Название: История и теория психологии - Петровский А.В.

Жанр: История

Рейтинг:

Просмотров: 1300

Сведение всех побуждений к инстинктам, гомеостатическим регуляциям, принципу наименьшего действия, безусловным рефлексам и т.д. снимает проблему развития мотивации, образования и наращивания в фило- и онтогенезе новых побудительных сил, генераторов новых импульсов.

По Ухтомскому, нарастающая мощность доминанты как мотива не может иметь другого источника, кроме устремленности организма к внешнему миру. «В условиях нормального взаимоотношения со средой организм связан с ней интимнейшим образом: чем больше он работает, тем больше он тащит на себе энергии из среды, забирает и вовлекает ее в свои процессы»[27].

Принцип тотальной мотивационной обеспеченности любого психического проявления предполагает, что в жизни личности отношение познавательного продукта (представления, понятия) к объекту неотделимо от отношения этого продукта к субъекту как источнику доминантных (мотивационных) импульсов. За абстракцией, казалось бы, такой спокойной и бесстрастной функцией ума, всегда кроется определенная направленность поведения, мысли и деятельности, писал Ухтомский.

От доминанты зависит общий колорит, в котором рисуются нам мир и люди. При этом доминанта, влияя на характер восприятия мира, в свою очередь, имеет тенденцию отбирать в нем преимущественно такое познавательноесодержание, которое способствовало бы ее поддержанию. «Человеческая индивидуальность... склонна впадать в весьма опасный круг: по своему поведению и своим доминантам строить себе абстрактную теорию, чтобы оправдать и подкрепить ею свои же доминанты и свое поведение»[28].

С переходом к человеку наряду с реальностью преобразуемой природы возникает принципиально новая форма - реальность человеческих лиц (личностей). И здесь, согласно Ухтомскому, в психологическом опыте, организуемом доминантой, совершается великая революция. Обычно, говоря об изменении психики на «фазе человека», главный упор делают на интеллектуальных структурах — мышлении и речи («вторых сигналах»). Ухтомский выдвигает на передний план возникновение новых доминант (мотивационных установок), порождаемых новой действительностью, а именно личностно-человеческой. Считая, что природа человека делаема и возделываема, Ухтомский имел в виду не только обогащение организма новой информацией и не только построение новых способов (приемов) действий, но прежде всего созидание новых мотивационных структур.

Что же касается основной тенденции в развитии мотивов, то ею является экспансия в смысле овладения средой во все расширяющихся пространственно-временных масштабах («хронотопе»), а не редукция как стремление к «защите» от среды, уравновешенности с ней, разрядке внутреннего напряжения.

Воздействуя на образное (в широком смысле слова) познавательное содержание психической жизни, отбирая и интегрируя его, доминанта, будучи независимым от рефлексии поведенческим актом, «вылавливает» в этом содержании те компоненты, которые способствуют укреплению уверенности субъекта в ее преимуществах перед другими доминантами[29].

Существенно новым в трактовке мотивационной активности было понятие об «оперативном покое». Эта форма активности усматривалась не только в двигательных реакциях на среду (сколь бы стремительны и неугомонны они ни были), но и в особом, требующем предельной концентрации энергии, сосредоточенном созерцании среды, которое требует значительно большей нервно-психической напряженности, чем мышечные операции, и обеспечивает недостижимую посредством этих операций тонкость и точность рецепции.

Такой вывод иллюстрировало сравнение поведения щуки, застывшей в своем «бдительном покое», и «рыбьей мелочи», не способной к этому. Истинно человеческая мотивация имеет социальную природу и наиболее ярко выражается в «доминанте на лицо другого». Всматриваясь в другого, индивид видит в нем не собственный двойник, а неповторимую личность - единственную во Вселенной. Благодаря этой доминанте человек не просто осознает другого как личность, но сам становится личностью.

Эта особая мотивационная установка требовала нового подхода к проблеме социально-личностной перцепции, то есть восприятия человека человеком. Чтобы постичь мотивацию поведения другого человека, нужно сперва преобразовать собственную. Возделывание именно такой доминанты Ухтомский считал важнейшей задачей воспитания и самовоспитания. «Доминанта на лицо другого», говорил он, одна из самых трудных, на первый взгляд, пожалуй, и недостижимых в чистом виде доминант, которые нам придется воспитать в себе.

Ключевым в изучении мотивационной сферы неизменно выступал вопрос о ее иерархическом строении, о различных уровнях ее организации. Главные достижения в познании биологического уровня запечатлены в учении о гомеостатических регуляциях поведения, благодаря которым сохраняется целостность организма в противовес постоянно угрожающим ему внешним и внутренним факторам.

Активность, устремленная на поддержание гомеостаза, действительно является могучей побудительной жизненной силой. Веками царило убеждение в том, что живое тело наделено инстинктом самосохранения. Успехи биологии обнажили реальные причинные факторы, скрытые за этим убеждением. Движущие организм импульсы предстали в качестве эффекта взаимодействия двух сред: внутренней и внешней. Апелляция к инстинкту как особому первоначалу (которое, объясняя мотивационную энергию, само в объяснении не нуждается) была отклонена после того, как в лабораторном эксперименте выявились детали телесного устройства, посредством которого организм удерживает в относительно равновесном состоянии свои основные константы (то есть самосохраняемость).

Понятие о доминанте, разработанное Ухтомским, не было приковано к этому фундаментальному уровню биологической мотивации и потому открывало путь к исследованиям побуждений, присущих человеческому бытию в мире. Своеобразие биографии Ухтомского (он окончил духовную академию, прежде чем стал физиологом) направляло его мысль на поиски тех обстоятельств мотивационной напряженности поведения индивида, которые обусловлены его поглощенностью общением с другими людьми и высшими духовными ценностями.

Вместе с тем и тогда, когда над биологическим уровнем мотивационного обеспечения человеческих действий возвышается социальный, эти действия могут оставаться в пределах решения задач на приспособление (например, в случае конформного поведения, когда нивелируются глубинные личностные мотивы во имя удержания равновесного состояния с ближайшим окружением).