Название: Введение в языковедение - Реформатский А. А.

Жанр: Иностранные языки

Рейтинг:

Просмотров: 1284

Наиболее общими и необходимыми в грамматике каждого языка категориями являются части речи. С выяснения вопроса о частях речи начинается грамматическое описание любого языка.

Впервые стройную схему частей речи применительно к своему языку установили греческие александрийские ученые (II в. до н. э. в г. Александрии); с небольшим изменением эту схему повторили римляне применительно к латинскому языку. Благодаря роли ла­тинского языка для культуры средневековья эта античная схема стала применяться и для описания грамматики новых европей­ских языков, а позднее и колониальных, что до наших дней сохра­нилось в школьных грамматиках, где грамматические категории разных языков стараются втиснуть в заранее выбранную античную схему, не считаясь с реальными различиями, которые имеются в различных языках. Отдельные части речи определяются при этом исходя из лексического, а не грамматического значения слов (на­звания предметов — существительные, названия действий и со­стояний — глаголы и т. п., на этом же основании такие слова, как первый, второй, третий, попадают в числительные и т. д.). Однако вопрос о частях речи как об основных категориях грамматики го­раздосложнее; в разных языках имеется разное количество по-разному соотносящихся друг с другом частей речи, а определять их следует грамматически, т. е. абстрагируясь от частного и кон­кретного.

Классификация частей речи не должна повторять указанное выше (см. гл. II, § 8) установление типов слов, так как вопрос о частях речи не касается номинативно-семасиологической характеристики слов, а развивает только один из трех вопросов, именно вопрос об отношении слов к грамматике, чем и связывается с пред­шествующим рассмотрением типов слов в языке вообще, но фик­сирует внимание в чисто грамматическом плане.

Части речи образуют в каждом языке взаимосвязан­ную расчлененную систему, где связи разных частей речи различны, поэтому выстраивать все части речи в один безраз­личный ряд неправильно: один вопрос — это о соотношении гла­голов и разного рода именных слов в пределах знаменательных слов, другой — о соотношении друг с другом служебных слов, про­тивопоставленных грамматически в целом словам знаменательным (поэтому, например, предлог не соотносителен с глаголом, место­имения же, наоборот, соотносятся с разными разрядами знамена­тельных слов; совершенно отдельно стоят междометия; особая роль у числительных и т. д.).

Привычная схема частей речи в русском и других европейских языках не годится для многих языков Азии и Африки.

Так, например, в китайском языке то, что мы в языках индоев­ропейских определяем как прилагательные и глаголы, объединя­ется более широкой категорией предикатива[341], тогда как, например, в русском языке прилагательные объединяются с суще­ствительными как имена в противоположность глаголу.

Самый подход к определению частей речи в китайском языке отличается от соответствующего подхода в русском языке, так как слова в китайском языке, как правило, не имеют внешних, мор­фологических признаков, чем богаты слова русского языка; для определения, к какой части речи относится то или иное слово в китайском языке, приходится ограничиваться двумя признаками:

1) в качестве какого члена предложения выступает данное слово

2) с какими разрядами слов данное слово способно или не способно сочетаться[342].

Слова как строительный материал, находясь в распоряжении грамматики, получают прежде всего значение той или иной части речи, что сказывается не только в их синтаксическом употребле­нии и способности или неспособности к тем или иным сочетани­ям, но и в их морфологических свойствах, как словообразователь­ных, так и словоизменительных; общая отнесенность к той или иной части речи определяется грамматическим значением данной категории, т. е. части речи.

Поэтому, например, глаголы в русском языке — это слова, вы­ражающие, независимо от своего лексического-значения, любые действия, состояния, становления как процесс, утверждаемый и отрицаемый, предполагаемый, желаемый и т. п., соотнесенный с каким-либо производителем (личным или безличным), протекаю­щий в соотношении со временем речи, в условиях вида, могущий иметь отношение к объекту, т. е. как слово, которое имеет формы наклонения, лица (и числа), времени, вида, залога, может быть, как правило, сказуемым в предложении, согласоваться с подлежа­щим, управлять дополнениями и определяться обстоятельствами.

Имя (и именные части речи, как существительное и прилага­тельное, но отнюдь не числительное, местоимение и в особеннос­ти междометие, которые к именам никак не относятся) имеет грам­матически совершенно иную характеристику: его общее грамма­тическое значение, конечно, “предметность”, но это не значит, что существительные только “названия вещей” или “предметов”, наоборот, преодолевая все разнообразие “вещей, существ, явле­ний”, существительное представляет в грамматике любое явление, действие, качество как “предметность”.

Корень [бег-] не слово и тем самым не часть речи; под это значение подходят такие слова, как бег, бегаю, беглый, и многие другие. Но то, что важно для грамматики, и в частности для опре­деления частей речи, это именно то, чем слова бег, беглый и бегаю отличаются друг от друга. Это и будет определением их граммати­ческого значения как частей речи. Общее грамматическое значе­ние имени определяется как “предметность”, под которую подхо­дят и “вещи”, и “желания”, и “чувства”, и многое другое. Когда в грамматике говорят, что существительное обозначает “предмет”, не надо думать, что это обязательно нечто протяженное и ощути­мое, существительным может быть и обозначение опредмеченного качества, и обозначение опредмеченного действия и т. д. (ср. тер­пимость, беготня, украшательство и т. п.).

Тем самым ясно, что грамматическая абстракция частей речи не то, что лексические обобщения.

Отсюда ясно, что такое словосочетание, как Окно выходит во двор, содержит в себе глагол, где в грамматическом согласовании выходите окно показан, “процесс”, и, самое главное, иначе сказать нельзя (т. е., например, окно выходят).

При квалификации того или иного слова как части речи преж­де всего следует обращать внимание на его морфологические свой­ства как в отношении словоизменения, так и в отношении слово­образования, потому что разные части речи не только имеют раз­ные словоизменительные парадигмы, но и разную “направленность” словообразования, что тоже образует парадигму. Так, в русском языке прилагательные легко образуются от существительных по определенным моделям, связанным с определенными аффиксами (труд — трудный, трудовой; конь — конский, конёвый и т. п.); изу­чение этих “словообразовательных потенций” слов очень важно для определения частей речи. Что касается синтаксического кри­терия, то обычное положение о том, “в качестве какого члена пред­ложения выступает данное слово”, мало что дает в связи с тем, что не существует строго закрепленного параллелизма между частями речи и членами предложения; гораздо важнее критерий “сочетае­мости”, на основании которого можно сказать, что в примерах Он привык весело смеяться и Сегодня мне так весело смеяться слово весело — две разные части речи, так как первое весело — опреде­ляющий член при инфинитиве, а второе весело — определяемый член при том же инфинитиве.