Название: Геополитика - Тихонравов Ю.В.

Жанр: Политология

Рейтинг:

Просмотров: 1319


Но самый важный вывод из анализа «Номоса Земли» заключается в том, что Шмитт вплотную подошел к понятию глобального исторического и цивилизованного противостояния между цивилизациями суши и цивилизациями моря. Исследуя «номос» Земли, он столкнулся с его качественной, сущностной противоположностью «номосу» Моря. Это привело к созданию особой геополитической методологии для осмысления политической истории мира. «Суша — Море» — с помощью этой пары противоположностей Шмитт надеялся внушить необходимость перейти от «планетарного мышления категориями силы» (planetarisches Machtdenken) к «мышлению законами организации пространства» (raumgesetzliches Ordnungsdenken), с тем чтобы осуществилась «глобальная организация пространства», соответствующая «планетарному пространственному сознанию»74.

В 1942 г. Шмитт выпустил труд — «Земля и Море», который вместе с более поздним текстом «Планетарная напряженность между Востоком и Западом и противостояние Суши и Моря» (1959)75 составляет важнейший документ геополитической науки.

Смысл противопоставления суши и моря у Шмитта сводится к тому, что речь идет о двух совершенно различных, несводимых друг к другу и враждебных цивилизациях, а не о вариантах единого цивилизационного комплекса. Это деление почти точно совпадает скартиной, нарисованной Маккиндером, но Шмитт дает основным ее элементам — талассократии (морская сила) и теллурократии (сухопутная сила) — углубленное философское толкование, связанное с базовыми юридическими и этическими системами. Любопытно, что Шмитт использует применительно к «силам суши» имя «Бегемот», а к «силам моря» — «Левиафан», как напоминание о двух ветхозаветных чудовищах, одно из которых воплощает в себе всех сухопутных тварей, а другое — всех водных, морских.

«Номос» Земли существует безальтернативно на протяжении большей части человеческой истории. Все разновидности этого «номоса» характеризуются наличием строгой и устойчивой моральной и правовой формы, в которой отражается неподвижность и фиксированность суши, Земли. Эта связь с Землей, пространство которой легко поддается структуризации (фиксированность границ, постоянство коммуникационных путей, неизменность географических и рельефных особенностей), порождает сущностный консерватизм в социальной, культурной и технической сферах. Совокупность версий «номоса» Земли составляет то, что принято называть историей «традиционного общества».

В такой ситуации море, вода являются лишь периферийными цивилизационными явлениями, не вторгаясь в сферу «этического» (или вторгаясь эпизодически). Лишь с открытием Мирового океана в конце XVI века ситуация меняется радикальным образом. Человечество (и в первую очередь остров Англия) начинает привыкать к «морскому существованию», начинает осознавать себя островом посреди вод, кораблем.

Но водное пространство резко отлично от сухопутного. Оно непостоянно, враждебно, отчуждено, подвержено постоянному изменению. В нем не фиксированы пути, не очевидны различия ориентации. «Номос» Моря влечет за собой глобальную трансформацию сознания. Социальные, юридические и этические нормативы становятся «текучими». Рождается новая цивилизация. Шмитт считает, что Новое время и технический рывок, открывший эру индустриализации, обязаны своим существованием геополитическому феномену — переходу человечества к «номосу» Моря.

Так, геополитическое противостояние англосаксонского мира «внешнего полумесяца» приобретает у Шмитта социально-политическую дефиницию. «Номос» Моря есть реальность, враждебная традиционному обществу. Геополитическое противостояние сухопутных держав с морскими обретает важнейший исторический, идеологический и философский смысл.

Шмитт разработал еще одну важнейшую геополитическую теорию — теорию «Большого пространства», рассматривающую процесс развития государств как стремление к обретению наибольшего территориального объема. Принцип имперской интеграции является выражением логического и естественного человеческого стремления к синтезу. Этапы территориального расширения государства, таким образом, соответствуют этапам движения человеческого духа к универсализму.

Этот геополитический закон распространяется и на техническую, и на экономическую сферу. Шмитт показывает, что, начиная с некоторого момента, техническое и экономическое развитие государства требует количественного и качественного увеличения его территорий. По словам Отто Маулля, «полное экономическое проникновение имеет тот же эффект, что и территориальная оккупация». При этом не обязательно речь идет о колонизации, аннексии, военном вторжении. Становление «Большого пространства» может проходить и по иным законам — на основании принятия несколькими государствами или народами единой религиозной или культурной формы.

По Шмитту, развитие «номоса» Земли должно привести к появлению государства-континента. Этапы движения к государству-континенту проходят от городов-государств через государства-территории. Появление сухопутного государства-континента, материкового большого пространства является исторической и геополитической необходимостью.

В работе 1940 г. «Пространство и большое пространство в праве народов» Шмитт так определил «большое пространство»: «Сфера планификации, организации и человеческой деятельности, коренящаяся в актуальной и объемной тенденции будущего развития»76. Уточняя эту несколько расплывчатую формулировку, Шмитт указывал как на пример волевого создания «большого пространства» проведение в жизнь американской доктрины Монро.

Хотя «Большое пространство» можно в определенном смысле отождествить с государством, а точнее, с империей (Reich), эта концепция выходит за рамки обычного государства. Это новая форма наднационального объединения, основанного на стратегическом, геополитическом и идеологическом факторе.

В отличие от унификационной пангерманистской модели Гитлера и от советского интернационализма «Большое пространство» Шмитта основывается на культурном и этническом плюрализме, на широкой автономии, ограниченной лишь стратегическим централизмом и тотальной лояльностью к высшей властной инстанции. При этом Шмитт подчеркивал, что создание нового большого пространства не зависит ни от научной ценности самой доктрины, ни от культурной компетентности, ни от экономического развития составляющих частей или даже территориального и этнического центра, давшего импульс к интеграции. Все зависит только от политической воли, распознающей историческую необходимость такого геополитического шага.

Геополитические мотивы различимы у Шмитта практически во всех темах, которые он рассматривает. В частности, он исследовал связь трех концепций — «тотальный враг, тотальная война, тотальное государство». Согласно учению Шмитта, людям суждено в силу происхождения, расовых особенностей и географических связей относиться друг к другу дружественно или враждебно77.

С его точки зрения, «тотальное государство» — это самая совершенная форма государства традиционного типа, то есть пик развития сухопутного «номоса». Несмотря на возможности исторической эволюции такого государства вплоть до масштабов большого пространства, в нем сохраняется неизменным сущностное качество. «Тотальное государство» исключает принцип «тотального врага» и «тотальной войны», так как представление о противнике, «враге» (а Шмитт придавал огромное значение формулировке понятий «друг/враг», amicus/hostis) оно выстраивает на основании себя самого, а следовательно, выдвигает концепцию «войны форм», в которой действует «закон войны» и участвуют только ограниченные контингента профессиональных военных. Мирное население и частная собственность, в свою очередь, находятся под охраной закона и устранены (по меньшей мере теоретически) из хода военных действий.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5