Название: История культуры стран Западной Европы в эпоху Возрождения - Володарский В.М.

Жанр: История

Рейтинг:

Просмотров: 724

Помощник Велеславина Ян Коцин из Коцинета отвергал узко конфессиональный подход к истории церкви, высоко оценивал социальную роль женщины. В сочинениях «Алфавит набожной жены и рачительной хозяйки», «Честь и невинность женского пола» он нарисовал идеальный с точки зрения протестантской этики образ женщины.

После Велеславина роль ведущего чешского гуманиста перешла к Яну Компанусу Воднянскому, лучшему латинскому поэту Чехии, композитору, ректору университета. В целом, его произведения вполне соответствовали общему уровню чешской культуры рубежа XVI—XVII вв.

Кризис общества, падение нравов стали основной темой стихов и прозы Микулаша Дачицкого из Геслова (1555—1626), автора «Воспоминаний» и сборника «Простоправда». Его часто грубые стихи, полные непристойностей, восходят к традициям вагантов, но в сущности своей он глубокий моралист и сатирик. Его патриотизм полностью соответствует типу, выраженному Велеславином. Иной образ являл собой чрезвычайно популярный и очень плодовитый поэт — католик Шимон Ломницкий из Будче (1552—после 1622), в творчестве которого совершался переход к маньеризму. Он составил католический канционал (сборник духовных песнопений), писал напыщенные стихи и простые пьесы. Ему же принадлежит “Трактат о танце”, свидетельствующийо значительном развитии светских увеселений в некогда пуритански строгой Чехии. Стремление к народности и чешскости обеспечило его сочинениям, проникнутым католическим духом и государственно-патриотическим сознанием, долгую популярность в эпоху барокко.

В начале XVII в. актуальные политические проблемы вновь стали главными импульсами чешской культуры. Ситуация в стране была сложной: с одной стороны, некатолические конфессии добились принятия в 1609 г. Маестата Рудольфа II о веротерпимости. В нем наиболее четко в юридических формах закреплен гуманистический принцип свободы веры и его публичного осуществления. С другой стороны, наступление Контрреформации вызывает активные меры протестантских сословии. Защита своих политических интересов совпадает с защитой своей веры. Сословный патриотизм использует конфессию как эмблему. Столкновение политических интересов двух властей приводит к восстанию против Габсбургов, закончившемуся поражением чешских сословий в битве на Белой Горе (1620), которая стала поворотным моментом национальной истории. Страна вступила в период фактической утраты независимости и торжества католицизма, что полностью изменило ее культуру.

Чешская культура первых десятилетий XVII в. отразила этот общественный кризис. В центре ее внимания встали вопросы государственного и конфессионального развития страны, а затем, уже в творчестве послебелогорских эмигрантов, сетования и оплакивание поражения сословий. Центральное место в литературе этих лет занимает «Апология» Карела Старшего из Жеротина (1564— 1636) — земского гетмана Моравии, чешского брата по вероисповеданию и лидера моравских сословий, не примкнувшего, однако, вместе со всей Моравией к чешскому восстанию. «Апология», написанная в 1606 г. в форме послания, выражает политические взгляды автора. Это вершина чешской гуманистической эпистолографии, где патриотизм и социальная критика выражаются в совершенной словесной форме. Другой лидер оппозиции и один из вождей восстания — Вацлав Будовец по-иному вошел в чешскую культуру. Его перу принадлежит «Антиалькоран» — сочинение, в котором мирянин рассуждает на богословские темы, сравнивая мировые религии. Осуждение мусульманства как профанации божественных ценностей сочетается у Будовца с резкой критикой османского абсолютизма, что однозначно воспринималось чешским обществом как завуалированное осуждение абсолютизма Габсбургов.

В эмиграции возникают исторические труды, сочетающие собственно историографию с мемуарами и политическими рассуждениями о причинах поражения и о наиболее подходящей для Чехии форме государственного устройства. Выделяются сочинения Павла Странского и Павла Скалы. Таким образом, лишь государственная катастрофа побудила чешскую политическую мысль к самостоятельному развитию, хотя одновременно способствовала тому, что литературу этого типа захлестнули эмоции и страшные воспоминания, не позволив выкристаллизоваться жанру собственно политического трактата.

Чешская архитектура конца XV—XVI в. не избавилась полностью от наследия готики. Так, во Владиславском зале пражского королевского дворца огромное пространство перекрыто вполне готическими сводами, но окна — уже итальянские (архитектор Б.Рид). Новый стиль приносят Габсбурги. Итальянские мастера перестраивают и строят новые замки и дворцы, декорируя их в ренессансном стиле. Таковы «Летоградек» (бельведер) и замок «Звезда» в Праге. Городские дома украшаются аркадами и сграффито. В целом, в XV—XVI вв. церковное зодчество в Чехии находилось в упадке по причинам, обусловленным конфессиональными особенностями страны и недостатком средств. В светской же

Бенедикт Рид. Владиславский зал дворца в Пражском Граде. 1485—1502.

архитектуре появляется шедевр — маньеристический замок в Бучовицах с его Императорским залом, декорированным цветной скульптурой с необычайной роскошью и вкусом (автор Г.Монт). Пышно расцвело прикладное искусство, во многом связанное с социально-репрезентативными амбициями своих заказчиков и владельцев. В музыке получили широкое распространение канционалы. Протестантские певческие братства способствовали сохранению высокого уровня искусства хорового пения. В композиторском творчестве развивалась полифония. Ее мастера, такие как Павел Йистебницкий, Иржи Рыхновский, Ян Компанус Воднянский, Ян Троян Турновский, К. Гарант, достигли большого мастерства, сочетая упрощенный контрапункт с тематическим материалом чешского происхождения. Над довольно средним уровнем местной музыки с отсутствием светских полифонических жанров возвышались сочинения работавших в Праге иностранцев — словенца Якоба Хандла (Галлуса) и нидерландца Филиппа де Монте, руководителя императорской капеллы, в творчестве которых, в основном в мадригалах и мотетах, завершался блистательный период нидерландской школы полифонии.

Культура двора Рудольфа II

Особое место в культуре Чехии занимает круг Рудольфа II. Конец XVI — начало XVII в. ознаменованы ярким всплеском придворного искусства, настолько специфического, глубоко связанного с европейским маньеризмом и значительно повлиявшего на последующее развитие собственно чешского искусства, что оно по праву занимает центральное место в ренессансной культуре Чехии (наряду с литературой). Благодаря личным особенностям Рудольфа II при его дворе сложилась творческая атмосфера, господствовал дух веротерпимости и поисков нового. Многочисленные художественные и естественнонаучные коллекции императора (кунсткамера) должны были дать цельное представление о картине мироздания. Научный мир эпохи маньеризма устремился к выявлению скрытых законов мирового развития. Поэтому наряду с астрономией и физикой переживали в Праге бурный расцвет эзотерические науки: астрология, алхимия, каббала. Крупнейшие ученые, такие как И. Кеплер, с успехом занимались и тем и другим. В Праге Кеплер не только открывал законы движения планет, но и составлял гороскопы, которые, кстати, оказывались правдивыми. Тихо Браге именно в Праге нашел идеальные условия для своих астрономических исследований. При пражском дворе находили убежище итальянские монахи-еретики Джордано Бруно и Франческо Пуччи, отстаивавший тезис о том, что человек до грехопадения обладал бессмертием. Страсть Рудольфа II к тайнознанию притягивала к нему различного рода оккультистов и чернокнижников со всей Европы. В их среде в конце XVI в. сконцентрировались все основные тенденции эзотерических наук того времени. Именно в рудольфинской Праге возникла легенда о Големе —первом искусственном человеке, создание которого приписывалось раввину Иегуде Лёву бен Бецалелю — крупнейшему ученому и деятелю еврейского просветительства рубежа XVI—XVII вв.