Название: Введение в языковедение - Реформатский А. А.

Жанр: Иностранные языки

Рейтинг:

Просмотров: 1286

§ 88. ПЕРВЫЕ ГОСУДАРСТВА И ИХ ЯЗЫКИ

Главной отличительной чертой государства является общест­венная власть, отделенная от массы народа. Решающее значение имела в то время “уже не принадлежность к родовым союзам, а исключительно место постоянного жительства”'. Большую роль здесь сыграли также завоевания.

Восточные деспотии (вавилонская, древнеперсидская и др.) представляют собой конгломераты народов и языков, объеди­ненных одной государственной властью.

Более единообразны по своему составу афинское и римское государства, однако если учесть их завоевания, то и относитель­но их надо будет отметить, что государство объединяло пестрый состав народов и языков.

Интересный пример объединений родственных диалектов представляет греческая койнэ (общий язык, установившийся в афинском государстве с IV в. до н. э. на основе аттического диа­лекта).

Латинский язык Рима также преобладал среди других ита­лийских языков (оскский, умбрский и др.).

Но такое государственное и культурное единоязычие являет­ся исключительно свойством античной культуры.

На Востоке при множестве языков тот или иной из них ста­новился общим на известный период времени, но онбыл для большинства народов вторым языком (такова роль арамейского языка для Ближнего Востока эпохи III в. до н. э. или роль уйгур­ского языка для среднеазиатских народов IX—XI вв. н. э.).

§ 89. ЯЗЫКИ ФЕОДАЛЬНОГО ПЕРИОДА

В средневековый период главным типом общежития являет­ся феодальное государство.

“По сравнению со старой родовой организацией государст­во отличается, во-первых, разделением подданных государства по территориальным, делениям”.

Переход к оседлости, а в отношении земледелия замена под­сечного и залежного способа севооборотом с дву- и даже трехпо­льем привели к перераспределению объединения людей. Област­ное деление не совпадает с чисто племенным.

Когда земля из владения рода переходит в индивидуальное пользование, возникает неравенство в ее распределении: родо­вая аристократия забирает лучшие и большие участки, владение которыми переходит по наследству; завоевания выдвигают сме­ну начальников: родовая знать уступает военной власти, которая постепенно становится также наследственной. То же относится и к тем случаям, когда (как на Востоке) основой экономики является не земледелие, а скотоводство, где пастбища заменяют земли.

У средневековых варваров рабство не доходит до степени развития античного рабства и не образует особой формации. Рабы, появившиеся в результате набегов и завоеваний, наряду со сво­бодными людьми, не относящимися ни к родовой, ни к военной знати, получали земельные наделы, — так получался зависимый класс крестьян, противопоставленный имущему классу земле­владельцев.

Производственные отношения этих двух классов выражают­ся в докапиталистической земельной ренте, которая выплачива­лась либо отработкой на господской земле, либо натурой, либо, позднее, деньгами.

Население, среднее по своему положению, рассеивалось: одни переходили в крестьянство и попадали в указанную выше зави­симость, другие становились дружиной, военной силой, полу­чавшей за военную службу бенефиции, т. е. наградные земли.

Так возникает иерархический феодальный строй, где каждое звено — вассал по отношению к вышестоящему сеньору и се­ньор по отношению к нижестоящему вассалу, в конечном счете, бесправному крестьянину, который имел только повинности, но благодаря личной собственности мог быть инициативнее преж­него раба.

В. И. Ленин, оспаривая понимание народниками историчес­кого процесса, писал: “Если можно было говорить о родовом быте в древней Руси, то несомненно, уже в средние века, в эпоху московского царства, этих родовых связей уже не существовало, т. е. государство основывалось на союзах совсем не родовых, а местных: помещики и монастыри принимали к себе крестьян из различных мест, и общины, составлявшиеся таким образом, были чисто территориальными союзами. Однако о национальных свя­зях в собственном смысле слова едва ли можно было говорить в то время... Только новый период русской истории (примерно с 17 века) характеризуется действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое”'.

Средневековые государства были разного типа. В раннем сре­дневековье, когда феодальные отношения только еще намеча­лись, уровень производительных сил был низок, деревня и город мало различались и господствовало натуральное хозяйство, воз­никают варварские, или, как их называл Маркс, “готические империи”, “составленные из лоскутьев”, “несообразные, несклад­ные и скороспелые”, которые тем не менее сыграли очень важ­ную историческую роль.

“Готические империи” пестры по своему составу — племен­ному и языковому, и все эти разнородные элементы слабо связаны лишь военными нуждами; смерть или убийство верховного князя ведет либо к распаду всего целого (судьба империи Карла Великого), либо к перегруппировкам его составных частей (судь­ба империи Олега, Святослава, Владимира и Ярослава Мудрого в Киевской Руси).

Усиление каждого удела (или феода), с одной стороны, со­действует процветанию, но, с другой стороны, таит в себе и ги­бель этой формации, так как уделы становятся сами как бы мел­кими государствами, враждующими между собой и за верховную власть. Усиление экономического могущества и власти отдель­ных феодалов раздробляло и ослабляло государство в целом.

В этот период складываются поместно-территориальные диа­лекты из разных подплеменных наречий. Эти диалекты в преде­лах данного государства (французские patois, немецкие Mund-arten, русские “говоры”) могут быть и ближе и дальше друг от друга, в зависимости от степени феодальной раздробленности и обособленности отдельных областей, а также от влияния различ­ных субстратов в связи со смещением населения.

Так, еще Ломоносов отмечал: “Народ российский, по вели­кому пространству обитающий, невзирая на дальнее расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и селах. Напротив того, в некоторых других государствах, напри­мер в Германии, баварский крестьянин мало разумеет меклен-бургского или бранденбургский швабского, хотя все того же не­мецкого народа”'.

Эти диалекты-наречия служили разговорным языком, осо­бым для каждого удела, но общим для всех классов его населе­ния.

Диалектное распределение населения не совпадает с имев­шимся ранее племенным делением. Население уделов, княжеств или феодов составлялось, конечно, из потомков племен. Но обыч­но либо племя распределялось по территориям двух и более кня­жеств, либо два и более племени объединялись в одно княжест­во, либо, что чаще всего, данное княжество составлялось из час­тей племен.