Название: Гражданский процесс - Мусин Н. А.

Жанр: Право

Рейтинг:

Просмотров: 1417

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований, пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности сторон (ст. 38 ГПК). Они имеют право предъявлять доказательства, возбуждать ходатайства о вызове свидетелей, истребовании письменных доказательств, о назначении экспертизы и т. д. Третьи лица в ходе судебного разбирательства дают объяснения по делу (ст. 166 ГПК), могут участвовать в допросе свидетелей (ст. 170 ГПК), в исследовании письменных и вещественных доказательств (ст. ст. 175, 178 ГПК), в допросе экспертов (ст. 180 ГПК). Третьи лица участвуют в судебных прениях (стр. 185 ГПК), а после вынесения решения имеют право на кассационное обжалование решения (ст. 282 ГПК). Они имеют право также обжаловать судебные определения и возбуждать ходатайства, связанные с движением дела (об отложении дела слушанием, о приостановлении производства по делу и т. д.).

Не являясь участником спорного правоотношения, третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований, не может, естественно, и распоряжаться материальными правами по основному спорному правоотношению — но не может признать иск, отказаться от него, изменить основания или предмет иска и т. д. (ст.38 ГПК).

В большинстве случаев участие третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, связано с предъявлением в будущем регрессного иска. В связи с этим возникает вопрос о возможности одновременного разрешения в одном процессе основного иска (истца к ответчику) и регрессного иска (одной из сторон к третьему лицу). По общему правилу, поддерживаемому наукой и судебной практикой, такое одновременное разрешение основного и регрессного исков недопустимо.               Во-первых, в соответствии с нормами ГК РФ право обратного требования (регресс) возникает после того, как обязательство уже исполнено соответствующим лицом (ст. ст. 325, 365 и др.). В случаях рассмотрения судом дела с привлечением третьего лица, к которому может быть предъявлен регрессный иск, в момент вынесения решения обязательство по основному иску еще не исполнено, и сторона вообще не может знать, какое решение по существу спора вынесет суд. Сторона может решить вопрос о предъявлении регрессного иска только после того, как будет разрешен основной иск. Во-вторых, вопрос о предъявлении регрессного иска решается самой стороной. В случае же одновременного рассмотрения основного и регрессного иска суд фактически разрешал бы регрессный иск без искового заявления, т. е. в нарушение ст. 4 ГПК. И, в-третьих, одновременное рассмотрение основного и регрессного иска замедляет и усложняет процесс, так как суд должен бы был исследовать как факты, лежащие в основании основного иска, так и факты, лежащие в основании регрессного иска, которые по своей правовой характеристике существенно различаются.

Именно поэтому закон не предусматривает, по общему правилу, одновременного рассмотрения основного и регрессного исков, допуская  исключение лишь в случае предъявления исков о восстановлении на работе и взыскании за вынужденный прогул (ст. 39 ГПК). Это исключение обусловлено особым характером отношений между ответчиком (предприятие, учреждение, организация), с одной стороны, и третьим лицом (руководитель, виновный в незаконном увольнении) с другой.

Применение правила ст. 39 ГПК связано со стремлением законодателя защитить нарушенное право незаконно уволенного гражданина а, с другой стороны, привлечь к материальной ответственности должностное лицо, допустившее незаконное увольнение. Ст. 39 ГПК указывает, что по делам о восстановлении незаконно уволенных суд может по своей инициативе привлечь в качестве третьего лица на сторону ответчика должностное лицо, по распоряжению которого было произведено увольнение или перевод. Установив, что при увольнении или переводе было допущено явное нарушение закона (увольнение беременной женщины, увольнение без согласия профсоюзного органа и т. д.), суд должен возложить на третье лицо обязанность по возмещению ущерба, причиненного выплатой за вынужденный прогул. Вопрос о привлечении должностного лица должен, как правило, разрешаться судьей при подготовке дела к судебному разбирательству, что не исключает возможности решения этого вопроса и в процессе рассмотрения дела в судебном заседании. Такое привлечение не лишает должностное лицо права выступать по делу в качестве представителя ответчика[49].

Таким образом, по делам, рассмотренным в порядке ст. 39 ГПК, к делу может быть привлечено лицо, осуществляющее в деле две процессуальные функции: представителя ответчика и третьего лица на стороне ответчика. В литературе, на наш взгляд, справедливо подвергается критике разъяснение Верховного Суда РФ. Совмещение процессуальных функций возможно лишь в том случае, когда интересы участников процесса совпадают или, во всяком случае, не противоречат друг другу. В этом случае интересы ответчика (в случае удовлетворения иска и выплаты за вынужденный прогул) и интересы третьего лица противоположны[50].

§5. Участие прокурора в гражданском процессе

Прокуратура, созданная в России Петром I в течение первых почти полутора веков своей истории (до судебных реформ 60-х гг. XIX в.) была преимущественно органом надзора за администрацией на местах, а “собственно судебная обвинительная или исковая деятельность составляла лишь одно из частных дополнений к функции надзора, едва намеченное в законе, слабое и незначительное на практике”[51].

После судебной реформы 1864 г. концепция прокурорской деятельности была пересмотрена и основная ее функция перенесена была в сферу судопроизводства. Участие прокурора в гражданском судопроизводстве того времени состояло в следующем. Как правило прокурор вступал в процесс как “примыкающая сторона”, представляя суду заключение после состязания сторон. В виде исключения по некоторым делам прокурор выступал и как “главная сторона”, состязаясь с другой стороны как истец или ответчик. Прокурор действовал в качестве главной стороны, если дело имело публичный характер, затрагивало интересы государства и общества. Вступить в уже начавшийся процесс для дачи заключения прокурор мог по своей инициативе или по инициативе суда.

Редакторы Российского УГС исходили из того, что “состязательный процесс не представляет достаточного обеспечения в достижении истины, если бы при суде не было бы кроме судей, представителей точного разума действующих узаконений и защитника во имя закона тех лиц, юридических и физических, кои по естественному порядку вещей не могут, по положению своему, принимать участие в деле”. Прокурор обязан “одинаково защищать не права лиц или ведомств, а самую силу закона и только в том смысле, в коем судья по своему значению в состязательном процессе не имел бы права сделать непосредственно от себя какого-либо указания”[52].

В соответствии со ст. 343 Устава прокурор обязан был давать заключения: по делам казенного управления, по делам земских учреждений, городских и сельских обществ, по делам лиц, не достигших совершеннолетия, безвестно отсутствующих, глухонемых и умалишенных, по вопросам о подсудности и пререканиях о ней, по спорам о подлоге документов и вообще в тех случаях, когда в гражданском деле выясняются обстоятельства, влекущие возбуждение уголовного дела, по просьбе об устранении судей, по делам брачным и законности рождений, по просьбам выдачи свидетельства на право бедности.