Название: Возрастная психология - Абрамова Г.С.

Жанр: Психология

Рейтинг:

Просмотров: 1898


Здесь мы сталкиваемся с той дифференциацией мира внешнего и мира внутреннего, которой большое внимание уделял и уделяет психоанализ. Не вдаваясь во все теоретические варианты обсуждения этой проблемы, хотелось бы отметить, что именно психоанализ позволил через исследование больного неврозом человека новыми глазами посмотреть на отношения матери и младенца. Глазами, которые увидели, что мать создает у своего ребенка чувство доверия к миру, совмещая в своих действиях заботу о физических нуждах ребенка с проявлением веры в человека, свойственную ее жизни в ее культуре. Выражается эта вера и в изнурительном глажении пеленок с двух сторон, и в кипячении воды для купания, и в облизывании упавшей пустышки, и в окрике, и в шлепке, и в насильном кормлении, и в других многочисленных действиях по уходу и кормлению. Конечно, рядом с матерью всегда находятся и другие люди, которые тоже несут в себе эту веру в младенца, в его возможности понимать, чувствовать, хотеть, мочь и тому подобное. Воздействие их на младенца может быть опосредовано через передачу личного опыта воспитания матери,а уже от нее к младенцу. Приписывание матери другими людьми умения или неумения воспитывать ребенка и ухаживать за ним создают тот социальный фон, на котором будет развиваться качество материнских отношений с ребенком.

Хотелось бы еще раз обратить внимание читателя, что именно через отношения с матерью у ребенка закладываются (по мнению психоанализа) наиболее глубинные защитные механизмы личности — проекция и интроекция. Известно^ что при помощи интроекции мы чувствуем и действуем Tait, как если бы внешнее социальное достояние стало нашимвнутренним, то есть значимое другое, значимый другой переживается как значимое мое, как значимое Я. При помощи проекции мы переживаем наше дискомфортное состояние как внешнее по отношению к нам, то есть кто-то другой или что-то другое становится воплощением наших пороков и недостатков. Говоря иначе, с помощью интроекции мы смотрим на себя по-доброму, а с помощью проекции видим свои пороки как принадлежащие другим людям.

Так, взрослый человек, проецируя на младенца качества "вредности", фактически проявляет в такой внешней форме отсутствие у себя самого концепции другого человека. Интроецируя в себе образ Матери, женщина осваивает, если хотите, обучается, интериоризует радость осуществления своего предназначения, то же самое происходит с ней, если она интроецирует в себе образ ребенка как Человека. В этом случае она тоже обучается чувствовать и думать в соответствии с его содержанием как ценностью, как добродетелью.

Это формирует у ребенка основу чувства собственной индивидуальности, которое войдет составной частью в ощущение собственной нормальности и полноценности, в переживание возможности осуществления собственного назначения.

Безрадостный младенец — грустное и, к сожалению, частое явление нашей жизни. Жизнерадостность воспринимается иногда даже как неуместное и неестественное свойство детства, дети должны быть тихи и незаметны. В этой обыденности видится только отказ взрослых от интроекции главных добродетелей жизни, к числу которых уныние никогда не относилось.

Отнимать же у ребенка доверие к миру не только преступно, но и опасно из-за той глобальной переоценки ценности жизни, которую переживает наше общество. Если заказное убийство становится почти ежедневным фактом жизни, то рядом с ним лишение ребенка — беспомощного младенца — веры и оптимизма кому-то может показаться незначимым. Только кто он, этот кто-то, возможный читатель и оппонент? Чего он сам-то боится, проецируя на младенца свой страх перед жизнью?

Доверие, предполагающее у младенца чувство непрерывности существования, связано с особым отношением его и к собственному телу. По-моему, замечательно написано об этом у Э.Эриксона: "Состояние веры предполагает не только тот факт, что некто научился полагаться на тождественность и непрерывность существования внешних агентов, но и то, что он может верить в себя и в возможности своего собственного организма справляться со всеми неотложными позывами; что он способен рассматривать себя как заслуживающего достаточного доверия, чтобы не опасаться во время кормления его зубов″[115].

Кормившие грудью женщины хорошо знают тот момент, когда появляется у ребенка это новое отношение доверия к собственному организму. Больно укусив мать за грудь во время кормления, пережив ее испуганный вскрик, ребенок словно устанавливает дистанцию между своим живым телом и телом, его питающим. Возникает в это время особая пауза в кормлении, которая сопровождается долгим взглядом ребенка в глаза матери. Многие женщины, с которыми приходилось говорить об этом, отмечали, что им становилось в это время немного не по себе, словно на них смотрел умудренный жизнью человек. Длилось это мгновение, рассказать об этом очень сложно, повторить эту ситуацию невозможно, разве что при появлении в семье еще одного младенца. Это становилось как бы тайной двоих, первой обидой, нанесенной маленьким взрослому, первым прощением этой обиды взрослым.

Мы можем только предполагать и догадываться о том, что происходит в те мгновения, когда осуществляется дифференциация между внешним и внутренним миром.

Много и подробно описано, как появляются у ребенка разного рода чувствительности — зрительная, слуховая, кинестетическая, обонятельная, вкусовая; сложнее всего описать, исследовать и понять появление чувствительности к другому.

С особым вниманием читаю работы, посвященные развитию близнецов, — там, кажется, есть кое-какие, не всегда систематизированные, сведения о том, как эта чувствительность проявляется. Существенным моментом в развитии этой чувствительности становится позиция родителей. Да, педагогическая позиция родителей, в которой восприятие собственных детей как равных или неравных себе — взрослому и друг другу — главное содержание переживаний, влияющее на развитие близнецов.

Педагогическая позиция, основанная на всемерном сближении близнецов, приводит к появлению особой группы, стремящейся к изоляции от других общностей; чувствительность друг к другу притупляет интерес этих детей к другим людям. У них может развиться (и развивается — фактов много, и они достоверны) собственная автономная речь, появится как бы собственная мини-субкультура, закрытая для вторжения окружающих.

Подчеркивание различий между близнецами как сознательно интроецированный подход к детям может привести уже в младенческом возрасте к неравенству в отношениях с родителями, появлению "более любимого" ребенка. Это, естественно, будет проявляться в повышенном внимании взрослых к его нуждам и потребностям, что скажется на переживании ребенком (особенно "менее любимым") своего места среди других людей, на чувстве доверия к людям. Родители близнецов оказываются перед проблемой "дозирования любви" в соответствии... В соответствии с чем? По каким заслугам младенцам будет выделяться соответствующая доза? Опять возвращаемся к вопросу об идеале человека и его конкретизации, персонификации для каждого младенца-близнеца в образе родителей.


Оцените книгу: 1 2 3 4 5