Название: Русская культура: история и современность - Георгиева Т. С.

Жанр: Культурология

Рейтинг:

Просмотров: 3513

«Домострой», говоря современным языком, — домоводство. Это один из многих сборников «учительного» содержания на Руси, предназначаемый для домашнего чтения. «Домострой» объединяет статьи не только духовного, но и бытового содержания: «как богу молиться» и «как обрезки беречь». В нем впервые на Руси идеал аскетический «примиряется» с идеалом житейским, а добытые трудом достаток и благополучие объявляются угодными Богу. «Домострой» указывает, в какие дни подавать лебедей, журавлей, петухов, перепечу; предлагает наставления к деланию меда, кваса и пива, к приготовлению каш и варений, дает список блюд и в то же время преподает господину дома назидание, как управлять женой, детьми и рабами, избегать греха и злых помыслов, угождать Богу, чтить царя, князей и вельмож, вести себя за столом, «сморкнути или плюнути, от людей заворотясь, да и потерте ногою». В «Домострое», как ни в каком другом печатном издании, отразились многие особенности быта людей того времени.

Сильвестр увещевает: «А старые слуги, которые не могут де-лати, и тех також кормити и одевати, за старую послугу их, ино отБога мзда и души польза». И далее! «Да государю или государыне всегда дозирати и спрашивати слуг о всякой нуже, о естве, и о питии, и о одежи, и о всякой потребе, и о скудости и о недостатке, и о обиде, и о болезни, и о всех тех нужах... А держати людей у себя по силе, как мощно бы их пищею и одеянием удоволити; а толко людей и себя держати не по силе и не по добытку, и не удоволить их ествою и питием и одеждою, или который слуга нерукоделен, собою не умеет промыслити; ино тем слугам щужику, и жонке и девке, у неволи плакав, красти, и лгати, и блясти; а мужикам разбиватии красти и в корчме пити и всякое зло чинити. И тому безумному государю и государыне от Бога грех, а от людей посмех, и не соседство со всяким». Поучения эти были актуальны, так как усадьбы тех дней были полны всякой челяди, дворовых людей, взятых от сохи или родившихся в доме боярина. Кормили этих людей плохо, жалованье им не платили. Многочисленность же таких дворовых людей свидетельствовала о степени богатства их владельца. Поездка в Кремль боярина совершалась вместе со множеством всякой челяди.

Длинный ряд саней или телег, сотня лошадей, вершники впереди поезда, разгонявшие народ ударами кнута, свита из вооруженных дворян и позади поезда толпа дворовых, часто босоногих, но в богатой ливрее, наполняли криком улицы Белого города. Эти домашние рабы подчинялись без различия полов строжайшей дисциплине, подвергались всем жестоким или сладострастным капризам своего господина, наказывались, как древние рабы, самым жестоким образом; между тем как приписной поселянин был по преимуществу недвижимым имуществом, холоп составлял движимость, которую можно было продать семейством или поодиночке, не обращая внимания на то, что при этой продаже разлучали мужа с женой, родителей с детьми.

Обычай держать женщин взаперти существовал на Руси задолго до татарского вторжения. Византия имела больше влияния на русские нравы, чем Казань; в древних же Афинах и древневековом Константинополе замужняя женщина или молодая девица должна была сидеть в гинекее, который в Москве превратился в терем, или верх. В России, как в республиканском Риме, женщина была вечно несовершеннолетней — таков результат патриархальной организации семейства; женщина жила под опекой отца, свекра, дяди, старшего брата, деда. Русские монархи перевели для своего употребления проповеди византийских иноков, в которых предписывалось женщине: «повиноваться своему мужу, как раб повинуется господину», не допускать называть себя госпожой или хозяйкой, но почитать своего супруга как господина или владыку. Отец семейства имеет право наказывать ее, как своих детей или рабов. Поп Сильвестр в своем «Домострое» рекомендует только избегать слишком толстых палок или посохов с железными наконечниками, не унижать женщины, колотя ее перед слугами, но отвести ее в комнату и, без гнева и насилия, вежливенько постегать ее. Ни одна женщина не осмеливалась восставать против этого наказания, самая смелая покорно переносила побои от самого чахлого мужа. Сложилась даже русская пословица: «Люблю тебя, как душу, трясу, как грушу!» Герберштейн рассказывает, как одна москвитянка, выйдя замуж за иностранца, считала себя потому только нелюбимой, что муж не бил ее. Дома, в своем тереме, русская женщина покрывалась фатой, на улицах ее охраняли от взоров занавески экипажей. Считалось оскорблением взглянуть на жену боярина и уголовным преступлением видеть лицо царицы. Постоянное пребывание «этого скудельного сосуда» дома казалось в такой степени необходимым, что женщине разрешалось не ходить в церковь. Ее храмом был ее дом, где она должна была заниматься чтением молитв и назидательных книг, совершать коленопреклонения перед иконами, раздавать милостыню, быть окруженною нищими, иноками и монахинями. Поп Сильвестр также требует, чтобы она смотрела за порядком в доме, вставала раньше всех, будила слуг и служанок, назначала им урочную работу и сама трудилась, как крепкая жена, упоминаемая в Священном писании. Туалет русских боярынь был очень сложен. «Они, — говорит Петрен, — раскрашивают всеми цветами не только лицо, но и глаза, шею и руки. Употребляют белую, красную, синюю, черную краску. Черные ресницы они окрашивают в белый цвет, белокурые — в черный или другой темный цвет. Они так искусно румянятся, что это бросается всем в глаза. Во время моего пребывания в Москве жена знаменитого боярина, чудесная красавица, не хотела сперва раскрашивать себя и подверглась порицаниям со стороны других женщин. «Она презирает обычаи страны! — говорили они. — Мужья пожаловались царю, и тот приказал этой боярыне румяниться и белиться». Так как дородность была идеалом турецкой и татарской красоты, то русские женщины употребляли все усилия испортить свой стройный стан и достигали этого посредством праздности и усердного питания. Что касается мужчин, то они отращивали себе бороды и носили как длинные бороды, так и длинные одежды: брить себе бороду, как делали то западные народы, было, по уверению Ивана Грозного, таким грехом, которого не могла смыть кровь всех мучеников. Не значило ли это обезображивать свое лицо, созданное по образу Божию?

На Руси борода издревле пользовалась особым почетом. Особенно гордились своей бородой бояре. За туалетом мужские представители древних родовитых семейств проводили времени куда больше своих жен: бороду расчесывали, заплетали в косички, украшали лентами и всевозможными «подвесками». Потерять бороду было большой обидой и позором. Борода ценилась выше человеческого здоровья. Русская Правда — свод законов средневековья — гласит, что за увечье человека накладывается штраф в 3 гривны, а за лишение его бороды — 12 гривен! На страже бороды стояла и церковь. Стоглавый собор еще в 1551 г. постановил, что всех бреющих бороду следует проклинать и отлучать от церкви. Правда, цари и в древности были выше законов. Василий III и Борис Годунов бороду брили!

Влияние византийского монашества было довольно сильным аа Руси, оно сказывалось даже в запрещении самых невинных забав: карточная игра и даже шахматы не разрешались, песни в честь древних героев в России осуждались как дьявольские песнопения, охота и танцы также воспрещались. «Или ловы творит, с собаками и угодья творит, и скоморохи и их доля, плясание и сопели, песни бесовские любя; и зрению, и шахматы, и тавлей... прямо, все вкупе, будут во аде, а зде прокляты».