Название: История русской литературы конца XIX – начала XX века - Соколов А.Г.

Жанр: Литература

Рейтинг:

Просмотров: 1422


Если для Горького личность и ее судьбы нерасторжимо связаны с путями общественного развития страны, то художники модернистских течений 1890–1900-х годов принципиально разрывают эти связи. Для них значима личность, которая развивается только сама по себе и по своим иррациональным законам. Такая концепция личности и ее отношений к миру легла в основу книги В. Розанова «Легенда о великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария» (1894). Розанов утверждал, что «человек в цельности своей природы есть существо иррациональное», что «рациональное неприложимо к человеческой природе», что значение личности может быть открыто только в религии. Иррационализм станет основой этики и эстетики символизма (символизм 90-х годов, «младосимволизм» 900-х годов).

Теоретики «нового искусства» исходили из тезиса о наступившем кризисе жизни и как следствии – кризисе мысли и искусства. Разделы цикла своих статей, написанных в 1916 г., А. Белый так и назовет: «Кризис жизни», «Кризис мысли», «Кризис искусства». Кризис мысли объяснялся «кризисом сознания», наступившим во второй половине XIX в.

Эпоха рубежа веков была временем величайших открытий в области естественных наук, преждевсего математики и физики (теория отно­сительности, квантовая теория и др.), которые поколебали прежние представления о строении мира. «Неопозитивисты» начали убеждать, что «материя исчезла». Вселенная казалась философам-идеалистам непостижимым хаосом. Кризис прежних научных представлений трак­товался как крушение возможностей интеллектуального познания, не способного охватить сложность мироздания. На этой почве расцветала апология интуиции, противопоставляемой рациональному познанию, иррационализм. Обострился интерес к философии Платона, неопла­тоников, Канта, неокантианцев, национальной традиции русской иде­алистической философии.

Эта философская почва и послужила основанием эстетических теорий русского модернистского искусства 1890-х годов. Теоретики русского символизма рассматривали искусство как непроизвольный, таинственный, «бескорыстный» акт, совершающийся в глубинах духа художника. Субъективное начало приобретало абсолютное значение.

Восприятие мира художником становилось и объектом и содержанием искусства. С этой точки зрения объективный мир, действительность не представляли для художника интереса. Художественное творчество сводилось лишь к «полноте в ощущении данной минуты».

Опираясь на философию Канта и неокантианцев и рассматривая искусство как форму «незаинтересованной» деятельности человека, символисты освобождали искусство от рационального начала. Творче­ство выступало как интуитивное проявление личности художника. Возникала апология иррационального и подсознательного. Завершаю­щей идеей этой философии искусства стало утверждение непознавае­мости не только мира действительности, но и самих творческих ощущений художника. Философия искусства символистов во многом опиралась на философские учения Запада – на интуитивизм А. Бер­гсона, неокантианство, эмпириокритицизм, наконец, на «философию жизни», складывающуюся в работах Ф. Ницше.

Важнейшей вехой в развитии и русской истории, и русского искусства стали 900-е годы. Под знаком революции 1905–1907 гг. развивалась вся русская литература. Революция внесла резкие разгра­ничения в среду и символистов, и писателей-реалистов круга «Среды». Обращаясь позже к своим спутникам по символизму, не принявшим Октябрьской революции, Блок в неотправленном письме 3. Гиппиус скажет: «...нас разделил не только 1917 год, но даже 1905-й, когда я еще мало видел и мало сознавал в жизни»[2]. А. Белый, размышляя об отношениях искусства и демократии, высказал позже характерную в этом отношении мысль: «С середины XIX столетия возросла демокра­тизация знаний и философии; целые слои, доселе никак не причастные искусству, становились все более и более законодателями его судеб; в настоящую эпоху не кружки эстетически образованных людей – активные участники жизни искусства: демократические массы отнес­лись к искусству активно, сместилась линия развития искусств; искус­ство – в опасности»[3].

Революция меняет ракурсы видения мира художниками, их взгляды на отношения искусства к современности. В свете революции по-но­вому воспринимаются историческое прошлое страны и ее будущее, традиции литературного наследия. По-иному оцениваются связи пи­сателя и нового читателя, который появился в России в предгрозовой атмосфере 900-х годов и о котором в 1904 г. М. Горький писал: «...самый лучший, ценный и – в то же время – самый внимательный и строгий читатель наших дней –это грамотный рабочий, грамотный мужик-демократ. Этот читатель ищет в книге прежде всего ответов на свои социальные и моральные недоумения, его основное стремление – к свободе, в самом широком смысле этого слова...»[4]. Вопрос об отноше­ниях искусства к действительности приобретал в этих условиях четкий общественный смысл. Художники демократического лагеря видели в появлении такого читателя прогрессивное явление эпохи, художники модернистских течений – величайшую для искусства опасность.

С отношением к демократическому читателю было связано и отношение к наследию русского реалистического искусства, к его месту и роли в современности.

Множественность социальных сил, которые вступили в борьбу с царизмом, придала русской художественной жизни характерное свое­образие: в революционные события оказались на какое-то время вовлеченными писатели и поэты не только реалистических, но и нереалистических течений, художники самых различных ориентации, по-своему отражавшие своим творчеством «общенародную борьбу за свободу». Так, в демократической печати, в революционных сатири­ческих журналах тех лет участвовали писатели, связанные с символиз­мом, художники круга «Мира Искусства». «Мы тогда,– вспоминал Е. Лансере, примыкавший к «мирискусникам», – революцию не вос­принимали как борьбу класса против класса, а как борьбу «всего народа» против самодержавного строя».

В эпоху революционного подъема обнаруживается несостоятель­ность философских и эстетических построений символистов 90-х годов. Начинается кризис символизма. Предельный субъективизм и индивидуалистическое пренебрежение к запросам жизни уже компро­метируются в глазах современников.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5