Название: История и теория психологии - Петровский А.В.

Жанр: Психология

Рейтинг:

Просмотров: 683

Несмотря на содержащееся в постановлении указание на необходимость создать «марксистскую науку о детях», так и не была разработана теоретическая платформа, которая могла бы обеспечить интегрирование знаний о ребенке, добываемых возрастной психологией, возрастной физиологией, социологией и этнографией детства, педиатрией и детской психопатологией. До сих пор не обеспечен системный подход к развивающемуся человеческому организму и личности. Перерыв в становлении науки о детях длительностью в 50 лет, даже если она на первых порах была весьма несовершенной, является немаловажным обстоятельством и нам приходится преодолевать его негативные последствия.

После разгрома педологии должна была быть «восстановлена в правах педагогика». Однако, победив педологию, педагогика одержала пиррову победу. Она не сумела воспользоваться полученными правами. Не в «педологобоязни» ли кроется одна из причин обвинений педагогики на протяжении уже многих лет в ее «бездетности», в тенденции видеть в ребенке всего лишь точку приложения сил, не то мальчика, не то девочку, а не думающего, радующегося и страдающего человека, развивающуюся личность, с которой надо сотрудничать, а не только лишь поучать ее, требовать и муштровать? Педагогика, покончивс педологией, выплеснула вместе с «педологической» водой и ребенка, которым та, когда плохо, а когда и хорошо, но направленно начала заниматься!

Некоторые историки педагогики еще в 80-е годы продолжали писать о педологии как о лженауке и предъявляли ей все те же лишенные обоснованности обвинения якобы в неизменном во все времена следовании «реакционным буржуазным идеям». Они не делали попытки осуществить исторический анализ тех политических обстоятельств, в которых развертывалась критика педологии с середины 30-х голов, а также проследить эволюцию взглядов педологов, которая была тогда резко пресечена. Они оставляли без внимания оценку значения выдвинутого педологами принципа целостного изучения развивающегося ребенка, осуществление которого, хотя на первых порах и сопровождалось некоторыми неверными решениями и ошибками, в методологическом отношении было продуктивно, поскольку ориентировало психологов, физиологов, педиатров, социологов и педагогов на синтезирование их научных данных и объединение усилий. Наконец, они неизменно умалчивали об ущербе, который был нанесен в ходе разгрома педологии развитию не только детской и педагогической психологии, но и самой педагогике, надолго оставшейся оторванной от понимания реальных закономерностей развивающегося организма и личности ребенка. Ни одна из этих проблем не нашла отражения в учебниках педагогики.

Опасения по поводу возможных обвинений в попытках реставрации «педологических извращений» долгое время сдерживали развитие детской и педагогической психологии не только непосредственно после 1936 г., но и в дальнейшем, в особенности после августовской (1948) сессии ВАСХНИЛ, на которой был окончательно «определен» статус генетики как следующей после педологии «лженауки», а трехэтажное слово «вейсманист – менделист – морганист» стало таким же ругательным, как и слово «педолог». Причины этого очевидны – в центре внимания сессии ВАСХНИЛ вновь оказалась проблема наследственности и среды.

Изучение того, что есть ребенок, все более заменялось декларированием того, каким он должен быть. В результате складывалось (и сейчас препятствующее решению многих практических педагогических задач) положение, при котором представление о том, каким должен быть ребенок, превращается в утверждение, что таков он и есть. Установки, идущие от плохо знавшей реального ребенка или подростка педагогики воспитания, в настоящее время начинают преодолеваться, но долгое время они были господствующими. Реальные достижения психологов, а их отрицать невозможно, возникали не благодаря, а вопреки разгрому педологии.

Имелись серьезные основания для критики ошибок педологии, выразившихся в широкой практике тестирования в школе. В самом деле, в результате недостатков диагностических тестов при их применении на практике ребенок, нередко без должных оснований, зачисляется в разряд «умственно отсталых». В последующие годы, очевидно, во многом под влиянием опасений воспроизвести «педологические заблуждения» разработка психологической диагностики была надолго прервана. Несмотря на то, что критика тех лет была направлена против тестов, «выявлявших коэффициент умственного развития» (тесты интеллекта), идиосинкразия к тестам вообще стала препятствием в разработке так называемых тестов достижений, с помощью которых можно было выявлять реальный уровень обученности школьников, сравнивать эффективность различных форм и методов обучения. Надолго установилось недоверие к «личностным тестам», различным опросникам и «проективным методикам», которые строились на иных принципах, чем тесты интеллекта. Только в последние годы началась работа по созданию психологической диагностики, валидизации и стандартизации тестов, адаптации зарубежных методик к нашим условиям.

Драматические последствия разгрома педологии сказались на судьбах всей прикладной психологии в СССР, интенсивно развивавшейся в 20-е годы и оказавшейся пресеченной в середине 30-х годов, в период ликвидации еще одной «псевдонауки», в роли которой на этот раз выступила психотехника — особая ветвь психологии, видевшая свою задачу в осуществлении практических целей психологическими средствами, в использовании на производстве законов человеческого поведения («субъективного фактора») для целесообразного воздействия на человека и регулирования его поведения.

Психотехника возникла в начале XX века и получила теоретическое оформление в работах В. Штерна, Г. Мюнстерберга и других психологов-эксперименталистов. Ее основная задача заключалась в разработке основ профотбора и профконсультации, изучении утомления и усталости в процессе труда, закономерностей формирования навыков в упражнении, приспособлении человека к машине и машины к человеку, тренировке психических функций при подготовке рабочей силы и т.д.

В 20-е годы и в первой половине 30-х годов психотехника получила значительное развитие в СССР. Во многих городах работали исследовательские институты и многочисленные психотехнические лаборатории, готовились кадры психотехников, издавался журнал «Советская психотехника», были проведены конференции и съезд психотехников. VII Международная психотехническая конференция проходила в 1931 году в Москве (960 участников). Характерной чертой психотехники к середине 30-х годов становится перенесение центра тяжести в исследовательской работе с проблемы профотбора на рационализацию методов профессионального обучения и переподготовки кадров, организацию трудового процесса, формирование навыков и умений, борьбу с аварийностью и травматизмом и др.

Психотехники в целом правильно понимали пути развития своей науки и ее основную проблематику. Анализ проблематики психологии труда и ее конкретных научных решений свидетельствует, что во второй половине 20-x – первой половине 30-х годов психотехники внесли немалый вклад в практику. Этот вклад обещал и мог быть большим, если бы в середине 30-х годов директивно не прекратилась разработка психотехнических проблем.