Название: Международное частное право - Звеков В. П.

Жанр: Право

Рейтинг:

Просмотров: 888


Разработанная странами — участниками СНГ модель Гражданского кодекса, определяя личный закон физического лица как право страны, гражданство которой это лицо имеет, дополняет это правило следующей новеллой: “При наличии у лица двух или более гражданств личным законом считается право страны, с которой лицо наиболее тесно связано. Личным законом лица без гражданства признается право страны, в которой это лицо постоянно проживает”.

В Семейном кодексе РФ последствия приобретения лицом, вступающим в брак, нескольких гражданств регламентируются применительно к определению условий заключения брака. Если лицо наряду с гражданством иностранного государства имеет российское гражданство, к условиям заключения брака применяется законодательство Российской Федерации. При наличии у лица гражданства нескольких иностранных государств применяется по выбору данного лица законодательство одного из этих государств (п. 3       ст. 156 Кодекса).

Привязка к месту жительства физических лиц используется законодателем для определения их специальной правоспособности как индивидуальных предпринимателей. Так, в Федеральном законе “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности”[271] российскими участниками внешнеторговой деятельности именуются, в частности, физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства натерритории России. О специальной гражданской праводееспособности предпринимателей для осуществления предпринимательской деятельности говорится в п. “а” ст. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г.

Место жительства гражданина понимается в российском законодательстве как место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (п. 1 ст. 20 ГК РФ).

Изменения в российском семейном коллизионном праве позволяют говорить о закреплении у нас “смешанной системы” личного закона (при сохранении значения для определения гражданской дееспособности иностранного гражданина привязки к закону его гражданства в пределах, предусматриваемых ст. 160 Основ гражданского законодательства).

Личный закон в форме закона гражданства еще недавно рассматривался как безусловно доминирующий во многих странах, включая большинство европейских стран. История становления в Европе этого коллизионного начала неразрывно связана с принятием в 1804 г. Французского гражданского кодекса, в ст. 3 которого предусмотрено подчинение французов, находящихся за границей, своим национальным законам, касающимся гражданского состояния и дееспособности. Практика вывела из этой односторонней коллизионной нормы двустороннюю, понимая ее как определение гражданского состояния и дееспособности лица его национальным законом. Позднее исходное значение “национального закона” было закреплено в Итальянском гражданском кодексе 1865 г., Германском гражданском уложении 1896 г., ряде кодексов и иных законов других стран.

Сопоставляя преимущества и недостатки систем гражданства и домицилия, М. Вольф писал: “...часто бывает значительно труднее с уверенностью определить домицилий какого-либо лица, чем его гражданство, так как домицилий в значительной степени зависит от намерения, которое трудно доказать... Далее, концепции домицилия резко отличаются друг от друга: не только в различных государствах, но даже в пределах одного и того же государства часто возникают серьезные расхождения в толковании этого понятия... Наконец, там, где принцип домицилия преобладает, всегда имеется опасность фиктивной перемены домицилия...”[272]

Но tempora mutantur..., и в наши дни сильнее звучит критика привязки к закону гражданства в связи с нередко проявляющейся неспособностью ее обеспечивать в условиях современной миграции достижение коллизионных решений, отвечающих особенностям конкретных ситуаций. Этим объясняются соображения доктрины о целесообразности “перераспределения ролей” между вариантами личного закона, расширения пределов применения закона домицилия, а также следование многих зарубежных кодификаций в русле “смешанной системы” личного статута.

В законе о международном частном праве Швейцарии гражданская дееспособность регулируется правом местожительства лица, но по желанию лица вопросы, связанные с его именем, регулируются правом гражданства. Общие положения гражданского права Китайской Народной Республики разрешают определять гражданскую дееспособность граждан КНР, постоянно проживающих за границей, по праву страны постоянного проживания.

Концепция домицилия, сложившаяся в англо-американском праве, отличается от концепции домицилия, принятой в правовых системах, основанных на римском праве. Англосаксонская система общего права различает домицилий по происхождению (domicil of origin) и домицилий по выбору (domicil of choice)[273]. Одно из правил, характеризующих эту концепцию, состоит в том, что никто не может быть без домицилия (законнорожденный имеет домицилий отца, незаконнорожденный — Домицилий матери). Для приобретения домицилия по выбору “требуется не только проживание на территории, имеющей свою правовую систему, но также и намерение данного индивида оставаться там постоянно”[274]. Поскольку определяющими для приобретения домицилия по выбору являются критерии “проживания” (“поведения”) и намерение, длительность проживания сама по себе не считается решающим моментом для изменения домицилия. Отмечая, что проживание должно отвечать “качественному, равно как и количественному критерию” Дж. Чешир и П. Норт приводят в подтверждение этого тезиса два судебных решения. Одно решение признало проживание лица в Индии в течение 25 лет недостаточным для приобретения им индийского домицилия из-за наличия намерения вернуться на родину в Шотландию. В другом решении канадец, имевший домицилий по происхождению в Новой Шотландии, не был признан домицилированным в Англии, несмотря на службу в английских военно-воздушных силах и проживание в Англии более 40 лет, по той причине, что сохранял намерение вернуться при определенных обстоятельствах в Новую Шотландию[275].

Учитывая различные подходы латиноамериканских государств к вопросу о том, какому из двух принципов — закону гражданства или закону домицилия — должно быть отдано предпочтение, Кодекс Бустаманте занял компромиссную позицию в его решении (см. С. 108 настоящего Курса лекций).

Унифицированные коллизионные нормы, содержащиеся в многосторонних международных договорах, включая Гаагские конвенции, в области семейного права обращаются к обоим вариантам личного закона. Национальным законом каждого из лиц, вступающих в брак (при условии, что этот закон не отсылает к иному), регламентируется право вступления в брак по Конвенции об урегулировании коллизий законов в области заключения брака 1902 г. Значение национального закона усыновителя или супругов-усыновителей, а также закона гражданства ребенка раскрывается в Конвенции о юрисдикции, применимом праве и признании решений в отношении усыновления 1965 г. В качестве основного коллизионного принципа применяется закон страны обычного места жительства ребенка согласно Конвенции о гражданских аспектах международного похищения детей 1980 г. В Конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1973 г., алиментные обязательства регулируются по общему правилу законом обычного места жительства взыскателя алиментов (Российская Федерация в указанных конвенциях не участвует).


Оцените книгу: 1 2 3 4 5