Название: История экономических учений - Автономова А.О.

Жанр: Экономика

Рейтинг:

Просмотров: 840


«Язва пролетариатства» (с 1830-х годов - времени завершения промышленного переворота в Англии и его начала в России - символ несостоятельности западного экономического прогресса для русских мыслителей), с одной стороны, и социально-политическая революция - с другой, были двумя главными жупелами, с оглядкой, на которые стала развиваться идеология славянофильства. По мрачному капризу судьбы самые яркие из ранних славянофилов - А. Хомячков, К. Аксаков, братья Киреевские - ушли из жизни в канун отмены крепостного права; другие - Ю. Самарин, А. Кошелев, князь В. Черкасский - своим активным участием в крестьянской реформе способствовали закреплению поземельно-передельной общины. Славянофильская пропаганда сказалась и на земской реформе 1864г. Позднее, пореформенное славянофильство - публицист Иван Аксаков» ученый-предприниматель и редактор журнала «Вестник промышленности» Федор Чижов, культуролог Николай Данилевский и другие - перешло на позиции панславизма и великодержавного имперского экспансионизма (в Средней Азии, на Балканах и на Черном море), отстаивания интересов национального (а фактически московского) 1 капитала в железнодорожном строительстве и в таможенной политике (протекционизм).

Представления славянофилов о происхождении, «самобытности» и экономическом содержании общинного землевладения подвергли резкойкритике западники-фритредеры Вернадский и Чичерин. Напротив, «левые» революционные западники - приверженцы социализма - сделали шаг навстречу славянофилам, согласившись с ними относительно благодетельности принципа общинного владения и поставив его в центр утопии «русского социализма».

Основатели «русского социализма» Александр Герцен и Николай Огарев, как и славянофилы, происходили из богатых помещиков. Огарев, унаследовав от отца (действительного статского советника) обширное имение, решил на практике «коротко узнать, что такое община». Он экспериментировал с переходом крестьян на «систему заплатного труда», беспроцентным кредитом, сооружением фабрики местных промтоваров, обучением крестьянских детей. В статье «Народная политехническая школа» (1847) Огарев дал откровенную характеристику народному невежеству, неряшеству, фатализму, не имеющему аналога русскому «авось» и заключил: «Наша община есть равенство рабства. Mip (м1рское управление)... есть выражение зависти всех против одного, общины против лица... по статистическому опыту в наших деревнях... не более 5% крестьян богатеет»[336].

Но, несмотря на это, разорившийся после 10 лет хозяйственных опытов и эмигрировавший Огарев солидаризовался со своим другом Герценом в утопии общинного «русского социализма». Александр Герцен, самый яркий из западников в «философических» спорах со славянофилами, сознавал, что русская община «поглощает личность». Но, пережив в эмиграции разочарование в западной цивилизации, ее «антропофагии», «мещанстве», гипертрофированном приобретательстве и собственничестве, Герцен склонился в сторону славянофильства, пытаясь убедить себя и других в том, что община - это «жизненный нерв нашего национального существования»: «Счастье для русского народа, что он остался... вне европейской цивилизации, которая, без сомнения, подкопала бы общину и которая ныне дошла в социализме до самоотрицания». Много размышляя над западноевропейскими социалистическими системами, Герцен не был удовлетворен ими, страшился «рабства общего благосостояния» и предрекал, что западный городской индустриальный «безземельный» мир весь «пройдет мещанством»[337].

Выход из этого «конца истории» Герцен стал искать на путях «русского социализма», указывая на подвижные - артельно-мастеровые - русские общины, оставлявшие «достаточно широкий простор для личной свободы и инициативы». В артели Герцен видел «лучшее доказательство того естественного, безотчетного сочувствия славян с социализмом... Артель вовсе не похожа на германский цех, она не ищет ни монополии, ни исключительных прав, она не для того собирается, чтобы мешать другим, она устроена для себя, а не против кого-либо. Артель - соединение вольных людей одного мастерства на общий прибыток общими силами»[338].

Оказавшись в итоге на перепутье между либеральным западничеством, славянофильством и европейским социализмом, революционеры-дворяне Герцен и Огарев оставили свой расплывчатый «русский социализм» в наследство новому поколению искателей общественного идеала - интеллигентам-разночинцам, начиная с Чернышевского.

 

2. Разночинная интеллигенция и идеологизация политической экономии

Резко очерченный профиль русской разночинной интеллигенции выступил на исторической арене в динамичную (и динамитную) эпоху раскрепостительных реформ, грюндерства, естественнонаучной популяризации и революционного нетерпения. Выходцы из народных низов, пробившиеся в университеты и журналистику, исполненные сострадания к обездоленной «серой массе» и веры в «зиждительные идеи», разночинцы напряженно вдыхали веявший с Запада преобразовательный дух наук о природе и человеке[339] и чаяли направить его на дело «осуществления на земле блага трудящихся классов».

Новое слово «интеллигенция» - в значении слоя работников умственного труда, быт и убеждения которых окрашены идеей «служения народу», - стало общераспространенным после появления романа писателя П.Д. Боборыкина «Солидные добродетели» (1870). Однако еще ранее о «социально-экономической интеллигенции» как о Представительнице «разума, творящего открытия в сфере умственной и материальной цивилизации», писал в статье «Реализм в применении к народной экономии» (1866) выдающийся историк-разночинец Афанасий Щапов. Идеолог «земского народосоветия», Щапов призывал к «естественнонаучной народной экономии» - «основывать по провинциям особы)3 экономические ассоциации», чтобы вносить научные знания в сельский общинный Mip, рационализировать земледелие и кустарные промыслы, вводить технику и новые отрасли промышленности.

Идейным самовыражением и самоопределением разночинной интеллигенции стало народничество. Народник был типом интеллигента-идеолога, распространявшего сферу идеологических исканий на «все, что выплывало на поверхность умственной жизни в Западной Европе»[340]. Это касалось и политической экономии. Крупнейший идеолог-разночинец Чернышевский пытался на основе изучения Смита, Рикардо, Дж. Ст. Милля и социалистов сформулировать «экономическую теорию трудящихся». Щапов работал над созданием «Истории цивилизации в России», аналогичной знаменитой «Истории цивилизации в Англии» Т. Бокля. И Чернышевский, и Щапов в 1860-е годы были сосланы в Сибирь, однако самым влиятельным печатным органом пореформенной России стал культивировавший народническую идеологию «толстый» петербургский журнал «Отечественные записки». Его редакторы - поэт Н.А. Некрасов, публицист Г.Е. Елисеев, сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин, социолог Н.К. Михайловский - в самой яркой форме выразили антикапиталистические «умоначертания» разночинной интеллигенции: обличение «дельцов биржевых» Некрасовым и «плутократии» Елисеевым, гротескные образы «чумазых» наживал - деруновых, колупаевых, разуваевых - у Салтыкова-Щедрина, программная формула Михайловского, что задача интеллигенции «именно в том и состоит, чтобы бороться с развитием буржуазии на русской почве». Вокруг «Отечественных записок» сплотился круг журналистов-экономистов, виднейшими из которых были В.П. Воронцов и Н.Ф. Даниельсон, связанные на протяжении многих десятилетий личной дружбой.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5