Название: Возрастная психология - Абрамова Г.С.

Жанр: Психология

Рейтинг:

Просмотров: 1903

Жизнь поворачивается к каждому из нас еще одним удивительным свойством — она закономерна, логична, воспроизводима с точностью весьма определенной. Это свойство жизни — она вечна. Могут меняться ее формы, но суть, закономерности, определяющие сам факт ее существования, останутся.

Какие это закономерности? Наверное, главная из них уже обозначена: в жизни есть смерть, в ее настоящем присутствует будущее, у нее есть предел изменчивости, предел превращения живых форм, за которым уже появляются другие — мертвые — формы... Человек сталкивается с этими закономерностями благодаря своему особому качеству — качеству мышления, способности мыслить. Хотелось бы оптимистично написать, что она дана всем людям, но не хотелось бы быть неточной. Пусть будет так: это качество (как и многие другие) существует у человека как возможность, которой он может распорядиться по-разному, условия его жизни (современной особенно) к этому весьма располагают. Как? Поговорим и об этом.

О том, что такое мышление как свойство психической реальности, как качество жизни человека, написано безбрежное море литературы. Я буду ориентироваться на нашего современника, которыйне нуждается ни в каких превосходных эпитетах (все он слышал при жизни), — Мераба Константиновича Мамардашвили[60].

"Я думаю", "Я мыслю" — только человек может сказать это о себе, о том, что с ним происходит нечто особое, устанавливается особая связь между ним и предметами. Предметы приобретают на какое-то мгновение свойство прозрачности — они становятся понимаемы, приобретают форму, позволяющую выделять их присутствие, — для себя присутствие — и одновременно человек переживает свое отношение к ним.

Мамардашвили говорил о том, что пока "человек производит акт сравнения внешних предметов, не имеющих к нему отношения, и не вовлекает себя самого в акт сравнения — он не мыслит". Соответственно мыслить он (человек) начинает тогда, когда... Как трудно продолжить эту фразу! Мыслить человек начинает не тогда, когда говорит об этом, а в тот момент, когда с недоказуемой ясностью видит знание (это рождается мысль, или истина). Увиденное знание — это уже случившееся, это необратимо, этого никто у человека не может отнять, это действительно было. "И может быть, именно с такой необратимой исполнен-ностью и связана радость". Светлая радость мысли, которая существует для мыслящего, — она его. Она создает особое переживание ясности, которое может длиться только мгновения. Это то мгновение, которое М. К. Мамардашвили называл сладко-тоскливой ясностью, которая в юности приходит и уходит как молния, в одно мгновение, но чтобы удержать его и превратить в устойчивый источник светлой радости мысли, нужен особый труд, на который решается далеко не каждый человек.

"Иногда страшно то, что там выступает в обнаженном виде", — так Мамардашвили говорил об открывшейся человеку мысли, истине. "Мысль рождается из удивления вещам как таковым, и это называется мыслью. Мысль нельзя подумать, она рождается из душевного потрясения". Организовать это потрясение невозможно, думаю, так же невозможно, как заставить человека полюбить.

Мысль переживается как полнота бытия, как включенность человека в это бытие не случайным, а естественным, соответствующим бытию. Бывает это редко, как редко бывает душевное потрясение, открывающее истину. Для этого должно совпасть во времени и пространстве очень много различных факторов, чтобы человек мог пережить состояние мышления, то есть, как говорил М. К. Мамардашвили, "твое сознание твоего сознания". Это действительно очень трудно, даже страшно, так как истина, выступающая в чистом виде как мысль, не принадлежит нашему Я, она больше и сильнее его. Вот почему человек испытывает это чувство сладко-тоскливой ясности, он может пережить момент, что его Я не может справиться с мыслью, так как они оба — Я и мысль (хотя бы на мгновение) в честном мышлении проявляют свою сущность. Я выступает для самого человека без одежд защитных механизмов, дающих компенсацию и алиби отсутствию ясности мысли, мелькавшей в другие моменты жизни.

Особенность человеческой жизни в том, что мысль в любой момент времени уже дана, задана языком. "По той простой причине, что в любой данный момент в языке есть все слова". Слова — подобие мысли, ее двойники, но не она сама. Мераб Константинович называет их симулякрами, что по-латыни означает привидение, или двойник, мертвая имитация вещи.

Говорить слова — не значит мыслить. Попробуйте сказать: "Я знаю, что динозавров нет" или любое другое словесное утверждение. Есть ли в нем отражение вашего, именно вашего мысленного разрешения? Ответить на этот вопрос и подобные ему невозможно, так как "всегда есть вербальный мир, который сам порождает псевдовопросы, псевдопроблемы, псевдомысли и отличить их от истинной мысли невозможно. Невозможно настолько, что любая, сформулированная или вот-вот готовая быть сформулированной, мысль встречается с невозможностью воплощения в слове.

Описать словами мысль, переживаемую как мучение, уникальное напряжение уникального человека, которому ясно открылась вещь во всей ее глубине, становится невозможно. Слишком обычны, будничны слова, истина в них становится похожа на ложь. Ведь в любой данный момент есть все слова, а из слов составлены симулякры, которые вполне похожи на ваше видение. И вот душа начинает кричать".

Кричит она от невыразимости, вынужденная существовать в последовательности событий нелепых, случайных, иногда абсурдных, ритуальных... Другие не находят места в этой последовательности, но она получает знание, важное и единственное:

"Я могу испытывать живое состояние, а в это время место уже занято... я знаю, что это не я, что место занято и мне некуда деться с моей мыслью".

Некуда деться в реальности, которая наполнена симулякрами — двойниками мысли. "Оказывается, в области мысли мы тоже испытываем трагическую боль отсутствия себя, впадаем в ситуацию, характерную и для других областей жизни, когда конкретный, налаженный механизм мира заранее вытесняет собою и своей глыбой давит несомненное для меня живое состояние. Я несомненно для меня с очевидностью в нем, а ему нет места в реальности". Сколько раз мы слышали эти слова, читали их:

душа умерла, замерла, затаилась, закоченела, остыла, онемела... За всеми этими словами страдание человека от непонимания других, его живого состояния, ощущаемого им как несомненно живого.

Мераб Константинович говорил о том, что мысль не властна над реальностью, она непроизвольна, она явление, которое мы не можем иметь по своему желанию. Мы можем иметь мысль лишь как событие, к которому привели многие нити движения живого.

Живое не умещается внутри норм, правил, последовательности событий. Мы все хорошо разделяем состояние жизни и состояние существования, мы делаем это из ситуаций нашего сознания.