Название: Конфликтология - Дмитриев А.В.

Жанр: Конфликтология

Рейтинг:

Просмотров: 1594

В свою очередь авторитарное государство часто прибегает к крайним формам регулирования («насилие сверху»).

Очевидно, что в условиях развитой демократии значительно сокращается основа насильственной власти. Однако никакая демократия отнюдь не имеет иммунитета против применения политического насилия. Время от времени в политической жизни демократических государств происходят острые конфликты, в ходе которых оно и применяется. Исходя из оценки своих интересов, эти страны применяют силу, в том числе и вооруженную. Так, страны НАТО весной — летом 1999 г. подвергли бомбардировкам территорию Югославии.

Оправдание насилия во внутриполитической деятельности объясняется следующими причинами. В о – п е р в ы х, тем, что любая форма властных отношений предполагает асимметричность, неравенство. Поэтому даже в условиях демократии объекты власти испытывают определенную отстраненность (отчуждение) от властвующих структур, исходящую из различия их интересов.  В о   –

в т о р ы х, бюрократизация системы управления, характерная для современных развитых государств, усиливает чувство беззащитности у рядовых граждан, неверие в то, что они могут защитить свои интересы легальным путем. В –т р е т ь и х, инерционность политических институтов., включая демократические, не всегда позволяет им вовремя адаптироваться к требованиям новых социально мобильных групп, что вынуждает последних обращаться к экстремистским средствам решения своих проблем.

§ 4. Насилие: российская специфика1

В современном российском обществе насилие хотя и осуждается, но одновременно пронизывает все его поры. Преступность, террор, этнические и социальные конфликты служат постоянными индикаторами насилия. Оно стало правилом во взаимоотношениях части общества.

Одна из причин такой ситуации в специфике прошлой и нынешней социальной структуры, политических традициях России, ее национальной культуре.

И с т о к и

Как уже известно читателю, общественные группы руководствуются в своих действиях интересами, которые определяются их местом в социальной структуре общества. Социальная структура России до Октябрьской революции 1917 г. отличалась двумя особенностями, которые благоприятствовали активному использованию насилия во взаимоотношениях между общественными группами.

С   о д н о й   с т о р о н ы,  крайней поляризованностью высших и низших слоев общества. Их образ и качество жизни, объем социальных благ (власть, престиж, богатство) были абсолютно несовместимы, они жили словно в разных мирах. Н.А. Бердяев писал: «Нигде, кажется, не было такой пропасти между верхним и нижним слоем, как в Петровской России. И ни одна страна не жила одновременно в столь разных столетиях, от XIV до XIX в. и даже от века грядущего, до XXI века»1. Вопиющее неравенство социальных групп не могло не вызвать отчуждения между ними, чувства взаимного недоверия и ненависти, а у части образованных слоев — вины и ожидания неизбежной расплаты. Известный русский религиозный философ Г.П. Федотов отмечал: «Со времени европеизации высших слоев русского общества дворянство видело в народе дикаря, хотя бы и невинного, как дикарь Руссо; народ смотрел на господ как на вероотступников и полунемцев»2. Взаимное отчуждение создавало грозный потенциал взрыва, социальных потрясений, которые периодически выливались в восстания, бунты и, наконец, в революции 1917 г.

С   д  р у г о й   с т о р о н ы, социальная структура традиционного российского общества была архаичной, характеризовалась неразвитостью классовых отношений. Все социальные группы России (особенно с XVI до начала XIX в.) находились в рабской или полурабской зависимости от самодержавия, распоряжавшегося их судьбами, определявшего их социальное положение.

Русские цари в традициях восточного деспотизма относились к стране как к своей вотчине. Государь мог отобрать землю у бояр, помещики до второй половины XVIII в. принуждались к государственной службе, их могли лишить дворянского звания. Контроль был установлен и над буржуазией. Со времени царствования Петра I государство было фактически собственником промышленных предприятий — устанавливало цену на их продукцию. Казна также заставляла купцов продавать товар по твердым ценам, а сама перепродавала их по рыночным.

В итоге самодержавие препятствовало формированию самостоятельных, осознающих свои интересы, организованных общественных групп.

Социальная зависимость всех основных сословий России, их неразвитость, неспособность к серьезному сопротивлению создавали благоприятную почву для государственного произвола, насилия. Отсутствие независимого, экономически сильного среднего класса лишило российское общество слоя, способного уравновешивать социальные противоречия между группами, находящимися на флангах социальной структуры.

Основные общественные группы дореволюционной России проявляли готовность к политической активности, в том числе в насильственной форме, главным образом лишь в периоды изменений, которые носили открыто взрывной характер в силу консерватизма, закрытости социальной структуры. Следовательно, реакция социальных групп могла быть более энергичной, агрессивной, насильственной. Так и случилось.

Снижение социального статуса титулованного боярства и восхождение помещиков в ходе опричнины вылилось в многочисленные акты насилия: «В XVI в. смена княжеского боярства худородным поместным классом приняла характер насильственной революции, поколебавшей самые устои Московского царства»1. Закрепощение вольных людей, прежде всего крестьянства, в XVI-XVII вв. также привело к резкому ухудшению социального положения ряда общественных групп, что стало одним из источников насильственных конфликтов, смуты.

Радикальные реформы Петра I обусловили глубокие сдвиги в социальной структуре российского общества. Они подняли на вершину иерархической лестницы новые слои служилых людей, не имевших знатного происхождения. Их восходящая мобильность сопровождалась ослаблением позиции традиционной знати, которая попыталась добиться реванша после смерти Петра в «эпоху переворотов» середины XVIII в.