Название: История и теория психологии - Петровский А.В.

Жанр: История

Рейтинг:

Просмотров: 1301

Вопрос о том, какова миссия Декарта в истории научных представлений о психике и ее нейромеханизмах, служил предметом непрекращающихся дискуссий до тех пор, как Гексли в 1874 году указал, что ряд положений, составляющих основу и сущность современной физиологии нервной системы, был полностью выражен и проиллюстрирован в трудах Декарта.

В список этих положений Гексли включил следующие: органом ощущений, эмоций и мыслей является мозг; мышечная реакция порождается процессами в примыкающем к мышце нерве; ощущение обусловлено изменениями в нерве, связывающем орган чувства с мозгом; движения в сенсорных нервах отражаются на моторных, и это возможно без участия воли (рефлекторный акт); вызванные посредством сенсорного нерва движения создают в веществе мозга готовность вновь производить такое же движение.

После выступления Гексли приоритет Декарта в разработке кардинальных психофизиологических проблем становится общепризнанным.

Принцип «животного автоматизма» оказывается для естествоиспытателей путеводной нитью. Вместе с тем указанный принцип из-за недостатка конкретно-научных знаний был выражен в такой морфофизиологической схеме, которая содержала немало умозрительного, а то и просто фантастического. Девизом нового естествознания было опытное изучение реальных причин явлений.Вполне понятно поэтому, что и Декартова схема принималась постольку, поскольку она служила руководством к экспериментальному исследованию нервно-мышечных функций. В ходе этого исследования обнаружился произвольный характер некоторых допущений. В результате отдельные детали конструкции отпали, но остов ее, выдержав опытную проверку, сохранился и укрепился.

К произвольным элементам, в частности, относилась гипотеза о «животных духах». Нельзя было доказать, опираясь на наблюдение и эксперимент, существование в организме особого вещества, которое объединяло бы деятельность нервной и мышечной систем, а также служило физиологическим носителем ощущений, восприятии и других психических актов. И все же гипотеза о «животных духах» упорно держалась в естествознании до конца XVIII века в различных вариантах и под различными именами, удовлетворяя до поры до времени потребность в понятии, которое указывало бы на материальный характер нервного процесса.

Напротив, декартовское мнение о шишковидной железе как центре, с помощью которого сознание непосредственно воздействует на тело, не встретив сочувствия, было отвергнуто и заменено другими, более близкими к опыту представлениями о районах центральной нервной системы, в границах которых осуществляется психическая деятельность.

Особое значение для последующего развития физиологии имела экспериментальная проверка поначалу кажущегося второстепенным утверждения Декарта о том, что объем мышцы при ее сокращении увеличивается. Опытное доказательство ошибочности этого взгляда принципиально трансформировало понимание природы нервно-мышечной реакции, что, в свою очередь, повлекло за собой далеко идущие изменения категориального строя биологического мышления.

Понятие о раздражимости

Опроверг Декартово мнение об увеличении объема мышцы английский врач и натуралист Глиссон (1597 - 1677). Притом опроверг экспериментально. Тем самым ставилась под сомнение вся концепция о «животных духах», трактовавшая сокращение мышцы как приток некоторого количества вещества.

Способность мышцы производить в ответ на стимуляцию «внутреннее жизненное движение» Глиссон обозначил термином «раздражимость». В отличие от Декарта, который разработал понятие о рефлексе, но еще не ввел соответствующего термина, Глиссон не только сформулировал понятие о раздражимости, но и обозначил его новым термином.

Глиссоном была высказана в первом приближении чрезвычайно плодотворная гипотеза о специфическом характере детерминации жизненных явлений. Вслед за сторонниками Декартовой линии он исходил из причинной обусловленности деятельности органа внешними раздражениями. Но если механицисты не придавали значения своеобразию этой деятельности по отношению к материальным условиям, ее вызывающим, то Глиссон выдвинул на первый план в детерминации процесса жизни те новые свойства, которые возникают на уровне органической природы.

Считая мышечное волокно обладающим способностью раздражаться, Глиссон полагал, что эта способность, данная живой ткани имманентно и потенциально, актуализируется только в результате раздражения, т.е. под действием внешних физических факторов.

Глиссона воодушевлял в его обширных экспериментальных работах философский замысел, отличный от замысла Декарта и его продолжателей, а именно - чуждая механистическому естествознанию идея развития, возникновения новых качеств в жизни природы. Глиссон упрекал натуралистов в том, что они не проследили, как природа развивается от неорганической к растительной и животной. Его собственное открытие раздражимости подтверждало возможность естественнонаучного объяснения фактов органической жизни, несводимых к механическому перемещению частиц.

Уровень развития естествознания в XVII веке еще не позволил открыть вслед за раздражимостью другие свойства органической материи и продолжить начатое Глиссоном заполнение пропасти между двумя намеченными Декартом полюсами: механизмом природы и самосознающей мыслью.

Учение о нервных вибрациях и бессознательная психика

Новая веха в учении о психике как продукте работы «нервной машины» связана с попыткой Гартли представить эту машину в качестве действующей на принципах, открытых Ньютоном. Здесь перед нами еще один прецедент воздействия физических идей на объяснение динамики психических процессов.

Такое воздействие мыслилось опосредованным физиологическим устройством организма. Почерпнув в физике гипотезу о вибрациях, Гартли изобрел модель, которая объясняла поведение в целом, в его причинных связях с внешней средой. Это позволило включить психику в единый ряд, который охватывал общий цикл жизнедеятельности организма — от восприятия вибраций во внешней среде через вибрации мозгового вещества к вибрациям мышц.