Название: Личность в психологии - Оллпорт Г. В.

Жанр: Психология

Рейтинг:

Просмотров: 839


В 1915 году в Гамбурге умирает Эрнст Мейманн. Штерн немедленно становится его преемником: он сразу же занимает пост редактора «Zeitschrift der pаdagogische Psychologie» (Журнал педагогической психологии — нем.), а через год, в 1916 получает две должности: профессора философии, психологии и педагогики в Kolonialinstitut( Колониальный институт — нем.) и директора психологической лаборатории, основанной Мейманном. После войны необходимость в новых университетах, вызванная возвращением солдат с войны, привела к трансформации колониального института в полноправный университет. И сам Штерн в этой трансформации играл роль лидера и стратега. В Гамбурге его исследования в сфере детской психологии стали носить более практический характер, частично для того, чтобы удовлетворить запросы местной школьной системы. Институт вскоре стал известным центром исследований педагогической и профессиональной психологии. В то же время продолжались плодотворные работы по психотехнике, юридической и экспериментальной психологии. В 1925-1928 годах Штерн уделял большое внимание изучению пубертатного возраста, планируя расширить спектр своих исследований в области детской психологии. Этот период отмечен рядом разнообразных работ, а также выходом монографии «Anfange der Reifzeit( Начало зрелости— нем.) (1925), содержавшей психологический анализ и комментарии к дневнику, который в течение четырех лет, с двенадтилетнего до пятнадцатилетнего возраста, вел мальчик-подросток. Эта книга становится особенно интересной, когда читатель начинает ocoзнавать, что анонимный автор дневников и комментатор — один и тот человек. Штерн-мальчик и Штерн-мужчина слишком похожи, чтобы было можно скрыть это!

История Гамбургского института (1916—1933) рассказана самим Штерном в четырех отчетах (3). Последний из них (1933), наскоро написан уже в гитлеровских сумерках, но, как и всегда, это методичный и обязательный отчет, рассказывающий о деятельности известного, активного и демократичного центра психологических исследований. История последних пяти лет наилучшим образом показала характер этого человека. Свое первое убежище Штерн нашел в Голландии, где он упорно работал над своей последней и наиболее полной книгой «Allgemeine Psychologie аuf personalistischer Grundlage» (Общая психология с точки зрения персоналистики — нем.). Поскольку в Германии опубликовать ее было невозможно, он воспользовался услугами голландского издателя (1935). Когда работа по написанию книги была завершена, он вместе с другими немецкими учеными-изгнанниками отправился в Америку, получив должность лектора, а затем профессора в университете Дюка (1934—1938). Хотя до этого он уже два раза посещал Америку (первый раз он принимал участие в конференции в университете Кларка в 1909 году, второй — в международном Конгрессе в Нью-Хэвене в 1929), он плохо говорил по-английски и был совершенно незнаком с американской образовательной системой. С присущей им отвагой он и его талантливая жена, которая была его верным соратником с момента их свадьбы в 1899 году, начали приспосабливаться к новому языку и новому образу жизни. Помимо преподавания в университете Дюка, он время от времени читал лекции в Восточных колледжах и в 1936 году работал в летней школе Гарварда. Он получил две почетные степени от американских образовательных институтов (Кларк, 1909, и Виттенберг, 1928). Америка хорошо отнеслась к нему, и, имея прекрасные перспективы, он начал реорганизовывать свою личную и профессиональную жизнь. Его главным намерением было представить Америке свою персоналистическую теорию, противопоставив ее, как он выразился, «пагубному» влиянию его раннего изобретения — IQ. В декабре 1938 года Штерн получил огромное удовлетворение от появления в Америке перевода (осуществленного Говардом Д. Споэрлом) его исчерпывающей работы «Общая психология с персоналистической точки зрения». Он планировал приступить к следующей книге о проблемах детской психологии. Внезапно, ночью 27 марта он умер от тромбоза коронарных сосудов. Штерн был совершенно уверен в своих психологических рассуждениях, никогда не сомневаясь ни в жестко определенных теоретических принципах, ни в их практической значимости для человечества. И столь же он был уверен в своей лидерской миссии в теоретической и прикладной работе. С его уверенностью в себе вполне согласовывались непринужденность манер и чувство собственного достоинства, легкость и ясность речи. Эти качества вкупе с живостью и энтузиазмом, о которых я уже упоминал, делали его заметным на всех общественных собраниях. Он был талантливым миротворцем. Когда нервы были потрепаны спорами, когда после неловкой ситуации возникала столь же неловкая пауза, когда появлялась необходимость в дружеском замечании, именно он был тем человеком, который мог сказать нужное слово. Осознавая свои преимущества немецкого профессора и достоинства своих работ, он в то же время оставался отзывчивым к идеям других, добрым и терпеливым во всех личных взаимоотношениях.

В отличие от многих философов-психологов, Штерн до конца своих дней проявлял интерес к частным проблемам общей психологии. Последней его философской работой была «Wertlehre» (Эталоны ценностей —-нем.) (1924), или, возможно, небольшая «Studienz    zиr Personwissenschaft» (Постижение науки о личности — нем.) (1930). В последние годы он вновь обратился к вопросам общепсихологического анализа. Его заключительная книга во многом затрагивала ту же проблематику, что и любой современный учебник. Разница, однако, заключается в том, что Штерн неустанно отыскивал каждому фрагменту и факту соответствующую персоналистическую нишу. Эта концепция, и только она, как он считал, соответствует требованиям реальности; только учитывая индивидуальные особенности личности можно провести зрелый психологический анализ.

Штерна довольно мало волновало то обстоятельство, что его формулировки противоречили направлению мысли того времени, и в особенности мысли американской. В интеллектуальном плане он жил преимущественно в своем собственном мире, и был абсолютно убежден в объяснительной силе своих персоналистических рассуждении и в том, что все остальные неизбежно примут их. Он просто не мог поверить, что психологи способны долго по доброй воле существовать в тех тесных клетках, которые они сами однажды для себя построили. Все системы, кроме персоналистической, — это пародия на сам разум, породивший их. Рассуждая в этом ключе, Штерн стал убежденным защитником непопулярного дела. «Непопулярное? Ну и что с того? — говорил он. — Разве психологическая теория не подчиняется законам моды? Наступит день и для персоналистической теории, и этот день будет долог и ярок».

 

Персоналистическая система

 

Лишь немногие психологи преуспели в построении исчерпывающей полной и системной интерпретации своей науки. Подобная задача требует, во-первых, чтобы автор нашел место для всех разрозненных фрагментов знания, полученных при проведении различных по исходным посылкам исследований, и, во-вторых, чтобы он решил неизбежно вoзникающую проблему сочетания между собой противоречивых проявлений психической жизни. Детерминизм и свобода, дуализм и монизм соанание-в-целом и сознание-в-частном — все эти и многие другие фундаментальные вопросы требуют решения (или, по крайней мере, ясной формулировки позиции), если психолог стремится быть систематиком. Истинные систематики — большая редкость, и Штерн — один из немногих. Он претендовал на то, чтобы поместить все психологический явления в свою собственную философскую основу. Этот процесс мы наблюдаем в трех томах «Person und S ache» (Личность и вещь — нем.) которые в первый раз были опубликованы соответственно в 1906, 1918;я 1924 годах. Также в этой связи полезно будет посмотреть «Studien zur Personwissenschaften» («Основы персоналистики» — нем.) (1930)? «Psychology from the Personalistic Standpoint( Психология с точки зрения персоналистики — англ.) (1938). Первое, что нужно уяснить, когда речь идет о подходе профессора Штерна, это то, что он предлагает конкретный, строго определенный метод анализа психических феноменов. Как и большинство ученых прошлого, он был уверен, что если пристально смотреть на ход развития натуры, в конечном счете, станут понятны категории и проблемы этой самой натуры. Недостатком такого строгого метода можно считать его солипсизм — не может быть двух людей, предлагающих идентичную интерпретацию чего бы то ни было. Их разнящиеся представления о натуре могут быть уподоблены нарезанию сыра. Каждый человек нарезает его своим собственным уникальным образом, а затем заявляет, что все другие нарезают его совершенно  неправильно. Но разве Галилей, Ньютон или Дарвин поступали как- то иначе? Их данные, полученные на основе наблюдений и экспериментов, были проверяемы, так же как и данные Штерна. Своими теоретическими интерпретациями они пытались объяснить глубинную природу происходящих событий. То же самое можно сказать и об интерпретациях Штерна. Конечно, все они допускали ошибки в процессе «нарезания», но мы можем расценивать эти ошибки главным образом как ошибки приближения, которые могут быть исправлены учеными последующих поколений. И, на мой взгляд, этот метод, каким бы наивным он ни был, наиболее плодотворен.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5