденный раб-нубиец или старый рыбак становятся привычными персонажами. Искусство этого времени лишается гармонии духа и тела, оно как бы вглядывается в черты лиц стариков, в облик страдания, борьбы или смерти. Храм Зевса в Пергаме знаменит огромным фризом длиной 120 метров, изображающим борьбу богов и гигантов — олицетворения грозных неведомых людям сил. Переплетенные в смертельной схватке тела, искаженные напряжением лица, во всех фигурах — нечто чрезмерное, непостижимое, “превышающее волю и возможности личности” [246, с.125]. Греческое искусство периода классики сочло бы такие произведения слишком вульгарными.