Название: История русской литературы конца XIX – начала XX века - Соколов А.Г.

Жанр: Литература

Рейтинг:

Просмотров: 1425

В показе сложной духовной жизни героя Куприн явно опирался на традиции психологического анализа Л. Толстого. Как и у Толстого, коллизия прозрения героя давала возможность присоединить к автор­скому обличительному голосу и протестующий голос героя, увидевшего «нереальность», несправедливость, тупую жестокость жизни. Вслед за Толстым Куприн часто для психологического раскрытия характера дает монолог героя, как бы непосредственно вводя читателя во внутренний мир Ромашова.

В «Поединке» писатель использует излюбленный им композици­онный прием подстановки к герою резонера, который, являясь как бы вторым «я» автора, корректирует героя, содействует раскрытию его внутреннего мира. В беседах, спорах с ним герой высказывает свои сокровенные мысли и думы. В «Молохе» резонерствующим героем является доктор Гольдберг, в повести «Поединок» – Василий Нилович Назанский. Очевидно, что в эпоху растущей революционной «непо­корности» масс сам Куприн осознавал несостоятельность призыва к покорности, непротивлению и терпению. Понимая ограниченность такого пассивного человеколюбия, он попытался противопоставить ему такие принципы общественной морали, на которых, по его мне­нию, можно было бы основать подлинно гармонические отношения людей. Носителем идей такой социальной этики выступает в повестиНазанский. В критике этот образ всегда оценивался неоднозначно, что объясняется его внутренней противоречивостью. Назанский настроен радикально, в его критических речах, романтических предчувствиях «светозарной жизни» слышится голос самого автора. Он ненавидит жизнь военной касты, провидит грядущие социальные потрясения. «Да, настанет время,– говорит Назанский,– и оно уже у ворот... Если рабство длилось века, то распадение его будет ужасно. Чем громаднее было насилие, тем кровавее будет расправа...» Он чувствует, что «...где-то вдали от наших грязных, вонючих стоянок совершается огромная, новая светозарная жизнь. Появились новые, смелые, гордые люди, зарождаются в умах пламенные свободные мысли». Не без его влияния происходит кризис в сознании Ромашова.

Назанский ценит живую жизнь, ее непосредственность и красоту: «Ах, как она прекрасна. Сколько радости дает нам одно только зрение! А еще есть музыка, запах цветов, сладкая женская любовь! И есть безмернейшее наслаждение –золотое солнце жизни –человеческая мысль!» Это мысли самого Куприна, для которого высокая чистая любовь – праздник в жизни человека, едва ли не единственная цен­ ность в мире, его возвышающая. Это тема, заданная в речах Казанского, в полную силу зазвучит позже в творчестве писателя («Суламифь», «Гранатовый браслет» и др.).                                        

Но этическая программа Казанского заключала в себе глубочайшие противоречия. Его искания развивались в конечном счете к идеалам анархо-индивидуалистическим, к чистому эстетизму. Исходным пун­ктом его программы было требование освобождения личности. Но это требование свободы индивидуума. Только такая «свободная личность» может, по мнению Назанского, бороться за социальное освобождение. Совершенствование человеческой индивидуальности, последующее ее «освобождение», а на этой основе уже социальные преобразования – таковы для Назанского этапы развития человеческого общества. На  крайнем индивидуализме основывается и его этика. Он говорит об - обществе будущего как содружестве свободных эгоистов и приходит , закономерно к отрицанию всяких гражданских обязательств личности, погружая ее в сферу интимных переживаний и сопереживаний. Назан­ский в известной мере выражал и этическую концепцию самого автора, к которой вела Куприна логика восприятия революции 1905–1907 гг. с позиций общедемократической «беспартийности». Но, несмотря на это, повесть сыграла революционизирующую роль в обществе.

Веяния революции отразились и на других произведениях писателя, написанных в ту пору. В рассказе «Штабс-капитан Рыбников» переда­ется драматическая атмосфера конца русско-японской войны. Куприн, как и Вересаев, пишет о позоре поражения, разложении армейских верхов. Ростом чувства человеческого достоинства, ощущением нрав­ственного оздоровления жизни, которое принесла революция, прони­зан рассказ «Обида». Тогда же был написан рассказ «Гамбринус» (1907) – одно из лучших художественных произведений писателя. Действие рассказа охватывает время от русско-японской войны до реакции после поражения революции 1905–1907 гг. Герой рассказа скрипач еврей Сашка становится жертвой погромщиков-черносотенцев. Искалечен­ный человек, с изуродованной рукой, которая не может уже держать смычок, возвращается в кабачок, чтобы играть своим друзьям-рыбакам на жалкой дудке. Пафос рассказа – в утверждении ничем неистребимой тяги человека к искусству, которое, как и любовь, в представлении Куприна есть форма воплощения вечной красоты жизни. Таким обра­зом, вновь социальная проблема и в этом рассказе переведена Купри­ным в плоскость этических и эстетических проблем. Резко критикуя искалечивший человека строй, социальное и нравственное черносо­тенство, Куприн вдруг смещает акцент с социальной критики на утверждение вечности искусства, преодолевающего все временное и преходящее: «Ничего! Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит». Этими авторскими словами и заканчивается рассказ.

В 900-е годы стиль Куприна меняется. Психологизм и характерная для него «бытопись» сочетаются с прямым авторски-эмоциональным выражением идеи. Это характерно для «Поединка» и многих рассказов того времени. Монологи Назанского повышенно эмоциональны, на­сыщены тропами, ритмизированы. В ткань эпического повествования врывается высокий лиризм, ораторская патетика («Поединок», «Гамбринус» и др.). Образы подчас гиперболизируются, образная система произведения строится на резких психологических контрастах. Так же как Вересаев, Куприн в это время тяготеет к аллегории, легенде («Счастье», «Легенда»). В этом сказались общие тенденции развития русской реалистической прозы в 900-е годы.

В эпоху реакции обнаруживаются колебания Куприна между про­грессивно-демократическими взглядами и анархо-индивидуалистиче-скими настроениями. Из горьковского «Знания» писатель уходит в издательство «Шиповник», печатается в арцыбашевских сборниках «Земля», подпадает под влияние упадочных настроений, которые были так характерны для определенных кругов русской интеллигенции в эпоху реакции. Социальный скепсис, ощущение бесперспективности общественных устремлений становятся пафосом ряда его произведение тех лет. Горький в статье «Разрушение личности» (1909) писал с рассказе Куприна «Морская болезнь» с болью и огорчением, сожалея, что рассказ объективно оказался в потоке той литературы, которая поставила под сомнение высокие человеческие чувства. Временные, неудачи революции абсолютизируются писателем. Скептически оце­нивая ближайшие перспективы социального развития, Куприн утвер­ждает в качестве подлинных ценностей жизни лишь высокие человеческие переживания. Как и прежде, любовь видится Куприну; единственной непреходящей ценностью. «Были царства и цари, – но от них не осталось и следа... Были длинные, беспощадные войны... Но время стерло даже самую память о них. Любовь же бедной девушки из  виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется»,– так пишет он в 1908 г. в повести «Суламифь», созданной по мотивам библейской «Песни песней». Это романтическая поэма о самоотвер­женности и благородстве любви, торжествующей в мире лжи, лицеме­рия и порока, любви, которая сильнее смерти.