Название: История политических и правовых учений - Графский В.Г.

Жанр: Политология

Рейтинг:

Просмотров: 1776

Современники так и восприняли теорию псковского старца. Никогда она не служила — ни во время жизни мыслителя, ни впоследствии —оправданием или обоснованием каких-либо агрессий.

Политическая программа Филофея не исчерпывается только вопросами, касающимися организации и деятельности общерусской государственной структуры под главенством единого великого князя (а затем и царя). Большое внимание уделялось Филофеем и формам идеологического воздействия на население со стороны государственной власти, вопросам внутренней свободы православного христианина в государстве. Резко и категор'1' чески он выступил против свободы суждений и особенно против научных исследований. Видимый мир, по мнению Филофея, не только не следует преобразовывать, но грешно даже изучать. «Несовершенным (т. е. людям. — Н. 3.) Апостол выше силы не велел пытати». Здесь Филофей не признает никаких земных авторитетов. Наука — запретный плод не только для простецов, но и для царей, и святителей, и всех вельмож, и прочих всех людей ,ибо это опасное и вредное занятие. Всю дохристианскую культуру автор Посланий отрицает. Своим согражданам он советует от ученых «бегати, яко кто бежит от змия», объявляя единственнымисточником всех знаний только «Слово Бога».

Теория Филофея «Москва — третий Рим» получила большое распространение, она неоднократно воспроизводилась средствами живописи, включалась в состав храмовых росписей и других эпохальных живописных и литературных произведений и была усвоена русским общественным мнением. Отдельные ее формулы воспроизведены в чине венчания Ивана IV на царство и в этом плане вполне возможно считать ее доктриной, получившей официальное признание.

§ 3. Политико-правовые воззрения Федора Карпова

Объединенному суверенному государству более не соответствовала такая форма власти, как раннефеодальная монархия. Возникла необходимость в изменениях организации власти и государственного устройства. Интерес к этим проблемам заметен в произведениях Федора

Карпова — публициста и дипломата конца XV — начала XVI в., близкого к Максиму Греку и его окружению. Сумма его политических воззрений изложена в Послании митрополиту Даниилу. Оно написано приблизительно в 30-х гг. XVI столетия, когда уже наметилась тенденция формирования сословно-представительных институтов и учреждений в стране.

Во всех высказываниях мыслителя явно сквозит одобрение формирующимся представительным формам организации власти. Он систематически употребляет такую терминологию, как «цари и начальники», «правители и князи» и тому подобную. Утверждая положение о необходимости верховной власти в человеческом обществе, Карпов со ссылками на Аристотеля доказывает, что «всякий город и всякое царство... управляться должно жальниками, поэтому странам и народам нужны цари и начальники». Соединение царей и начальников он дает в поэтическом образе согласного единства гусляра и гуслей.

Обращает внимание и неоднократное употребление публицистом такого выражения, как «дело народное» (сам термин напоминает калькированный перевод с латинского respublica, что у Цицерона означало достояние, дело членов римской общины). Карпов воспроизводит и близкую Цицерону классификацию форм государства: «дело народное» (республика) и царство (монархия). В этих рассуждениях заметно знакомство автора с трудами Цицерона, и в частности с представлениями последнего об идеальном варианте политической организации общества, в котором предполагается достижение согласия всех его членов в вопросах управления общими делами. Ссылки на произведения Аристотеля, обращение к политическим положениям Цицерона, в которых содержится предпочтение республиканскому образу правления с выборной магистратурой, а также прямое заимствование терминологии этих мыслителей являются хотя и косвенными, но достаточно существенными доказательствами симпатий Карпова коллегиальному, а не единоличному принципу в организации форм власти.

Занимали Карпова также и вопросы, связанные со способами обеспечения законных форм реализации властных полномочий. Он утверждал, что все отношения между людьми в обществе должны регулироваться только правовыми нормами. Религиозная мораль не может заменить закон, поэтому Карпов отрицает возможность воздействия на поведение граждан при помощи такой религиозно-этической категории, как «терпение », которое может иметь место только за монастырскими стенами. Все виды деятельности государства как в судебной, так и внесудебной сферах должны осуществляться на основании действующих законов.

Категории справедливости и права у Карпова совмещены. Следуя Аристотелю, он утверждает, что все законное должно быть обязательно справедливым. Несправедливое и незаконное распределение благ может вызвать серьезное недовольство у подданных, в результате которого люди перестанут быть послушными своему государю. Исходя из этих положений, он выдвигает требование о справедливой оплате труда всех работников, особо выделяя воинские услуги.

Соблюдение законов — не только основа благополучия государства, но и нравственная база общественной жизни. Беззаконие Карпов связывает с падением нравственности. Он не допускает даже мысли о возможности надзаконного положения верховной власти. «Всякое царство по Аристотелю,— пишет он,— управляться должно по правде и определенными законами справедливыми». «Правда» и «определенные законы» здесь употреблены в значении права и основывающегося на нем законодательства. «Правду» реализует суд —это положение вполне согласуется с мыслью М. Грека: «Правда — сиречь прав суд»

«Праведная» реализация всех форм общественной жизни предполагает действие всех и каждого только на основании закона, применение которого должно осуществляться в сочетании с милостью. Милость не является препятствием в достижении истины и не представляет собой какую-либо форму сокрытия «неправды» (преступления). Такую возможность Карпов сразу же отрицает, заявляя, что «милость без правды малодушество есть...». По его мысли, милость и правда не взаимоисключающие, а взаимосвязанные явления. При применении закона необходимо являть милость, ибо «правда без милости есть мучительство». В этой форме явно слышится предупреждение против бездушного применения буквы закона при вынесении приговора, определяющего наказание без учета всех обстоятельств дела. Милость необходимо проявлять только на стадии вынесения приговора об определении наказания. Так, Карпов предлагал «на добрых людей» воздействовать «утешительными речами», а «злых» — «наказаниями делать лучше».

Весьма интересно воспринято и переработано у Карпова традиционное понятие «грозы». Она у него не атрибут власти, а характеристика самого закона. Порядок в государстве устанавливается грозой закона. Именно с помощью такой «грозы» государь и его «начальники» смогут беречь своих подданных от насилия со стороны «злых» людей.