Название: История экономических учений - Автономова А.О.

Жанр: Экономика

Рейтинг:

Просмотров: 840


В противоположность народникам, Струве фиксировал и положительно оценивал расслоение, «распадение» крестьянства на две части - «представителей новой силы, капитала во всех его формах» и «полусамостоятельных земледельцев и настоящих батраков» - закономерность движения к «вершинам товарного хозяйства»[361]. Намечая как желательный ориентир американскую хуторскую систему, Струве подчеркивал, что для России «единственно разумной и прогрессивной» будет экономическая политика, направленная на «создание экономически крепкого, приспособленного к товарному производству крестьянства», идущая навстречу потребностям национальной промышленности в рынке сбыта.

Последняя фраза в книге Струве была нарочито вызывающей: «Признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму».

Тему «выучки у капитализма» продолжил Туган-Барановский в своей докторской диссертации «Русская фабрика», обобщившей обильный фактический материал о взаимоотношении крупной и мелкой промышленности в истории России.

Народники возлагали надежды на то, что кустарные промыслы, возникшие на основе крестьянской домашней промышленности, могут быть альтернативой крупному фабричному производству. Но Туган-Барановский выяснил, что большее значение для русской кустарной промышленности имели не старинные промыслы, возникшие из домашнего производства, а новые промыслы, развившиеся благодаря насаждению государством со времен Петра I фабрики крупных мастерских, ставших школами промышленной культуры. Набираясь опыта на крупных предприятиях, мастеровитые люди с даром предпринимательства заводили у себя в селах промышленные станы; «фабрики раздробились в кустарную промышленность». Но так было, лишь пока крупная промышленность была основана на ручном и крепостном труде. С возникновением машинного фабричного производства набрал силу процесс утраты кустарной продукцией конкурентоспособности относительно фабричных изделий, потери кустарями прежней промысловой самостоятельности и превращении их в наемных рабочих на дому.

Струве использовал материал «Русской фабрики» для резюме культурно-исторической «генетики» российского капитализма: «В тот момент, когда мы столкнулись с интенсивной, несущейся с Запада капиталистической культурой, мы менее, чем какой-либо другой народ... располагали антикапиталистическими традициями в области промышленности». Корпоративное западноевропейское ремесло, технически подготовляя капитализм, в то же время отлагало сопротивное ему своеобразное кустарное право: статуты навязывали справедливую оплату кустарей, ограничивали свободу предпринимательства (не разрешая без прохождения ремесленного ученичества заниматься купеческой деятельностью). В России, ввиду ее естественно-географических и политико-исторических особенностей, сложилось децентрализованное товарное производство - экономически более близкое развитому капитализму, чем высококультурное западное ремесло. В России при бедности основной массы населения, господстве натурального хозяйства, слабом развитии городов и промышленной техники не могли сложиться развитые местные рынки, но громадная территория и оптовые ремесла в придорожных деревнях обеспечили развитие внушительного рынка с простором для деятельности торгового капитала. Среда, в которую вторгался торговый капитал, была перед ним юридически и культурно безоружна. Никакого «кустарного права» не было, «царила идеальная манчестерская свобода, при крепостном праве полное laissez faire... смягченное высоким помещичьим оброком и чиновничьими взятками». Но такое децентрализованное товарное производство[362], выигрышное в «чисто экономическом» приближении к капитализму, накладывалось на техническую и культурную отсталость; поэтому отрицательные стороны капитализма сказались в России с особой остротой[363].

Другой аспект критики народничества Туган-Барановским -интерпретацию Марксовой теории воспроизводства - подхватили Булгаков и Ульянов, доказывавшие в своих работах, что капитализм может развиваться на основе внутреннего, им самим создаваемого рынка.

Ульянов - Вл. Ильин в монографии «Развитие капитализма в России» охарактеризовал «историческую миссию капитализма» как «развитие общественных производительных сил» через ряд «неравномерностей и непропорциональностей» и с той особенностью, что «рост средств производства (производительного потребления) далеко обгоняет рост личного потребления»[364]; и именно за счет расширяющегося спроса на средства производства в первую очередь создается внутренний рынок. Процесс создания внутреннего рынка двояким образом связан с отделением непосредственного производителя от средств производства: 1) эти средства производства превращаются в постоянный капитал для нового владельца, а 2) лишившийся их разоренный мелкий производитель вынужден покупать на рынке средства существования, которые становятся вещественными элементами переменного капитала.

Ульянов с помощью материалов земской статистики доказывал, что проникновение товарных отношений в сельское хозяйство, с одной стороны, разделяет земледельцев на классы, превращает «общинную деревню в деревню мелких аграриев»; с другой стороны, выделяет один за другим виды переработки сырья из натурального хозяйства в особые отрасли промышленности, увеличивая число мелких промыслов и в то же время расслаивая кустарей на высшие и низшие разряды[365]. Ошибкой народников Ульянов считал взгляд на кулака-перекупщика как на внешнюю фигуру по отношению к общинному крестьянству-кустарничеству. «Народники не хотят исследовать того процесса разложения мелких производителей, который высачивает из крестьян предпринимателей и «кулаков». Между тем, «что такое кулак, как не кустарь с капиталом»? Кулачество - тенденция мужика в его хозяйственной деятельности, а ростовщик-«мироед» - преуспевший «хозяйственный мужичок»[366].

Констатировав «интересный закон параллельного разложения мелких производителей в промышленности и в земледелии»[367] - выделение в обеих сферах мелкой буржуазии и наемных рабочих, Ульянов пришел к выводу о принципиальной тождественности хозяйственной эволюции сельской России Марксовой схеме развития капитализма от патриархального хозяйства к мануфактуре и крупному производству, основанному на употреблении машин и широкой кооперации рабочих. В кустарной промышленности Ульянов отмечал тот процесс «уродования частичного рабочего», который был описан Марксом при анализе мануфактуры - появление деталыциков-кустарей, «виртуозов и калек разделения труда»; в кустарях и мужичках Цел не особый тип производителя, а мелкого буржуа с теми же приобретательскими инстинктами, что и у крупного. «Если крупный промышленник не останавливается ни перед какими средствами, чтобы обеспечить себе монополию, то кустарь-«крестьянин» в этом отношении родной брат его; мелкий буржуа своими мелкими средствами стремится отстоять в сущности те же самые классовые интересы, для защиты которых крупный фабрикант жаждет протекционизма, премий, привилегий и пр.»[368]. Сгущая классовые краски в стремлении доказать иллюзорность «народного производства», «преобладание» капитализма в сельском хозяйстве России и расслоение деревни на местную буржуазию и пролетариат, Ульянов писал в рецензии на книгу журналиста-экономиста Р.Э. Гвоздева «Кулачество-ростовщичество» 89): «Немногочисленные зажиточные крестьяне, находясь среди массы «маломощных» крестьян, ведущих полуголодное существование на их ничтожных наделах, неизбежно превращаются в эксплуататоров худшего вида, закабаляя бедноту раздачей денег в долг, зимней наемкой и т.д.»[369].


Оцените книгу: 1 2 3 4 5