Название: Мир культуры - Быстрова А. Н.

Жанр: Культурология

Рейтинг:

Просмотров: 859

Младший современник Чаадаева, поэт и критик Аполлон Григорьев (1822—1864) позже напишет, что “письмо Чаадаева ...было тою перчаткою, которая разом разъединила два дотоле если не соединенные, то и не разъединенные лагеря мыслящих и пишущих людей. В нем впервые неотвлеченно поднят был вопрос о значении нашей народности, самости, особенности, до тех пор мирно покоившийся, до тех пор никем не тронутый и не поднятый” [83, с. 177]. Эти два лагеря, о которых говорит А. Григорьев,— западники и славянофилы.

Славянофилы (А. С.Хомяков, 1804—1860; К. С. и И. С.Аксаковы и др.) предполагали, что России во все ее исторические времена была свойственна соборность (отношение взаимодействия между народом и его правителями), некий уровень цельности личности, устремленной к Богу. Эти идеи несли в себе и предположение, что Россия (в противоположность мыслям Чаадаева) имеет историческую миссию — стать центром мировой культуры и цивилизации.

Западники — Т. Н. Грановский (1813—1855) (послуживший прототипом главного героя романа Ф.М.Достоевского “Бесы”), В.С.Соловьев, А. И. Герцен (1812—1870), Н. П. Огарев (1813—1877) — полагали, что путьРоссии связан с западным образом государственного устройства, реформами, имеющими целью смягчение условий жизни крестьянства. Западничество было неоднородным, поскольку в нем соединились носители либеральных взглядов и радикалы, полагавшие необходимой отмену самодержавия и крепостничества.

Общественная мысль этого времени породила новые направления философских взглядов, начиная от создания религиозных систем                           (А. С. Хомяков, В. С. Соловьев) до материалистических (А. И. Герцен,                     Н. Г. Чернышевский).

Революционное направление этого времени наиболее мощно выразилось в народничестве, ставшем предтечей анархизма, к которому принадлежали даже столь родовитые люди, как князь П. А. Кропоткин (1842—1921), дворянин М.А.Бакунин (1814—1876). Они предлагали беспощадное разрушение государственного строя. Д. И. Писарев (1840— 1868), жестоко высмеивая все отвратительные стороны русской жизни, “проповедовал освобождение личности от религиозных, бытовых и семейных пут” [23, 157]. Это направление мысли вело к нигилизму, который также стал способом реакции на тяготы российской жизни.

Кризис общества вел и к кризису личности, и к появлению достаточно реакционных идей. В 80-х годах возник доселе “небывалый в русской общественной жизни феномен — национализм, который обличал знаменитый русский историк С. М. Соловьев” [23]. Таким образом, русская общественная мысль XIX века от стремления к преобразованиям, могущим, по мнению интеллигенции своего времени, привести к прогрессу общества, пришла к кризису, который так же, как и в Европе, выразился в возникновении декаданса (упадка), охватившего все стороны культуры, включая и искусство.

§  3  Великое искусство XIX века

Искусство любого времени, как губка, впитывает в себя основные проблемы, идеи и взгляды своего времени. Для русского искусства это обстоятельство наиболее значимо, поскольку оно всегда было если не политизировано, то, во всяком случае, тесно связано с идеологией правящей ли части общества, реакционных ли его кругов или революционно настроенных радикалов..

Война 1812 года пробудила пристальный интерес к отечественной истории, на что сразу откликнулись многие литераторы. Событием стала многотомная “История государства Российского” Н. М. Карамзина, заказанная Александром I еще в 1803 году. Это был первый в истории русской письменности фундаментальный труд, в котором не только систематизированы факты русской истории и материалы летописей (эту работу проделали в прошлом веке такие историки, как М. М. Щербатов (1733—1790) в книге “История России с древнейших времен” и В.Н.Татищев в аналогичном труде “История Российская с древнейших времен”), но и намечены закономерности исторического развития России. Карамзин сделал попытку отказаться в своем историческом исследовании от пристрастной субъективности, свойственной летописям. Он впервые представил историю как прогресс разума, его нескончаемую наступательную борьбу с заблуждениями, причем вершиной разумного в истории он считал монархию, а высшим достижением монархии — самодержавие. История для Карамзина предстает как поле деятельности выдающихся личностей, он считал, что уроки истории существуют для просвещения и наставления всех живущих. Двенадцатитомный труд Карамзина был написан прекрасным литературным языком, в связи с чем стал одним из наиболее читаемых.

Интерес к отечественной истории стал причиной появления многочисленных романов, рассказов, баллад, повестей на разные исторические темы. Сам Карамзин был, если можно так выразиться, открывателем исторического жанра беллетристики. Если ранние опыты в этом направлении более напоминали жития, связанные с приключениями героев, то Карамзин тщательно воссоздает быт эпохи. В повестях “Наталья — боярская дочь”, “Марфа-посадница” он продолжает свою мысль о необходимости падения новгородской вольницы и установлении самодержавия.

Наиболее известными стали романы М.Н.Загоскина (1789—1852) “Юрий Милославский, или Русские в 1612 году”, “Рославлев, или Русские в 1812 году”, “Кузьма Рощин”, И.И.Лажечникова (1792— 1869) “Ледяной дом”, “Последний новик”, “Басурман”. Даже по названиям видно, что эти и другие произведения исторической прозы рассматривали кризисные периоды русской истории: междоусобную борьбу русских князей, русские освободительные войны, политические интриги и события, имеющие, с точки зрения их авторов, существенное значение. При этом всегда на первый план выступали политические пристрастия авторов. Например, М. Н. Загоскин был явным сторонником монархии, и эти его взгляды проявляются не в политических декларациях автора, а в его героях, в описаниях элементов быта, в зависимости личных отношений персонажей от исхода многих исторических событий. И все же в центре всех повествований была заключена одна общая идея, наиболее сильно оформившаяся после войны 1812 года и кратко выраженная                            И.И.Лажечниковым в предисловии к роману “Последний новик”: “Чувство, господствующее в моем романе, есть любовь к отчизне” [162, т. 1, с. 37].

История в ее экстремальных моментах составляет содержание и гениальных “Тараса Бульбы” Гоголя, “Капитанской дочки” и “Арапа Петра Великого” Пушкина, его драмы “Борис Годунов”, поэмы “Полтава” и столь многих произведений, что их невозможно и нет необходимости перечислять. Интерес к истории своего государства объяснял декабрист писатель-историк              А. А. Бестужев-Марлинский (1797—1837): “Мы живем в веке историческом... История была всегда, свершалась всегда. Но она ходила неслышно, будто кошка, подкрадывалась невзначай, как тать. Она буянила и прежде, разбивала царства, ничтожила народы, бросала героев в прах, выводила в князи из грязи; но народы после тяжкого похмелья забывали вчерашние кровавые попойки, и скоро история оборачивалась сказкою. Теперь иное. Теперь история не в одном деле, но и в памяти, в уме, на сердце у народов. Мы ее видим, слышим, осязаем ежеминутно: она проницает в нас всеми чувствами... Мы обвенчались с ней волей и неволею, и нет развода. История — половина наша, во всей тяжести этого слова” [176 с. 88].