Название: Введение в языковедение - Реформатский А. А.

Жанр: Иностранные языки

Рейтинг:

Просмотров: 1282


Однако дать точное определение слова очень трудно. Многие лингвисты готовы были отказаться от этого понятия.

Так, Ф. де Соссюр писал: “Понятие слова несовместимо с на­шим представлением о конкретной единице языка... Не в слове следует искать конкретную единицу языка”[78]. Его ученик, Ш. Балли, еще решительнее высказывался против слова: “Понятие слова считается ясным; на деле же это одно из наиболее двусмысленных понятий, которые встречаются в языкознании”[79] и далее даже: “Не­обходимо освободиться от неопределенного понятия слова”[80]. Скептически о слове писал и американский лингвист Э. Сепир:

“Первое наше побуждение - определить слово как языковой сим­вол, соответствующий отдельному понятию. Но... подобное опреде­ление немыслимо”[81].

И в современной американской лингвистике слово не в чести. В очень обстоятельной книге Г. Глисона “Введение в дескриптив­ную лингвистику” из 24 глав нет ни одной, посвященной слову. Автор исходит из понятия морфемы, которая покрывает и часть слова, и целое слово, и далее по этому поводу говорит: “...дать точное определение морфемы невозможно”[82]. Правда, слово упоми­нается у Глисона, но лишь как “фиксированный порядокморфем в определенных конструкциях”[83]. “Например, обычным словом анг­лийского языка является re-con-vene[84]. Глисон отмечает, что “Лек­сика наименее устойчива и даже наименее характерна из всех трех компонентов языка” (а под “тремя компонентами языка” разумеет­ся: “...структура выражения, структура содержания и словарь. Пос­ледний охватывает все конкретные связи между выражением и со­держанием, или, по обычной терминологии, между словами и их значениями”[85]). Тем самым лексика не входит ни в “план выраже­ния”, ни в “план содержания”. Логически рассуждая, ее тогда нет в языке...

В советской лингвистике вопрос о слове также решался по-разному. Л. В. Щерба в одной из последних своих статей писал:

“В самом деле, что такое “слово”? Мне думается, что в разных язы­ках это будет по-разному. Из этого, собственно, следует, что поня­тия “слово” вообще “не существует”[86].

Иначе освещает этот вопрос А. И. Смирницкий в известной статье “К вопросу о слове (Проблема “отдельности слова”)”: “Слово выступает не только как основная единица словарного состава, но и как центральная, узловая единица вообще языка”[87]. О слове в раз­ных языках А. И. Смирницкий в этой же статье писал: “В одних языках... слова выделяются более или менее четкими фонетически­ми признаками (ударение, сингармонизм, законы конца слова и пр.); в других, напротив, фонетические признаки слова совпадают с тем, что мы находим у других образований (например, у морфем или, напротив, у целых словосочетаний). Все многообразие особен­ностей отдельных языков может, однако, нисколько не препятство­вать определению “слова вообще”, поскольку в этом многообразии выделяются и общие черты, выступающие как наиболее существен­ные признаки слова, при всех возможных отклонениях от типич­ных случаев”[88].

Реальность в языке слов и их очевидность интересно показа­ны в книге Э. Сепира “Язык”: “Языковой опыт... непререкаемо показывает, что... не бывает ни малейшей трудности осознать слово как психологически нечто реальное. Неопровержимым доказатель­ством этого может служить тот факт, что у наивного индейца, со­вершенно непривычного к понятию написанного слова, никогда не чувствуется серьезного затруднения при диктовке ученому лингвисту текста на родном языке слово за словом...”[89] И далее: “...мне прихо­дилось обучать толковых молодых индейцев письму на их родных языках... Я их учил только одному: в точности передавать звуки...” При этом они “нисколько не затруднялись в определении границы слова”[90].

Все это очень убедительно для каждого говорящего, но дать определение слова действительно очень трудно.

Лексикология рассматривает слово как лексическую единицу, как единицу словарного состава языка. Поэтому наряду с “отдельными словами” лексикология изучает и такие сочетания слов, которые по своему значению равны одному слову (лексикализованные сочетания, фразеологические еди­ницы, идиомы)[91].

Место слова как единицы языка мы определили во “Введе­нии” - это место, среднее между морфемами (а также основами, формантами) как низшими единицами и предложениями (и дру­гими синтаксическими единицами) как высшими.

Слово минимально может состоять из одной морфемы (одно­морфемные слова: здесь, метро, беж, очень, вот, как, нет, и, бы, но и т. п.) и максимально может стать предложением (однословные предложения: Зима. Пожар! Булочная. Ладно. Можно?).

Собственная функция слов в языке - это функция называ­ния, номинативная. Словами мы называем вещи, явления, существа. Слова, прежде всего - это названия. Но так как слова состоят из морфем, а морфемы выражают понятия, то и слова в той или другой мере выражают понятия.

Различие выражения понятия в морфеме и в слове состоит в том, что в морфеме данное понятие выражается в “чистом виде”, абстрагируясь от многообразия вещей, отвечающих данному поня­тию; в слове же понятие конкретизируется, прикрепляясь к назва­нию вещей и явлений.

Конечно, номинация в слове не связана с прямым отношением: данное слово - данная вещь. Слово, называя, имеет перед собой не одну вещь, а класс вещей. Так, слово стол может служить названи­ем любого отдельного стола, но оно предназначено в языке для называния любых столов, целого класса вещей. Даже собственные имена (см. ниже) не ограничиваются единичным отношением: Иван, Мария и т. п. - это тысячи типизированных отношений, так как людей, носящих имена Иван и Мария, - тысячи, и имена Иван и Мария принадлежат не только данному Ивану или данной Марии, но всем, кто носит это имя. Корень современных русских слов красный, краснота, краснеть, краснить и т. п. понятен, в нем, как таковом, есть смысл: [краен-] - это не [б'эл-], не [чорн-], не [жолт-] и т. п., но “смысл” корня - это только выражение понятия, никакого отношения к вещам и названию вещей корень с его “значением” не имеет. Когда же мы постигаем “смысл” слов крас­ный, краснота, краснеть, краснитъ и т. п., то к вещественному значению корня [краен-] прибавляются иные созначения, указы­вающие на качество (красный), на отвлеченную предметность (крас­нота), на пассивный процесс (краснеть) или активный процесс (крас­нитъ) и т. п.

Самое интересное здесь состоит в том, что, поступая в распоря­жение грамматики, эти абстрактные корни-значения делаются кон­кретными значениями в связи с номинацией, делаются словами, необходимыми для речевого общения, и оформленными элемента­ми высказывания.

При определении слова необходимо учитывать его место в |структуре языка, его отличия от вышестоящих единиц (предложе­ния) и от нижележащих (морфема), его самостоятельность, его спе­цифические функции и его знаковый характер.

Итак, слово - это значимая самостоятельная единица языка, основной функцией которой является номинация (называние); в отличие от морфем, минимальных значимых единиц языка, слово самостоятельно (хотя может состоять из одной морфемы: вдруг, кен­гуру), грамматически оформлено по законам данного языка, и оно обладает не только вещественным, но и лексическим значением[92]; в отличие от предложения, обладающего свойством законченной ком­муникации[93], слово, как таковое, не коммуникативно (хотя и может выступать в роли предложения: Светает. Нет.), но именно из слов строятся предложения для осуществления коммуникации; при этом слово всегда связано с материальной природой знака, посредством чего слова различаются, образуя отдельные единства смысла и звукового (или графического) выражения (стал - стол - стул - стыл, том - дом - лом - ром - ком).


Оцените книгу: 1 2 3 4 5