Название: Государственная служба - Оболонский А.В.

Жанр: Экономика

Рейтинг:

Просмотров: 1472

Московское государство всегда старалось максимально подчинить себе "все силы и средства общества, не оставляя простора частным интересам отдельных лиц и классов" [l]. Уже в XVI веке Иван Грозный создал для контроля над "государевыми служивыми людьми" специальное учреждение — Разряд, который в середине его царствования вел "личные дела" 22—23 тысяч человек. Из них 2—3 тысячи были внесены в московские послужные списки, т.е., говоря современным языком, составляли некое подобие столичной "номенклатуры", а прочие входили в списки других городов, т.е. в местные "номенклатуры" [2]. Разумеется, основная часть этих служивых людей привлекалась государством для военных нужд. Но поскольку тогда не делалось строгого различия между военной и гражданской царевой службой (не случайно даже управлявшие сугубо внутренними российскими территориями наместники назывались воеводами), то из списков черпались "кадры" для любых царских назначений. Существовали и аналоги чинов. Правда, тогда их иерархия была меньше: судья, думный дьяк, дьяк, подьячий.

Обычно при назначениях принимались в расчет три фактора: родословная ("порода") кандидата, его чиновность (служебный титул) и разрядность (предыдущие должности). Так что уже задолго доПетра существовали и предтечи чиновничества (служивый класс), и предтечи номенклатуры (разрядные списки). Равно и другое приписываемое Петру изменение — отмена безоговорочного приоритета породы перед службой — в основе своей было сделано до него. Еще в 1682 г. по представлению Комиссии под председательством В. В. Голицына было отменено "богоненавистное и враждотворное местничество". С этого момента, как отмечает Ключевский, "совершенно изменилось отношение сословного положения служивого лица к служебному чину. Прежде этот чин определялся принадлежностью лица к известному генеалогическому слою; теперь, наоборот, приобретение известного служивого чина вводило в состав высшего служивого класса, какого бы оно ни было происхождения" [3]. Эта мера разрушила прежнее — родовое — основание лестницы чинов. А Петр своей "Табелью" лишь завершил дело, к тому же внеся в него, как и во многих других случаях, свое тоталитаристское стремление максимально поставить подданных под контроль полицейского государства [4].

Более того, именно Петр проявил беспокойство, что гражданская служба может стать слишком легким путем для перехода людей из "подлых" классов в дворянское сословие, и своим Указом от 31 января 1724 г. предписал "в секретари не из шляхетства (дворянства) не определять, дабы потом не могли в асессоры, советники и выше происходить" [5]. Впрочем, "лазейку" в виде производства особо отличившихся из "подьяческого чина" с предоставлением им шляхетства он оставил. Его наследники усовершенствовали механизм регулирования ограниченного доступа представителей низших классов в дворянство через государеву службу: так, Екатерина [1 своим Указом 1790 г. "О правилах производства в статские чины" установила, что право на потомственное дворянство дает лишь 8-й класс "Табели", для перевода в который недворянам надо было прослужить в чине предыдущего класса не менее 12 лет.

Упомянутый Указ вместе с Указом Павла I от 1797 г. "О наблюдении, при избрании чиновников к должностям, старшинства мест и чинов" и изданием уже при Александре, в 1801 г., так называемых чинопроизводственных правил в определенной мере подытожили продолжавшуюся в течение всего XVIII столетия шлифовку "Табели", правил поступления на службу и прохождения по ее ступеням. Основным путем продвижения являлась выслуга лет, досрочный же перевод в высший класс был исключением из правила, как бы наградой за особые заслуги, присуждавшейся поличному решению монарха. Впрочем, верхней ступенькой для продвижения по принципу выслуги был 5-й класс; пожалование в более высокие чины производилось лишь по усмотрению императора.

К началу XIX века "Табель" приобрела следующий вид [6]:

При этом 1-й класс был исключительным: за всю историю им были пожалованы лишь 11 человек. Чины 11-й и 13-й существовали лишь номинально, а соответственно в 1811 и 1834 гг. были упразднены. Так что реально лестница состояла из 11 классов. Дополнительно к "Табели о рангах" существовали еще и высшие почетные звания: статс-секретарь Его Величества, член Государственного совета, сенатор, почетный опекун, а также так называемое внетабельное чиновничество — низшие канцелярские служащие (копиисты и пр.). Сетка должностей корреспондировалась с лестницей чинов, но не жестко — допуская определенный "люфт", так что чин мог как бы опережать должность, а мог и отставать (примерно как в нынешней военной службе). Соответственно и шкал привилегий было две — по должностям и по чинам. Форма обращения к чиновнику — "титулование" — также подчинялась табельной иерархии: к 1—2-му классам надлежало обращаться "Ваше высокопревосходительство", к 3—4-му — "Ваше превосходительство", к 5-му — "Ваше высокородие", к 6—8-му — "Ваше высокоблагородие", к последующим — "Ваше благородие". По своей многомерности, детализированности и дробности система была беспрецедентной. Тут мы определенно переплюнули Запад, хотя и заимствовали у него ряд названий.

Все чиновники носили мундиры, а зимой и шинели, по которым можно было установить ведомство, где они служили, и чин. При этом чиновников разных ведомств можно было различить и по пуговицам, и даже "с изнанки": сановники первых пяти классов имели цветную подкладку шинелей, цвет которой зависел от ведомства: в телеграфном — желтая, путейском — зеленая, внутренних дел — красная... [7]. В своем стремлении к "оказениванию" всего общества, включая даже те профессии, которые, казалось бы, по самому смыслу своей деятельности должны иметь независимый статус, правительство и на них распространяло чиновничье-мундирные "привилегии". Так, Павел I ввел почетные звания мануфактур-советника и коммерции советника для лиц, успешно занимавшихся промышленностью и торговлей; они были приравнены к 8-му классу гражданской службы. Ученые ценились дешевле: "профессорам при Академии" и "докторам всяких факультетов" давался чин 9-го класса, т.е. титулярного советника (которого в известном романсе прогнала генеральская дочь, сочтя его объяснение в любви дерзким нарушением социальной иерархии). Сам Ломоносов, высказывавший обиду за отнесение российских ученых к столь низкому рангу, был в конце своей жизни пожалован "либеральной" Екатериной II в статские советники, т.е. аж в 5-й класс. Чины присваивались и выборным деятелям органов самоуправления — предводителям дворянства, а позднее городским головам и председателям земств.

Мундиромания, оказенивание общественного сознания дошли до такой степени, что мундиры в XV111 веке носили даже служители муз — члены Академии художеств. Ношение мундиров было обязательным. Разработка их эскизов, периодическая перемена фасонов в соответствии с веяниями моды, детальная регламентация знаков отличия и правил их ношения всегда считались одними из важнейших государственных дел, в подробности которых лично вникали сами императоры. Любое, даже мельчайшее изменение в форменной одежде требовало высочайшего утверждения. И это было далеко не просто формальностью. Императоры, как правило, помнили детали форменной одежды всех высших и средних чинов и замечали малейшие отклонения от регламентов, причем наказания за отступления от правил раздавали не только самодур Павел и символ "мундирной России" Николай I, но и "либерал" Александр I. Существовало семь (!) вариантов форменной одежды: парадная, праздничная, обыкновенная, будничная, особая, дорожная и летняя и подробное расписание, что в какие дни надлежит носить.