Название: Международное частное право - Звеков В. П.

Жанр: Право

Рейтинг:

Просмотров: 899

В соответствии с п. 9 ст. 24 Федерального закона “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности” разрабатываемые Правительством РФ федеральные программы развития внешнеторговой деятельности должны содержать реестр случаев дискриминации и нарушений двусторонних и многосторонних обязательств, допущенных в отношении российских лиц на рынках отдельных стран, и перечень принятых или намечаемых мер по защите законных торгово-экономических интересов Российской Федерации, федеральный закон “О мерах по защите экономических интересов Российской Федерации при Осуществлении внешней торговли товарами” определяет содержание таких мер, порядок их введения и применения[172].

Преодолению дискриминационной практики, созданию лучших условий доступа российских товаров на зарубежные рынки будут способствовать присоединение России к Всемирной торговой организации, формирование законодательной базы для защиты интересов российских товаропроизводителей и экспортеров.

§ 3. Квалификация   юридических   понятий

коллизионной   нормы

Применению коллизионной нормы, как и любой другой нормы права, предшествует толкование ее. Особенности толкования коллизионных норм объясняются их назначением — решить коллизионную проблему,определить применимое право. От правильного, точного и единообразного применения коллизионной нормы зависит эффективность защиты субъективных прав участников частноправовых отношении.

Уяснение содержания коллизионной нормы предполагает обращение ко всем ее элементам и, прежде всего, к юридическим понятиям, образующим ее главные структуры, — объем и привязку, т. е., как принято говорить, к квалификации понятий такой нормы. Квалификация понятий коллизионной нормы иногда осложняется “конфликтами квалификаций” (“скрытыми коллизиями”), возникающими вследствие различий в определении этих понятий разнонациональными правовыми системами.

По мере расширения сферы применения коллизионных норм, усложнения их конструкций возрастает потребность в выработке правил квалификации понятий коллизионной нормы. Такие правила были включены в законы о международном частном праве и гражданские кодексы некоторых стран. Прежде чем обратиться к ним, остановимся более конкретно на причинах, побуждающих исследовать проблему квалификации, и на своеобразии возникающих при этом ситуаций.

Как уже было отмечено, коллизионная норма состоит из объема и привязки. Соответственно проблема квалификации подлежит рассмотрению в двух основных ракурсах — квалификация понятий объема коллизионной нормы и квалификация понятий, составляющих ее привязку.

Объем коллизионной нормы указывает на круг отношений, к которым норма применяется. Гражданско-правовой статус физических и юридических лиц, отношения собственности, различные виды договоров, деликты, наследование — эти и другие имущественные и связанные с ними неимущественные отношения составляют объемы коллизионных норм.

Совпадают ли понятия, используемые в коллизионной норме для обозначения таких отношений, с одноименными понятиями внутреннего материального права? К примеру, идентичны ли понятия собственности, личных неимущественных прав, купли-продажи, имущественного найма и т. д. в том виде, как они приводятся в правилах раздела VII Основ гражданского законодательства, и одноименные понятия, известные нормам первой и второй частей Гражданского кодекса РФ? Нетрудно представить себе последствия утвердительного ответа на эти вопросы. Ведь результатом их становится по меньшей мере сомнительный вывод: отечественные коллизионные нормы могут отсылать лишь к тем и только тем иностранным правовым системам, институты которых аналогичны институтам российского права. Но это было бы противно природе двусторонней коллизионной нормы, раскрывающейся в служении целям выбора любого подлежащего применению права (напомним: двусторонняя коллизионная норма отсылает к законам неопределенного круга стран).

В качестве иллюстрации к проблеме может служить рассмотрение в судах вопросов исковой давности. В странах романо-германской правовой системы исковая давность определяется как институт материального права. Аналогична квалификация этого института и по российскому гражданскому праву — исковой давности посвящена глава 12 (ст. 195—208) Гражданского кодекса РФ. Право этих стран признает возможность возникновения коллизии законов, содержащих материальные предписания по вопросам об исковой давности, и допускает применение в силу коллизионных норм как отечественных, так и иностранных законов, относящихся к исковой давности.

Квалификация исковой давности как процессуального института характерна для англо-американского права; следствием такого подхода являются подчинение вопросов исковой давности юрисдикции страны суда, “вынесение” проблемы за рамки  коллизионного права[173].

Означают ли упомянутые различия, что, например, в российском суде не должны применяться сроки исковой давности, квалифицируемой как институт процессуального права? Согласно ст. 159 Основ гражданского законодательства вопросы исковой давности разрешаются по праву страны, применяемому для регулирования соответствующего отношения, и таким правом может быть право, придерживающееся процессуальной квалификации исковой давности. Вопрос о применении английских сроков исковой давности обсуждался во Внешнеторговой арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате СССР при рассмотрении дела по иску британской фирмы “Хьюсон, Чэпмен энд Ко Лтд” к В/О “Экспортлес” (1966 г.). Контракт был заключен в Лондоне, и арбитражная комиссия применила английский шестилетний срок исковой давности, отклонив возражения ответчика, основанные на доводе об истечении трехлетнего срока исковой давности, предусмотренного советским законом[174]. Решение ВТАК опиралось на обобщенное понимание исковой давности как срока, истечение которого препятствует принудительному осуществлению права, на использование категорий сравнительного правоведения.

Метод автономной квалификации понятий коллизионной нормы (квалификации, осуществляемой независимо от материальных норм внутреннего права, на основе обобщения понятий разнонациональных правовых систем) был предложен известным немецким правоведом Э. Рабелем и нашел поддержку в отечественной доктрине[175]. Иное, критическое отношение встретила позиция М. Вольфа, предпочитавшего решать проблему квалификации на основе lex causae, т. е. в соответствии с понятиями того права, к которому отсылает коллизионная норма: ведь такое право еще предстоит определить.